Спаси меня своей любовью.

4 часть

Дни летят со скоростью света. Лужи на дорогах постепенно высыхают, а солнце пригревает всё чаще. Близится Апрель.

Бессмертных неторопливо идет домой после уроков и прикрывает глаза челкой, чтобы солнце так не мешало. Он матерится себе под нос, когда его чуть не сбивают с ног. Мимо со скоростью света пробегает Пешков, а за ним два непонятных парня, которых он раньше здесь не видел. Усмехается и думает, кому же тот дорогу перейти успел. Хотя это не удивительно даже, это ведь Пешков. От таких рассуждений в голове становится смешно.

Он не скидывает рюкзак дома, а сразу поднимается на крышу. Нужно перекурить и настроиться на этот день. И он честно удивляется, когда на крыше видит Пешкова. Тот дышит часто, руками на колени облокотившись, будто стометровку пробежал. Его розовые растрепанные волосы на ветру колышутся, и он поднимает взгляд на Ваню.

— Ты чего тут? Я видел, ты с челами какими-то бежал важные дела решать. Или мне показалось? — легкое веселье в голосе слышится отчетливо, Бессмертных начал как-то часто улыбаться, он и сам это подмечает.

— Очень, блять, смешно. Браво, Вань! — а вот кареглазый, кажется, не в духе. А белая футболка в отпечатках чужих подошв.

— Да ладно, а если серьезно? За что в этот раз отпиздили хоть? И кто?

— Да там... За долги, в общем. Отцу привет передавали. Неважно.

Ваня поджимает губы и тянется к рюкзаку. Он роется там, пытаясь среди скомканных бумажек и обгрызанных ручек найти нужную вещь, а после с довольным видом достает какой-то тюбик. Это, кажется, мазь от синяков.

— Мазь хорошая. Давай помажу, а то утром с кровати не встанешь, тело ломить будет. По себе знаю.

Серёжа с недоверием смотрит, но футболку все же приподнимает, открывая вид на худое тело. У Вани руки от чего-то дрожат, когда он ребер выступающих касается, но Серёжа этого не замечает, к счастью. Он чувствует, как ладони растирают мазь осторожно, стараясь боль не причинить, и от этого факта хочется провалиться сквозь землю. Отношение Бессмертных к нему неожиданно поменялось, и даже в лучшую сторону, что удивительно.

                            ***
Пешков уже вечером у себя на кухне чай ромашковый запаривает, когда слышит громкую музыку в квартире на этаж выше, и вздыхает, заваривая ромашковый чай уже на две кружки. А после обувается, накидывая на себя зипку, и поднимается на крышу, зная, что тот уже сидит там.

Спустя десять минут на кухне сидят уже оба, чай попивая и руки о горячую кружку грея. Такие вечера в последнее время явление частое и очень непонятное. Потому что на утро снова ведут себя также. Снова играют ненависть и любовь, настоящих себя не показывая.

Но сегодняшний вечер становится особенным. Потому что неприязни в зеленых глазах нет. Тихие разговоры сегодня переступают черту дозволенного. Оба это понимают, но отступать никто не планирует. Когда разговор вдруг заходит про переживания и то, что внутри таятся, никто не молчит. Слишком откровенные разговоры.

Бессмертных рассказывает про свои панические атаки, а Сережа про склад антидепрессантов в аптечке. Про бинты с перекисью и лезвия в ванной умалчивает.

Серёжа понимает, что с завтра они наверно снова сделают вид, будто и не было ничего, и от этого становится обидно даже. Ваня уходит домой, когда на часах уже около трех ночи. Перед тем как захлопнуть дверь, он позволяет себе задержать на таком домашнем Серёже взгляд. У того волосы в низком пучке собраны, шорты, и длинная футболка, из под которой чуть ключицы выглядывают. Он возникающие в голове мысли откидывает быстро, понимая, что кажется чуть-чуть и он вляпается, но почти сразу думает, что отступать уже поздно.

                               ***
Четверг. 11б едет на экскурсию в Музей экспериментальных наук. Они в десять часов утра толпятся возле школьной остановки, а после пытаются быстрее пробраться в желтый автобус и занять желаемые места.

Бессмертных вот ничего не желал, но пассажирское рядом занял Серёжа, ноя, что вообще-то он хотел сидеть возле окна. Ваня только глаза закрыл, пристегнулся и на стекло головой облокотился, под теплые солнечные лучи подставляясь.

Спокойная поездка разморила, и веки начали тяжелеть. Он начал проваливаться в беспокойный сон. Сережа рядом вдумчиво смотрел сквозь сиденье напротив и думал, что вчера, наверное, был прав. Ваня ведь снова делает невозмутимый вид, будто и не было ничего. А может, то для него и ничего не значит?

Для Серёжи доверие — штука важная. Размышляет у себя в голове, но чувствует легкое касание. Пальцы Вани дотрагиваются до его пальцев. Легонько так, невесомо, будто разрешение спрашивая. Серёжа, будучи зная, что русый не тактильный и просто так дотрагиваться бы не стал, обхватывает руку теплыми ладонями в ответ. А Ваня улыбается краешком губ и сквозь закрытые глаза улыбку Пешкова тоже чувствует. Это маленький знак, что им обоим не всё равно.

______________________________________чето написала. Не знаю, хорошая ли идея писать два фика одновременно, но главы будут выходить чаще у того, у которого актив больше будет