Спаси меня своей любовью.

8 часть

Сережа садит Ваню на диван и достает аптечку. Он роется в различных бутыльках и достает кучу лекарств. Тут и риностоп за тридцать рублей, ещё осенью купленный, жаропонижающее какое-то горькое, и градусник, чтобы температуру померить. Он еле как уговаривает русого сироп от горла выпить, пока тот морщится от слишком сладкого вкуса.

На градуснике отметину в 39,2 видит и охает. Ваня улыбается только потому, что такой заботы неощущал никогда раньше. Знать, что Пешков за тебя беспокоится оказывается приятно. Сережа русого чаем горячим поит, чтобы горло меньше болело, и лекарства втюхивает, отправляя отдохнуть.

Заходя через десять минут в комнату, видит Ваню, что клубочком свернувшись, на диване лежит и посапывает. Приходится подойти, стянуть с него кофту, чтобы не перегревался, и пледом тонким укрыть, взгляд чуть дольше положенного задерживая.

Сережа сам садится уроки делать, на этот раз и без помощи Бессмертных уравнения сложные решая. Пешков и сам не понимает, почему вдруг так хорошо к русому относится начал. Просто узнал его поближе и понял, что тот совсем не такой, каким со стороны кажется.

Пешков в свою сторону тоже хорошее отношение чувствует и это приятно очень. Иногда до улыбки на лице расцветающей и красных щек.

Сережа дозу таблеток у себя в комнате запивает, когда слышит звуки странные. Он сразу про русого вспоминает и идет проверить. Тот по кровати мечется и глаза жмурит, мыча что-то неразборчивое. Из закрытых глаз льются слезы, а температура, кажется, снова поднялась.
Ване что-то плохое снится, потому что слёзы с глаз стекать продолжают, и Сережа пытается его разбудить, аккуратно до плеча дотрагиваясь. Но тот не просыпается, он заходится непонятной истерикой во сне.

Серёжа уже за плечи его трясет, когда Ваня глаза распахивает вдруг широко и вдохи рваные делать начинает. Он приподнимается чуть и носом шмыгает, Серёжу к себе притягивая и в макушку розовую утыкаясь. Серёжа тихие всхлипы слышит и гладит по спине. Он не знает, что Ваню до такого состояния довести могло, но это и не важно вовсе. Важен сам Ваня, который обнимает крепко и запах чужого шампуня с малиной вдыхает. Успокаивается.

Когда дорожки слез подсыхают на лице аккуратном, он отстраняется и в пол смотрит. А Серёжа говорит здесь посидеть и уходит чай делать успокаивающий. Всё вдруг ощущается странно, потому что слез на глазах зеленых он никогда раньше не видел. Бессмертных слабости свои никому прежде не показывал, никому в макушку не утыкался, пытаясь успокоиться.