не нужён

14

      Холодно. В номере очень холодно. Это первая мысль, которая посещает Арса при пробуждении. Хотя пробуждением это назвать сложно, ведь толком уснуть так и не удалось: он постоянно просыпался, выпил за ночь литра два воды, дёргался весь и никак не мог согреться. И болезненно-отрывистый сон не помог, хоть Арс практически не надеялся на это.       Его подташнивает: то ли от изнеможения, то ли от колючего, царапающегося ощущения где-то в районе грудной клетки. Арсений понимает, что ему страшно, пусто и беспокойно настолько, что хочется разрыдаться и жалеть себя до скончания века. Ещё гаже становится от осознания: с ночи ему так и не стало лучше, ни на грамм. А Антон так и не появился: не то что не пришёл — даже не позвонил. Арсений чувствует, что ещё чуть-чуть, и его начнёт накрывать паникой; ночью такое уже произошло, и Арсу понадобилось немало времени и усилий, чтобы успокоиться после этого. Хочется позвонить Антону и попросить приехать. Очень хочется. Но. Но, во-первых, Арс знает: на сегодня у Шаста было запланировано участие в каком-то интервью. И если Арсений попросит прямым текстом в том состоянии, в котором он находится сейчас, а Антон не приедет — Арс умрёт на месте, он в этом почему-то уверен абсолютно. Во-вторых, Арсений и сам уже в это не верит, но у него всё-таки есть гордость. Поэтому он десять минут сидит на полу и пытается успокоить своё дыхание. Но в итоге сдаётся — у него не получается утешить себя хотя бы немного, он раз за разом прокручивает в голове все события вчерашнего вечера и по ощущениям оказывается всё ближе ко дну. Арс берёт телефон и набирает Серёжу.

      — Да?       Арс собирается с силами, чтобы что-нибудь сказать.       — Арс? Я тебя не слышу.       —... Я здесь, Серёж, да, привет.       — У тебя всё в порядке? Что с голосом?       — Я... Можно я приеду? Сейчас.       — Я не дома. Но скоро буду. Могу за тобой заехать. Через минут тридцать жди.       — Спасибо.       Арс пару раз пытается встать и пойти собираться, но, в конце концов, сдаётся и так и остаётся сидеть на полу до приезда Серёжи. Он не слышит стука в дверь и, только увидев Матвиенко в метре от себя, понимает: он так и не закрыл дверь после ухода Антона.       — Арс. Что с тобой? — кажется, выглядит Арсений просто отвратительно, потому что в голосе Серёжи слышен самый настоящий испуг.       — Я не... Я пока не могу, ладно? Забери меня отсюда, пожалуйста.       Матвиенко молча кивает и идёт собирать одежду Арса по комнате, а затем поднимает его с пола и благодарит всех существующих богов за то, что хотя бы одеться Попов может самостоятельно.       Серёжа хватает сумку Арса, с которой он обычно таскается, надевает на него очки, и они, наконец, уходят из отеля.       Едут молча. Арс понимает, как выглядит со стороны: и к его бесконечному чувству тревоги присоединяется стыд. Его друг переживает за него, а он и сам не может объяснить, что это за состояние и что нужно сделать, чтобы избавиться от него. И, тем более, не в состоянии говорить о причинах.       В квартире у Матвиенко Сергей сразу наливает Арсу рюмку коньяка. Тот выпивает её залпом, но не чувствует ни облегчения, ни улучшения.       — Арс, мне нужно знать, что с тобой случилось. Я напуган твоим видом просто до усрачки, я никогда тебя таким не видел. Пожалуйста, разговаривай со мной. Иначе мы, блять, поедем в больницу.       Арсений знает, что Матвиенко прав. Поэтому он начинает говорить.       — Я не знаю, что со мной, поэтому не говорю.       — Тогда нам тем более нужно ехать к врачу.       — Нет, пожалуйста. Дай я просто тут посижу, с тобой. Расскажи мне что-нибудь. Откуда ты ко мне приехал?       — Я так не могу, Арс! Я, блин, даже уже не помню, откуда я приехал, потому что как увидел тебя, так впал в шок и до сих пор оттуда не выйду!       —...Пожалуйста.       Серёжа считает, что зря ведётся, но Арсений выглядит просто ужасно. Его голубые глаза все красные: так обычно бывает, когда ревёшь всю ночь. Серёжа не психолог, но даже ему понятно, что давить на Арса сейчас — худшее, что он может сделать.       — Вот же блядство. Я... да к Масичу ездил, просто пообщаться, ничего интересного, по сути.       — М-м-м-м... — Арсений жалобно оглядывается вокруг в поисках хоть какой-то новой темы для беседы. Пусть Серёжа и недавно переехал в эту квартиру, но весь интерьер, а уж тем более его наполнение, Арс знает вдоль и поперёк. Серёжа к вещам относится очень бережно, поэтому у него они годами одни и те же. И почти все что-то для него значат. У Арса болезненно щиплет в глазах, его пронзает мысль: он согласился бы быть такой вещью, потому что даже к ним относятся бережно. Арс снова, уже почти панически, оглядывает комнату и, наконец, находит якорь: на столе валяется какое-то красочное приглашение. Выглядит почти вычурно, будто какой-то карнавал, хотя какие сейчас в карантин карнавалы?       — Что это?       — Да так... Это не очень интересно, — однако Серёжин бегающий взгляд говорит о другом, и Арс цепляется за это.       — Мне очень интересно. Яркое такое. Дай посмотрю поближе, — Арсений протягивает руку, но Серёжа перехватывает приглашение. Арс возмущëнно восклицает:       — Эй!       А Матвиенко замечает, наконец, что Арсений немного оживился, так что сдаётся и протягивает тому пригласительное.       — Лошадка-пати? Это что это? И это у неё что, намордник? Серёг, это типа БДСМ-сходка?       — Ну... конкретно эта — не совсем БДСМ. Но вообще да, забавные мероприятия. Тебе... правда интересно?       — Сейчас — больше, чем вообще всё.       — Да уж я вижу.       — Как ты вообще к этому пришёл?       — Да случайно, за компанию притащили на одну закрытую кинки-пати. А там прям в центре зала проводили сессию, прикинь? И так я офигел с этого, прям зашло.       — Ого. А ну... не жалко? Там же, ну, бьют. Блять, я, кажется, вообще не в теме. Тупой, наверное, вопрос.       — Да нет, нормальный. Нет-нет, там же всё добровольно. И, ну, видно, что там оба кайфуют. Правда, я один раз видел сабдроп — это когда после сессии у нижнего что-то типа срыва случается, но так в двух словах даже и не объяснишь. Что-то вроде отката за всё хорошее. Ну, там, нервная дрожь, паника какая-то, прям в глазах видно...жутковатое зрелище...       Серёжа замолкает.       «Прямо как сейчас», — проносится в мыслях.       Арс молчит тоже.       — Арс, я, блять, его убью.       Арс продолжает молчать. Шестерёнки в его истерзанном разуме крутятся слишком медленно. В разы медленнее, чем у Серёжи, который понял всё, кажется, впервые раньше, чем сам Арсений. Наконец пазл складывается. Арса накрывает осознанием: серьёзно? Вот эти игры с контролем — можно называть сессией? БДСМ-сессией? Арсу всё ещё страшно, но, кажется, появляется надежда: надежда понять, что с ним.       — Он не знал. И я не знал. Так что ты никого не тронешь. А просто объяснишь мне, какого хуя со мной происходит.       — Арс, ёб твою мать, либо ты сейчас же рассказываешь мне, что произошло, либо я еду к Шасту и бью его, пока он мне всё не расскажет. Ты хотя бы понимаешь, насколько это серьёзно, а?       Матвиенко понимает, что перегнул, потому что Арс снова весь скукоживается, зажимается, начинает дрожать.       — Сссука! Так, ладно, спокойно. Арс, дыши, пожалуйста. Сейчас ты пойдёшь в душ и согреешься. Я сделаю тебе чай и волью в него ещё одну стопку. А потом ты сам решишь, хочешь ли ты об этом разговаривать.