не нужён

глава21

Арса тошнит минут двадцать. В какой-то момент он думает, что в нём просто ничего не осталось, но приступы не прекращаются, так что из него выходит вся имеющаяся желчь. В конце концов, Арсений ползком добирается до раковины и ещё несколько минут пытается привести себя в порядок. Когда к нему возвращается способность думать, он первым делом блокирует номер Шастуна на всех устройствах. А потом докидывает туда же и Диму — у него к нему никаких претензий, но сначала Арс должен всё переварить («Иронично, что физически переварить как раз не получилось») самостоятельно. Затем Арс берёт билет на поезд: в этом городе он не останется ни на одну лишнюю минуту. Он глушит любые попытки эмоций вырваться наружу: сначала он окажется в безопасности, а уже потом позволит себе чувствовать. Арсений сбегает и из студии, и из Москвы.

***

Антон понимает, что наговорил слишком много лишнего. Ему от самого себя омерзительно и хочется побыть в одиночестве хотя бы пять минут, но Дима идёт вслед за ним. — Шаст, ты уж меня извини, но хочешь ты или нет, на сегодня мы работать закончили. И сейчас мы поедем в бар, и ты расскажешь мне всё. Это не обсуждается, — Дима выглядит очень напряжённо, и, хоть Антон и предпочёл бы провести этот вечер в одиноком самобичевании, он вынужден согласиться. — Поехали.

***

Спустя два с половиной часа Шастун и Позов оказываются на квартире Антона: в бар всё-таки не захотелось, а алкашки у Шаста и дома достаточно. Он всё ещё не знает: хочет ли он вообще что-то рассказывать, но, с другой стороны, он так долго держит всё это внутри, что это уже приводит к таким неконтролируемым взрывам. Поэтому Антон достаёт что покрепче — виски — и разливает по бокалам. — Антон, — окликает его Дима, — ты сейчас дырку в столе взглядом просверлишь. Отомри. — Да, извини, — Антон действительно потерялся... в пространстве и времени. — Я всё понимаю. Точнее, очень стараюсь понять, — Поз и правда выглядит как человек, который в Антоне пока не окончательно разочаровался, и Антон очень благодарен ему за это. — Я... Боже, — Антону нужна ещё хотя бы пара секунд, чтобы собраться с силами. — Всё началось с того, что я узнал, что Арс хочет всем рассказать о наших отношениях... А я так не могу, — наконец выдавливает он из себя. — Это тебе Арс сказал? — Дима выглядит обескураженным. — Нет. Он вообще ничего не говорит. Но я как будто вновь посмотрел на всё его поведение, на его радужные носки, хэштеги, футболки-ЛГБТ. А потом узнал, что у него вся семья знает про наши отношения, — Антон будто снова разгоняет в себе злобу, чтобы спрятаться за ней от чувства вины. — И Арсу ничего говорить не понадобилось. — Шастун, ты дурак? — Что? — теперь обескураженно выглядит Антон. — То. Арс всё это делал, чтобы принять себя. Антон, это сейчас ты думаешь, что Арсений ваши отношения принял легко и безболезненно, потому что, когда вы начали встречаться, он уже больше года как всё про себя понял и, по крайней мере, себе признался, что он в тебя влюблён. А знаешь, что было до этого? Это он эфиры вырубал при упоминании Артона, это он кричал, что шипперы — псы. Он, может, тогда уже давно знал, что он бисексуал, но к тому, что об этом станет известно всей стране и его жене — он не был готов. Антон, у него тогда семья разрушилась. У него дочь, Шаст, — Дима вспоминает, что именно тогда они с Арсением и подружились. Тот тогда выглядел просто отвратительно и ни в чём не мог найти себе опору. — Я не знаю, обращался ли он тогда к специалистам, но не удивлюсь, если да. Он себя заново отстраивал несколько лет и до сих пор продолжает. И для него все эти футболки и хэштеги — отдушина. Он внутри себя принял и себя, и ваши отношения, а ты — нет. И он это видит. Он видит, что ты планируешь скрывать его до конца дней своих, и, чтобы окончательно не предавать себя, ему иногда нужно напоминать себе, что для него ваши отношения — норма. К тому же, насколько я знаю, ты раньше всегда радовался, когда он делал намёки на вас. Типа, он постоянно о тебе думает или какая-то другая романтическая срань. Так с чего ты вдруг взбесился и начал видеть это... так? — Я никогда не думал об этом в таком ключе. Я вообще никогда не думал, что его что-то не устраивает... И вообще, почему ты знаешь о нём больше, чем я, блин?! — Потому, что у меня глаза не на жопе?! — Позов не сдерживается. — Извини. В этом и проблема, Антон. Ты начинаешь думать только после того, как происходит катастрофа, а Арсений всегда хочет оставить для тебя право выбора, а не заставлять решать в критический момент. И я, блять, не понимаю, ты реально думаешь, что даже если бы ему нестерпимо хотелось рассказать всем о вас, он бы это сделал, наплевав на твоё мнение? — Дима — друг Антона, но сейчас искренне обидно за Арсения, который каждый свой шаг обдумывает с точки зрения заботы об этом придурке. — Это же Арс, Антон! Он, блять, настолько о тебе печётся, что подговаривает Серёжу проиграть нам в «Где логике?», чтобы ты не расстраивался! Он за твои победы радуется всегда как за свои, даже если это означает его проигрыш. Это же Арс, Антон! — Чего? — общий посыл Антону понятен, но вот момент с поражениями — не особо. — Того! Господи, тебя реально никогда не удивляло, что когда он в одной команде с тобой, то он всех порвать готов за победу, а когда в противоположной — то резко тупеет пунктов на пятьдесят по шкале IQ? Антон зависает на пару минут, вспоминая каждый момент, когда ему вдруг казалось, что Арсений то ли дурачится, то ли не выспался. Вспоминает, как всегда азартный со всеми Арс искренне поздравлял его с каждой победой, как подпевал ему в финальном раунде «Студии Союз» и кричал «Давай, Шаст, давай», безоговорочно отдавая победу ему. — Блять, какой же я тупой... — до Шаста постепенно доходит, но что-то всё равно его гложет. — А я о чём! — Я... Я не думал, что он расскажет, я сам защищал его перед Стасом, а потом он пошёл на интервью для Badoo, и я... засомневался, — Антон и сам в себе сейчас пытается нащупать, что на самом деле его тогда подкосило.