не нужён

глава 54

  — Арс! — А? — По-читерски, по-прежнему по-читерски... — Антон уже не верит, конечно, что Арс хоть как-то к нему прислушается, но, если он перестанет его отчитывать, Арс может обнаглеть вконец. Можно ли обнаглеть ещё больше, чем сейчас — Антон не знает, но проверять не хочется. — Прп... П... Прекращай говорить это слово! — у Арсения от эмоций язык уже давно заплетается. — Но пройдены, — примирительно говорит Антон, внимательно смотря на Арсения. — Три вопроса пройдены, ни секунды не потеряно! Переходим к четвёртому вопросу, он звучит так: колбаса, яйца, огурцы, морковь, горошек, майонез, какого ещё ингредиента не хватает для классического оливье? Арсений смотрит в камеру немного пришибленно, потому что впервые не может сразу же сказать ответ на вопрос: слишком много слов, на слух тяжело сориентироваться. — Ну ты, естественно, сразу знаешь, — тем временем говорит Антон, который уже заметил какой-то хитрый огонёк в глазах Арса. — Секунду, вот секунду, давай просто секунду... — начинает Арс, чей блеск в глазах обоснован только его желанием и возможностью повыделываться. — Я хочу понять логику задающего вопрос. — Угу, — настораживается Шаст. — Ты же знаешь, что в классическом оливье... Я сейчас назову как минимум два ингредиента, которых ты не назвал, — Арс искренне считает, что понтоваться надо уметь. И он умеет. Арс всем своим видом демонстрирует, что он сейчас не понтуется, он говорит всем известные вещи. — Например? — Антон вздёргивает подбородок с лёгким вызовом. — Ну, например, раковые шейки и красная икра, — не тушуясь жестикулирует Арс. — Угу, — поддакивает Антон, который сейчас прикусывает себе язык в попытках не рассмеяться. — Оливье французский, — размахивает руками Арс, разыгрывая свой маленький спектакль. — Да, — не устаёт соглашаться Антон. — Ты говоришь про наш советский оливье? — теперь уже с вызовом смотрит Арсений. — Давай мы исправим, — сразу же сдаётся Шаст. — Какого ещё ингредиента не хватает для обычного, среднестатистического российского оливье, который каждый россиянин ест в новогоднюю ночь? — Антон возвращает вызов: кажется, он понял, что Арс ответа не знает и просто оттягивает время. «И что ты будешь делать теперь?» — Вот сейчас, — робко начинает Арсений, — чтобы быть читером, мне нужно ещё раз услышать вопрос, — и смотрит ласково-ласково: «Позволь». Однако Антон наконец чувствует, что может решать в этом шоу хоть что-то. И он не готов так быстро свою власть потерять: Арсений, конечно, получит свой вопрос, но не раньше, чем того потребует игра. — А вот хуй там плавал, — ржёт он, и Арсений моментально подхватывает: всё-таки его подловили. — Давай на память, блять, — добивает Антон. — Пока сиди в неведении, — «сучильда», — хочет добавить он, но сдерживается. Арсений, правда, уже не слушает: он уже придумал, как будет выкручиваться! — Подождите! Да давайте отцу моему позвоним! — сияет он. Для него отец — непогрешимый авторитет, который точно его спасёт. — Отцу? — Антон, вообще-то, не просто удивлён, он, считай, шокирован. Арс, который скрывает всё подряд, даже марку своей машины, решил на его шоу позвонить своему отцу? Вот это да. — Если даже ответа на вопрос не существует, он придумает! — Арс и сам себя удивляет, но рядом с Антоном всегда так спокойно, даже если волнительно, что он готов рассказать даже про отца. — У меня отец очень умный человек, — Арс этим гордится. — И, казалось бы, да, будучи его ребёнком ты можешь в любой момент подойти и сказать: «Пап, а вот это что такое?», — Арсений ломает голос на детский, — и он тебе отвечает. У нас он никогда так не делал. Он, знаешь, всегда отвечал: «Посмотри в словаре». Антон снова заходится приступом смеха: — А я-то думаю, откуда ты такой, конечно, — улыбается он, пытаясь сдерживаться. — Лайфхак для всех людей, кто хочет казаться умным: говорите «посмотри в словаре» вместо слова «не знаю», и будет кайф! — Арсений смотрит прямо в камеру, прищуривая глаз. Это забавная особенность: у Арса немного несимметричные глаза, один как будто бы всегда чуть больше щурится, и иногда, как кажется Антону, Арс намеренно сощуривает его ещё сильнее, делая это своей изюминкой. Забавный: в нём от рождения столько изюма, что хватило бы на целый кекс, а ему всё мало. — Ну что, папе? Ты хочешь позвонить папе? — максимально серьёзно переспрашивает Антон, потому что всё ещё немного не верит. — Мне кажется, перед Новым годом надо ему позвонить! — не меняет своего решения Арсений. — Как хочешь, — легко соглашается Антон, смахивая чёлку. — Тебя, кстати, прикольнёт, как он у меня записан, — неловко улыбается Арс. — Прям «прикольнёт»? — переспрашивает Шаст. Его всегда это смешит: из уст Арса слово «уста» звучит куда органичнее, чем слово «прикольнёт». Однако Антон помнит, что Арс не только из Питера и девятнадцатого века, он ещё и из Омска и девяностых. И эта дикая немного смесь и делает его таким... Арсением. — Ну если ты сейчас введёшь в поисковике «папа» — там нет этого, если ты введёшь «Сергей Александрович» — там нет этого. Но если ты напишешь «Дон»... — Арсений начинает смеяться, посматривая на Антона одним глазом. Арс так любит, когда Шаст смеётся с его шуток, так любит, когда у него получается Антона удивлять... Его «отзывчивость», умение так открыто и честно демонстрировать эмоции, восхищаться и хвалить — это слишком прекрасно. Арс в такие моменты так счастлив, что всё это досталось ему. — Арс, я не сомневался, что ты в детстве в Омске целовал перстень на кухне, чтобы поужинать, — Антон добивает шутку, а Арсений сияет. Ещё Антон умеет вот так подхватывать на лету и делать смешное ещё смешнее. Вот так, по-доброму, никого не обижая. Антон чудесный, красивый такой и сияющий. Арс смеётся.