не нужён

глава40

Арс волнуется. Пусть на нём маска и очки, и его самого сейчас сложно опознать, но когда к нему подойдёт Антон, они станут куда более узнаваемой парочкой. Арс волнуется. А Шаст — нет. Он просто встречает его у вагона, и они молча идут к машине. И Арсу становится проще. — Кофе, — первое, что говорит Антон, когда они садятся в машину, и передаёт Арсению стаканчик с напитком. — Там сзади ещё печеньки, — он кивает на сумку, брошенную на заднем сидении. — Но если ты голодный, то я предлагаю заказать что-нибудь ко мне, как раз приедут одновременно с нами. — А мы едем к тебе? — неуверенно интересуется Арс. — Да, — твёрдо отвечает Шаст. — Нам нужно поговорить. И я бы хотел, чтобы мы были наедине и нас ничего не отвлекало. Арс задумывается на секунду, но тут же понимает, что согласен целиком и полностью, поэтому просто кивает. Вообще, конечно, деловой тон Антона впечатляет, но Арсению почему-то становится грустно. Он тут, можно сказать, наконец определился со своими чувствами, а его даже не обняли. Арс, конечно, понимает, что, вероятно, Антон и сам дико волнуется, но... — Арс, — доносится до его уха, и он поворачивается, прекращая созерцать надписи на стаканчике. — Я скучал, — Арсению становится лучше. Антон смотрит на него не моргая, следит за сменяющимися эмоциями. И улыбается, когда Арс расслабляется. А затем отрывается от своего кресла и мокро целует его в губы. Арс на поцелуй не отвечает: слишком неожиданно, а Шаст не настаивает, просто проходится языком по его губам и запечатывает своими. У Арсения губы все истерзаны, он их в кровь искусал, изодрал, пока мучился наедине со своими мыслями. Они обветренные, колючие почти наверняка, но Антон ничего не говорит, продолжает улыбаться и берёт его руку в свою. — Всё в порядке? — спрашивает. Арс сжимает его ладонь своей: «В порядке». Они выезжают.

***

Они, наконец, в квартире. Только вдвоём. И Арс понятия не имеет, откуда в нём этот панический страх, но он слишком хорошо понимает, что разговор будет сложным. Его почти колотит. Шаст раздевается, снимает верхнюю одежду сначала с себя, а затем и с замершего на пороге Арсения. И замечает, как тот дрожит, причём явно не от холода: у Шаста в квартире ниже +25 не бывает. — Арс, — он прижимает его к себе со спины, пытаясь унять эту нервную дрожь. — Дай я тебя успокою. Арсений реагирует: дрожать не прекращает, но поворачивается к Шасту лицом, обнимает за шею и замирает. Всё ещё молчит, но смотрит слишком открыто. Антон в замешательстве: он обещал утешить, но сейчас не понимает, что делать. Целовать? Обнимать? Брать на руки и тащить в комнату, чтобы там разложить на постели и заставить поспать? Арс явно хочет, чтобы его поцеловали, но он тот ещё хитрый жук, который потом за две секунды разгонится до секса, лишь бы увильнуть от тяжёлого разговора. И Антону бы хотелось его на этом подловить, но Арс выглядит таким напуганным, что он сдаётся. Пусть сначала успокоится, а уже потом его можно будет попытаться поймать на манипулировании Шастовой влюблённостью. Антон его целует, вновь позволяя на себе повиснуть. Прижимает к стенке, гладит по волосам, скулам, переходит на спину, рёбра, опускается до задницы. И сам себя ловит на том, что вжимается в него бёдрами, превращая изначально невинные поцелуи в прелюдию. Арс тяжело дышит и всё ещё дрожит, но уже не от страха, а от возбуждения, но с этим работать уже проще. Антон силой отрывает себя от Арса, который до последнего цепляется за его шею в нежелании отпускать. — Арс, — на выдохе произносит Антон. У него сил на сопротивление — почти ничего. — Сначала мы поговорим. Пожалуйста. Арс, кажется, на чистой силе воли заставляет себя вернуться к стенке, отрываясь от Шаста. — Хорошо, — и, хоть теперь он и выглядит куда потрёпаннее, голос его звучит увереннее. Значит, помогло. Отвлекло. Антон уходит в ванну: умыться и самому теперь успокоиться, пока Арс проходит в комнату. Шаст возвращается спустя пять минут и садится напротив. Что ж, кажется, можно начинать. — Что ты надумал? — Антон в своей голове уже продумал все сценарии разговора, и, конечно, прежде всего важно, что решил Арс. — А ты как думаешь? — Арсений, кажется, и правда возмущён. — Я с порога вешаюсь к тебе на шею и пытаюсь затащить в постель, что же я решил! — Соскочить с разговора ты решил, — Антон прерывает поток этих возмущений, не позволяя Арсу удариться в наигранную истерику. — И сейчас пытаешься, — Арс пристыженно замолкает. — Да или нет, Арс? Ты хочешь попробовать снова? Арсений молчит долгих тридцать секунд, прежде чем отвечает: — Конечно, да, — он останавливается, но по его виду понятно, что это не всё, что он хотел сказать. — Но мне страшно. Однако пока я думал обо всём этом, я понял, что тебе тоже наверняка непросто. Поэтому... если ты готов, то я тоже рискну. Шаст выдыхает. Он очень переживал, что при заходе «Да, конечно, но у меня есть свои условия», его пошлют далеко и надолго, но, если Арс и сам понимает, что сложно здесь им обоим, то, может, обойдётся? — Ну? — тем временем нетерпеливо ёрзает Арс. — Говори уже, что ты там надумал, я же вижу, что ничего хорошего. — Я рад, что ты понимаешь, — начинает Шаст, — понимаешь, что мне тоже сложно. Правда, ты, кажется, не совсем верно уловил причину. Это прозвучит напыщенно, возможно, но, вообще говоря, у меня каждый раз случается микроинфаркт, когда я думаю, что ты снова можешь учудить что-то... — Антону на самом деле тяжело даже произнести это вслух. — Ну ты понял. Я не представляю, как мы сможем встречаться так, как раньше, — Арс замирает, он уже знает, что будет дальше. Гадство. — Я буду требовать от тебя рассказывать, что ты чувствуешь, что ты думаешь, почему ты злишься и почему обижаешься. Иначе для меня всё это превратится в хождение по минному полю.