не нужён

глава43

Антон приезжает домой поздно: съёмки затянулись. Вообще вся эта история с Дзюбой его, конечно, напрягает. У него в телефоне куча фоток с Арсом, и некоторые из них, безусловно, компрометирующие. И Шасту очень хотелось бы быть смелее и не беспокоиться о том, что будет, если его телефон взломают, но всё же это действительно пугает его. Он оказывается дома сильно за полночь, и Арс, конечно, спит. Но Антону сейчас очень нужна поддержка, поэтому, когда он приходит в спальню, он даже не думает о том, чтобы и сегодня позволить Арсению спать в своём уголке. Он осторожно разматывает чужое одеяло и забирается под него. Арс такой тёплый, сонный, мягкий, что у Шаста, который злится, конечно, хоть и всё понимает, мгновенно проходят все обиды. По крайней мере, Арс здесь. Пусть пока не хочет разговаривать и ведёт себя отвратно, он не уехал, он здесь. Шаст прижимает его к себе покрепче, зарывается в волосы, вдыхает до одури родной запах и осторожно целует в макушку. Вот же чудик. Арс начинает ворочаться и постанывать, возмущаясь тому, что его сон прерывают, но так и не просыпается. Располагается в чужих руках и бессознательно отвечает на поцелуи в нос, попадая губами в уголок рта. — Если бы ты только знал, как сильно я тебя люблю, — шепчет Антон, который перед всей этой ночной нежностью абсолютно бессилен. Арс ничего этого не слышит, конечно, но его сон становится спокойнее.

***

Арсений просыпается от того, что кто-то настойчиво скользит кончиками пальцев по его телу. Антон сегодня бессовестный абсолютно, потому что хочет попробовать ещё раз «по-хорошему»: пусть несколько дней назад он уже и отписался Стасу о том, что на выставку пойдёт, никто не мешает ему отказаться в последний момент. Он слабо, но всё ещё надеется, что может обойтись безболезненно. Поэтому хочет с утра Арса к себе расположить, попытаться сгладить обиды. Может, тогда тот всё же сможет поговорить с ним откровенно? Антону бы очень хотелось, поэтому он снова мягко прикасается, стараясь погладить, а не пощекотать. Арсений сначала даже отвечает, тянется за рукой, сонно бормочет что-то и улыбается. А потом просыпается окончательно, и выражение его лица мгновенно меняется так, что Антон замирает, оставляя, правда, руку на чужом теле. — Если ты так пытаешься загладить вину за то, что сегодняшний вечер проведешь с Ирой... — начинает Арс, и Антон очень бы хотел списать эту ядовитую фразу на сонное утро и медленно работающие мозги, но она буквально обжигает его внутренности. — ...Загладить вину? — переспрашивает он, надеясь, что Арсений сообразит, что несёт, услышав это из чужих уст, но тот не реагирует. — Вау, — выдыхает Шаст, чей безмятежный настрой теперь, кажется, просто убит. — Я тебя услышал, — договаривает он и убирает свою руку, выбираясь из постели и тут же начиная одеваться. — Пойду ...прогуляюсь, а потом уже на выставку, — договаривает он, уже выходя из комнаты. У него пока нет идей, где он собирается гулять ещё пять-шесть часов, но здесь он оставаться точно не хочет. Однако уже зашнуровывая обувь, он понимает, что, кажется, поступает как Арс: молча обижается и сбегает. И, хоть ему и колко, возвращается к двери в спальню, чтобы увидеть усевшегося на постели Арсения. — Смотри, как это делается, — начинает он. — Ты меня обидел. Я сейчас очень зол на тебя, потому что даже представить не могу, какого же хуëвого ты обо мне мнения, если считаешь, что я стал бы вот так «заглаживать вину». Я знаю, что тебе сложно, но и мне непросто, чёрт тебя дери. Пожалуйста, постарайся ради нас, — Антон пытается оставаться спокойным, но к концу фразы всё же заводится: — Я сейчас не хочу тебя видеть, поэтому ухожу, но, если вдруг ты надумаешь что-то мне сказать, я буду на связи, — добавляет он и ждёт ещё долгих тридцать секунд ответной реакции, но Арс только опускает взгляд, продолжая молчать. Антон уходит.