Семейные узы

Турнир? Какой Турнир?

– Что он сказал? – воскликнул Гарри, сидевший рядом с Северусом; они были на первой игре Кубка Мира, Англия против Трансильвании, когда Северус сделал свое сенсационное объявление.
На реакцию подростка мастер зелий только ухмыльнулся и жестом попросил его утихнуть. Они впервые остались наедине после прошедшего неделю назад Дня Рождения Гарри. Прежде их оставляли на произвол судьбы, а теперь всем вдруг захотелось знать, что они делают и даже как они проводят свое свободное время. В частности, Джеймс, судя по всему, загорелся идеей проводить часть времени с обоими своими сыновьями, его воскресшая неприязнь к Северусу стала теперь еще сильнее, хотя рациональных причин у него для этого не было; Гарри, который чувствовал себя почти оскорбленным всем этим лицемерием, старался находить любой предлог, чтобы избегать таких обязанностей.
Мать расспрашивала его об их с Северусом жизни – Гарри все еще приходилось скрывать все подробности обо всяком дополнительном обучении и их не особо законных путешествиях по всему миру, – а вот Сириус и Ремус в очередной раз умудрились очень его удивить. Как только прошел первоначальный шок, они стали вести себя рядом с подростком очень тихо. Они молчали рядом с ним, гордо улыбаясь время от времени, но, кажется, пришли к выводу, что не имеют права вмешиваться в жизнь того, кому никогда по-настоящему не помогали.
– Не мог бы ты чуть убавить громкость? – спросил Северус, постучав его по плечу. – Мне вообще не полагалось тебе об этом рассказывать.
– Тремудрый Турнир? – прошептал Гарри, его глаза заблестели. – Его не проводили больше трех веков!
– Его собираются восстановить, – сообщил Северус, подготавливая Сферу Памяти, которую они взяли с собой, чтобы записать игру; он был уверен, что Англия продует – команда играла как никогда плохо, – но он не собирался упускать возможность использовать сферу памяти. Два дня назад она была запущена в серийное производство, и все признаки указывали на то, что очень многие будут использовать ее во время Кубка Мира.
– Правда? – спросил Гарри, откинувшись в кресле и закрыв глаза; его шестеренки усиленно завертелись. В детстве он читал о Тремудром Турнире в библиотеке Северуса; задачи звучали как сказания о храбрости, а немногие чемпионы прославились в веках; сонеты возносили хвалу их мужеству и волшебной доблести, а истории о них стали легендами.
– Правда, – подтвердил Северус, внимательно изучая его позу. У него было ощущение, что он знал, к чему все идет. И он не был уверен, стоит ли ему пресечь любые подобные мысли или просто поддержать это решение. – Ну, в связи с высокой смертностью, Альбус сказал, что будут приняты определенные предосторожности, но не особо распространялся по этому поводу, – он прервался и слегка подтолкнул Гарри: – Ты думаешь поучаствовать, верно?
– Я понимаю, что это будет опасно. И, честно говоря, мне нужно будет об этом немного подумать. Или много. Но, должен признать, перспектива соблазнительна.
Северус кивнул.
– У тебя еще есть время обдумать все как следует, – сказал мастер зелий. Под гром оваций на стадион вышли талисманы команд. – Вот почему я решил как можно быстрее тебе об этом рассказать. – Гарри счастливо улыбнулся. – А теперь попробуй насладиться игрой; не то чтоб она обещала стать особо интересной, на мой взгляд...
– Ты имеешь в виду тот факт, что в последнее время Англия играет хуже, чем тролли, взгромоздившиеся на Чистометы*? – ухмыльнувшись, спросил Гарри.
– Точно, – согласился Северус, и игра началась.
К концу матча – он оказался такой же катастрофой, как и предполагалось – Гарри погрузился в задумчивую тишину, которую Северус решил не нарушать; во всяком случае, он вполне мог понять, почему Гарри хотелось поучаствовать. Его защитные инстинкты требовали от него запереть парня до окончания Тремудрого Турнира в самой высокой башне Силбрифа. И он бы даже мог это сделать, если бы не был уверен, что Гарри сначала раздолбает башню, а потом сам же об этом и пожалеет; ведь самой высокой башней Силбрифа была астрономическая, служившая Гарри второй спальней, наряду с его лабораторией.
А его более рациональная сторона добавила, что невозможно прятать его вечно. Рано или поздно Волдеморт вернется, и что тогда? Не лучше ли, если он получит чуть более существенную практику в относительно контролируемой среде? Ну и что с того, если его самого в процессе накроет несколько панических атак? Северус глубоко вздохнул и отправился в свой кабинет; Гарри взял несколько книг по мощным чарам и с виноватой улыбкой заперся в своей комнате. И Северус был уверен, что подросток уже разрабатывал стратегии победы на Турнире, основываясь, скорее всего, на том, что он читал по поводу прошлых подобных мероприятий. Последнее, если память ему не изменяла, проводилось в Дурмстранге, а победителем стал в буквальном смысле последний участник, оставшийся на ногах. Разрываясь между желанием поработать и как можно крепче обнять Гарри, он решил выпить глоток огневиски и капать Альбусу на мозги с требованием принять все возможные меры для обеспечения безопасности участников.
Большая часть лета прошла под знаком благоговейных взглядов и Квиддича, и вскоре настал день финальной игры между Ирландией и Болгарией. Возбужденная компания собралась, чтобы отправиться на игру; Джинни и Чарли по отдельности поздравили Гарри и Северуса – Джинни выглядела наименее удивленной из всех, фактически, она сразу же отреагировала на все улыбкой, искренность которой Гарри не мог не оценить, – а уже за ними последовала большая часть их семьи, за исключением миссис Уизли, которая собиралась присоединиться к ним позже вечером, перед самой игрой. Невилл встречался с ними сегодня же, но позже, уже там, и зеленоглазый волшебник обещал ему подробно описать всех встреченных ошеломленных учеников.
Гарри и Невилл добросовестно переписывались все лето после того как последний покинул Силбриф, чтобы провести некоторое время со своей бабушкой, но воздерживались от обсуждения в письмах того, что Невилл предпочитал именовать «тайной личностью Гарри». Зеленоглазый волшебник не мог дождаться, чтобы снова встретиться со своим лучшим другом; больше всего он хотел рассказать ему о Тремудром Турнире, еще одна вещь, о которой он остерегался упоминать в переписке. Дело было не только в безопасности; он просто хотел увидеть лицо Невилла, когда тот все узнает. С такими мыслями Гарри и Северус покинули Силбриф, присоединившись к народу в окрестностях стадиона, и впервые предстали пред изумленные очи учащихся Хогвартса.
– Ты знаешь, – поведал Северус, минуя Оливера Вуда, который мог только пялиться на них с отвисшей челюстью, не имея сил выдавить хоть какой-то звук, – я думал, что все это быстро начнет раздражать: эти взгляды и все такое.
– Но ты все еще наслаждаешься этим, верно? – спросил Гарри, невинно улыбнувшись бывшему капитану своей команды и помахав ему, а Северус последовал его примеру.
– Есть такое, – признался мастер зелий.
Они бесцельно бродили по лагерю, присматриваясь и смеясь над очередными магическими палатками, устанавливаемыми вокруг, и министерскими служащими, пытавшимися всех приструнить.
– Сколько раз можно попадать под стирание памяти, прежде чем совсем ее лишишься? – задумался Гарри, когда мистер Робертс, маггл и смотритель участка, в очередной раз словил Обливиейт, забывая о башенках на фиолетово-зеленом шатре.
– Я полагаю, что, для начала, изначальное заклинание, которое не должно было позволить ему заинтересоваться, что все эти странно одетые люди здесь делают, уже должно быть достаточно жестким. Боюсь, бедняга будет пускать слюни еще как минимум неделю после Кубка.
Гарри кивнул, его глаза блуждали по странным сочетаниям одежды, которую носили окружавшие их ведьм и волшебники. Человек, который приветствовал их по прибытии и являлся другом мистера Уизли по имени Бейзил, если память Гарри не изменяла, был одет в килт и пончо, и все прочие наряды следовали той же схеме. Гарри заметил волшебника весьма преклонных лет, одетого в ночную рубашку, и двух сотрудников Министерства, бегавших вокруг него – один из них держал брюки в тонкую полоску и пытается убедить его их надеть. Северус рассмеялся, и Гарри тут же к нему присоединился; им так и не удалось окончательно успокоиться к тому моменту, когда они достигли палаток, которые уже успели установить. Или которые попытались установить.
Палаток было три: две для мужчин, которых в компании было больше женщин, и одна для леди. Ну, по крайней мере, Гарри так предположил, посмотрев на палатки; по большей части они были похожи на какие-то тряпки, кое-как наброшенные на деревянные опоры.
– Мой папа решил поставить палатки маггловским способом, – поделилась Джинни, заметив веселье на лице Гарри.
– Это что, так трудно? – спросил Северус, а Гарри согласно кивнул.
– Думаю, не особо, – призналась Джинни, ухмыльнувшись попыткам своего отца не позволить палаткам рухнуть. – Просто идея понравилась Сириусу, и он согласился помочь.
– Это все объясняет, – отозвался Гарри и усмехнулся, когда палатка, которая предназначалась для женщин их компании, боком завалилась Сириусу на голову.
– Ты безнадежен, – пробормотал Северус, и Сириус бросил на него убийственный взгляд.
– Если ты думаешь, что справишься лучше, то вперед, не стесняйся! – зарычал он, пока Джеймс помогал ему выпутаться из руин, которые должны были быть палаткой.
– Идет, – согласился Северус и сбросил на землю свою кожаную куртку. Их компания оказалась одной из немногих, кто был одет нормально – по маггловским стандартам, – мастер зелий выбрал темные джинсы, белую рубашку хенли** с длинными рукавами и черную кожаную куртку, которая и была небрежно сброшена на землю. Он закатал рукава и приступил к работе над ближайшей палаткой.
– Вы правда умеете устанавливать палатку, профессор? – спросил Адриан, говорил он тихо, все еще не решаясь окончательно позабыть образ Северуса, сложившийся за последние годы.
– Умею, – признался Северус, заканчивая поправлять первую палатку – которая теперь действительно выглядела как таковая, – закрепив последнюю веревку на вбитых в землю колышках и выпрямившись, только чтобы увидеть вокруг себя удивленные лица. – А ты знаешь, кто еще умеет?
– Кто? – спросил Адриан, и мастер зелий повернулся к Лили, которая стояла между ним и следующей палаткой.
– Твоя мать умеет, – усмехнувшись, ответил он. – Что заставляет задуматься, почему она даже не предложила помощи.
– Это также заставляет задуматься, почему никто не подумал попросить у меня помощи, – невозмутимо посмотрела Лили на своего вытаращившегося мужа. Северус закатил глаза, подумав, что эти двое определенно все еще были влюблены; просто немного запутались. Помочь им будет не так сложно, как он себе первоначально представлял. – Мужская гордость, я полагаю.
– Ну, я полностью готов подставить свое эго под удар, если ты решишь помочь, – предложил мастер зелий, указывая на оставшиеся две палатки.
– Только если ты скажешь пожалуйста, – пропела Лили, на что Северус только глаза закатил.
Это не заставило ее пошевелиться, она просто стояла и ждала, ухмыляясь своему другу детства. Джеймс ощетинился и заерзал, но молчал.
– Прекрасно, не могла бы ты помочь мне поставить палатки, пожалуйста? – попросил он, не обращая внимания на вылупившуюся толпу или на Гарри, который хихикал надо всей этой сценой.
– Видишь? – спросила Лили в ответ, бросив взгляд на своего ошарашенного мужа. – Всего-то и требовалось.
И она начала споро закреплять вторую палатку, пока Гарри помогал Северусу с оставшейся. Потом Северус предложил помощь в разведении огня – раз мистер Уизли по-прежнему настаивал на использовании маггловских способов, – а Гарри тем временем вместе с братом, Роном и Гермионой отправился за водой. Последовав указаниям карты, которую им выдали – разок остановившись попялиться на покрытые клевером палатки болельщиков команды Ирландии, а на Гарри, свою очередь, попялился ошеломленный Симус, – трое подростков проболтали всю дорогу, в основном о Квиддиче; Адриан и Рон казались особенно заинтересованными мнением Гарри по поводу двух команд, ведь он не только разработал их метлы, он еще и видел все их игры.
– Ну, у Ирландии команда получше, это точно, – признал Гарри, стараясь не обращать внимания на все того же человека, одетого в ночную рубашку в цветочек, пока Гермиона сбежала, чтобы оправиться от истерического хихиканья. – Но Крам настолько хорош, что стоит всех охотников Ирландии; если Линч не сможет сработать достаточно быстро или, что более вероятно, ему не повезет, Крам, возможно, сумеет закончить игру прежде, чем Ирландии удастся выбиться в лидеры. – Гарри остановил свои рассуждения, чтобы наполнить водой из колонки принесенные ими с собой емкости. – И, кроме того, – продолжил Гарри, – Крам знаменит идеальным исполнением Финта Вронского*** и у него все так же нет достойного противника среди ловцов; я надеюсь лично увидеть сегодня один такой. Поговаривают, Линч не отличается особой сообразительностью, я уверен, что он попадется на эту удочку.
Адриан согласился, Рон, казалось, старался не гримасничать, Гермиона бросала на него взгляды украдкой, а затем отворачивалась, слегка краснея каждый раз, когда он ее на этом ловил. Мысленно вскинув бровь на эти выходки, он помахал Чо Чанг, которая поздоровалась с ним издалека, приятно отметить, что ему удалось сделать это, не запутавшись в собственных ногах от ее ответной улыбки.
– А это не ловец Равенкло? Чанг, кажется? – спросил Адриан, задержав взгляд на красивой девушке.
– Да, – улыбнулся Гарри.
– Ты ее знаешь? – поинтересовался кареглазый близнец.
– Не то чтобы очень, – признался Гарри. – Ну, пока, по крайней мере.
Адриан потрясенно уставился на брата, а Гарри небрежно ухмыльнулся и подмигнул ему. Конечно, он сказал это в основном для того, чтобы подразнить брата, но он был бы не прочь познакомиться с мисс Чанг поближе; она ведь тоже интересовалась Квиддичем, и она действительно миленькая, вынужден был признать он. Ладно, может быть, он сделал это, просто чтобы подразнить брата. Адриан хотел сказать по этому поводу что-то еще, но тут понял, что они уже дошли до своей части лагеря. И, похоже, как раз вовремя, Лили как раз снимала со сковородки яичницу с беконом. Отдав воду, трое подростков сели завтракать.
– Нагнок заходил, пока тебя не было, – сообщил Северус. – Он снова хотел поговорить о делах, но все новости только хорошие!
– Что такое?
– Похоже, в связи с Кубком по Квиддичу продажи сфер памяти побили все рекорды, – пояснил мастер зелий. – А еще Министерство допустило до испытаний линейку моих целебных зелий. В сентябре в Мунго начнут проводить экспериментальное лечение.
– Ура! – воскликнул Гарри и сел рядом с ним.
Гарри запросто мог поспорить с кем угодно, чье именно имя назовут на последнем в году заседании Визенгамота, во время которого обсуждались кандидатуры на присвоение Ордена Мерлина.
– Целебные зелья? – спросил Ремус, любопытство которого возобладало над ним. – Что за зелья?
Северус начал объяснять, а Гарри попытался задушить свой смех, наблюдая за тем, как Сириус делал вид, что его весь этот разговор ни капли не интересует. Гермиона, казалось, мысленно делала пометки по поводу того, о чем хотела спросить, а зеленоглазый волшебник делал вид, что игнорирует и ее тоже; за последние несколько недель он уже ответил на слишком много вопросов.
– Юный мастер Поттер, – прозвучал за спиной подростка голос, определенно принадлежавший гоблину; прекрасно понимая, что это не Нагнок, Гарри развернулся и поспешно поднялся, узнав этого гоблина. Это был Рагнок, президент Гринготтса, гоблин, которого Гарри видел только однажды, и то издалека.
– Рагнок-нур, – ответил Гарри на приветствие, обращаясь к гоблину с уважением, какого требовали обычаи гоблинов по отношению к старшим.
Старый гоблин улыбнулся, стали хорошо видны его острые зубы.
– Я лишь хотел поздравить Вас с Вашим успехом на ниве создания метел. Следить за Кубком Мира стало гораздо приятнее.
Гарри ухмыльнулся и слегка поклонился в знак благодарности. Он прекрасно понимал, что Рагноку нужен был только предлог, чтобы встретиться с ним и Северусом, и Молния просто послужила таковым; в конце концов, было общеизвестно, что за каждого гоблина, назначенного Гринготтсом финансовым консультантом, банк получал в уплату два процента годовых таких клиентов. Тот факт, что финансовым консультантом был гоблин, скорее всего удваивал прибыли клиента, что делало это соглашение взаимовыгодным. Тем не менее, Гринготтс получал хорошую прибыль от двух волшебников – и к тому же получал бесплатную рекламу, – так что, по мнению Гарри, президент просто хотел увидеть куриц, несущих золотые яйца. Стараясь не засмеяться от мысли, насколько это сравнение подходило к нему как к алхимику, он еще некоторое время вел с Рагноком светскую беседу, прежде чем гоблин ушел, но лишь после того, как они с Северусом заверили его, что полностью удовлетворены услугами Нагнока, а он предупредил их, чтобы никто из них не делал ставок у Людо Бэгмена; по-видимому, тот поставил непристойные деньги, и весьма сомнительно, что таковые у него имелись.
– Черт возьми! – воскликнул Сириус. – Это что, был президент Гринготтса?
– Ага, – небрежно отозвался Гарри, сверяясь с часами. Невилл должен был появиться в ближайшие двадцать минут, и лучше бы ему поспешить к месту встречи. – Я пошел за Невиллом, – объявил зеленоглазый подросток, повернувшись к мастеру зелий. – Могу ли я рассчитывать, что по возвращении не обнаружу на месте палаток пепелище? – и он украдкой покосился на своего крестного, который уже залечил два пальца, обожженных попытками готовить, и теперь дулся.
– Я сделаю все возможное, – ухмыльнувшись, заверил его Северус, и Гарри кивнул, помахав им на прощанье перед недолгим расставанием.
Он был в хорошем настроении и все еще улыбался, когда появился Невилл, который был невероятно рад впервые выпавшей возможности посетить профессиональную квиддичную игру.
– Эй, Гарри! – поприветствовал он своего лучшего друга, его глаза блестели от радости.
Гарри улыбнулся в ответ и, подойдя к Невиллу, обнял его одной рукой.
– Привет, Нев!
Теперь, когда скрывающих чар больше не было, и учитывая недавний всплеск роста Невилла, оба парня были примерно одного роста, что кареглазый подросток не преминул шепотом прокомментировать.
– Вот же черт, Гарри! – сказал Невилл, когда они отправились назад. – Эти заклинания нехило тебя меняли, верно?
Он все еще улыбался переменам в своем брате; одно то, что тот сейчас выглядел заметно более здоровым, вызывало огромное облегчение. А тот факт, что он выглядел попросту счастливым, служил дополнительным бонусом.
– Ну, в том был и смысл, – согласился Гарри, очень даже обрадованный тем, что Невилл все так хорошо принял.
– А твоя семья ничего не заподозрила насчет... ну, ты знаешь? – спросил Невилл, осторожно оглядываясь, чтобы убедиться, что их никто не подслушивал.
– Как ни странно, ничего, – признался Гарри; он думал, что будет что-то, какой-нибудь намек на сомнение в их суждениях, но, похоже, все оказалось так, как и предсказывал Мерлин: они все так долго верили, что именно Адриан был Мальчиком-Который-Выжил, они столько лет жили с этой мыслью, что неважно, что он сделает – разве только прямо им все скажет, – они не усомнятся. – Чувствую, мне придется долго их убеждать, когда придет время.
– Конечно, это все далековато зашло, но... Что, вообще никто? Даже и не заподозрили? – спросил Невилл.
– Ну, Дамблдор странно на меня смотрит, как будто не может что-то про меня решить, но он так смотрит и на Сева тоже. Так что трудно сказать, – допустил Гарри.
Нервировало, что весь прошлый месяц голубые глаза директора следили за ним, но он вынес это с улыбкой. Его Окклюменционные стены были прочны как никогда, но Дамблдор еще не пробовал обойти его защиту. Однако, если он все же попытается, Гарри достаточно отточил свои навыки в Легилименции, чтобы выставить несколько превосходных искусственных воспоминаний, чтобы утолить директорское любопытство.
– Может, ты просто слишком их потряс, чтобы они начали задавать вопросы? – предположил Невилл, когда они издалека помахали кое-кому из учащихся с Хаффлпаффа.
– Или им подобное даже в голову прийти не может, – подсказал Гарри. – Да, и пока мы не дошли до палаток, в этом году в Хогвартсе пройдет Тремудрый Турнир, – невозмутимо сообщил Гарри, как будто бы так, между прочим, и пошел дальше.
Невилл, который замер на месте, поспешил его догнать.
– Что? – яростно прошептал он с расширенными от удивления глазами. – Ты уверен?
– Предполагается, что это большая тайна и все такое, – признался Гарри, – так что, естественно, папа мне сказал.
– Тремудрый Турнир? – вслух с трепетом удивился Невилл. Затем он с ухмылкой на губах и озорным блеском в глазах глянул на своего лучшего друга. – Ты думаешь поучаствовать, верно?
Гарри приподнял бровь на то, как быстро – и точно – его друг увязал концы с концами.
– Вы слишком хорошо меня знаете, мистер Лонгботтом, – признал он, приняв самоуверенно-высокомерный вид.
– Я надеюсь на это, будучи Вашим лучшим другом и все такое, мистер Поттер, – невозмутимо ответил Невилл.
Криво улыбнувшись и молча кивнув ему в знак согласия, Гарри указал туда, где располагались их палатки.
– А правильно я понимаю, что Адриану и Ко мы о Турнире ничего не скажем? – прошептал Невилл, едва шевеля губами, пока махал собравшейся толпе.
– Ты прав, – согласился Гарри и подвел Невилла к Чарли и Биллу, двум братьям Уизли, с которыми тот раньше не встречался.
– Здравствуйте, профессор, – наконец сказал Невилл, садясь рядом с Северусом и усмехнувшись ему.
– Доброе утро, Невилл, – приветствовал его мастер зелий. – Не можешь дождаться начала игры?
– Просто сил нет как! – признался Невилл.
– Хм, – буркнул Сириус со своего места у костра.
– Хм? – переспросил Северус, бросая на него заинтересованный взгляд.
– Просто, Невилл тут как-то не выглядит особо удивленным, ну, сам понимаешь, как все остальные? – отметил анимаг-пес, критически глядя на Невилла. Однако прежде, чем Северус или Гарри успели ответить, Невилл ухватился за эту возможность присоединиться к веселью.
– Удивленным чем, профессор?
– Я больше не твой профессор, Невилл, – несколько оскорблено указал упомянутый. – Зови меня Сириус. А насчет того, что я имел в виду: тебе разве не кажется, что Снейп выглядит как-то иначе? Или Гарри, если уж на то пошло?
Невилл поднял бровь и перевел взгляд со своего профессора зельеварения на своего лучшего друга.
– С чего бы, они выглядят точно так же, как и в прошлый раз, когда я их видел!
Северус и Гарри делали все возможное, чтобы не выдать, как их повеселили разом и заявления Невилла, и растерянность окружающих.
– А когда именно это было? – спросил Джеймс.
– В первый месяц летних каникул, когда я несколько дней жил в Силбрифе. Сразу после реннского турнира, верно? – невинно спросил он, обратившись за подтверждением к Гарри.
– Да, это было спустя пять дней после окончания турнира, – согласился Гарри.
– Ты был в Силбрифе? – спросила Лили одновременно с вопросом мужа:
– Ты знал про Силбриф?
– Да, на оба вопроса, – ответил мальчик, вроде как растерявшись.
– Как ты узнал? – снова язвительно спросил патриарх Поттер.
Невилл, все еще пребывая в ярости по поводу того, как с Гарри обошлись в его семье, и честно следуя данной им клятве стоять на стороне своего брата, решил не накладывать проклятия на человека перед собой, последствия будут отвратительными, и вместо этого сказал, пожимая плечами, как будто это было очевидно:
– Ну, мне нужно было спросить, только и всего.
На это Джеймс заметно сдулся, Гарри тут же ощутил порыв обнять Невилла, а Северус тем временем мысленно начислил Гриффиндору десять баллов. Лили попыталась удержать Джеймса от взрыва и завела разговор об игре, который постепенно разгорелся, а Сириус и Ремус обменялись тяжелыми взглядами: слова Невилла повлияли на них больше, чем казалось.
– Ты имел в виду что-то вроде того, что Гарри тогда впервые рассказал тебе о своем прошлом, верно? – спросил Северус Невилла, прикрывшись газетой.
– Ага, – ответил мальчик.
– А Гарри рассказал тебе о Тремудром Турнире? – улыбнулся Северус.
– Ага.
– Значит, ты всерьез всем этим наслаждаешься.
– Ага, – ответил Невилл в третий раз, мягко улыбнувшись в чашку чая, которую получил от миссис Уизли, а Гарри подмигнул ему с другого конца стоянки, где как раз объяснял Чарли основные моменты о последней рабочей модели Молнии. Но самой большой неожиданностью стал ревнивый взгляд, который Адриан, нахмурившись, бросил в сторону Невилла, что в общей жизнерадостной атмосфере прошло незамеченным.
Утро миновало почти без происшествий, а близнецы Уизли отказались делать ставки у Людо Бэгмена, заявив, что если гоблин дает тебе финансовую консультацию, ей необходимо следовать. Гарри искренне согласился, к некоторому разочарованию Бэгмена, который покинул их компанию в поисках более склонных поучаствовать.
– Мы все равно думаем, что Ирландия выиграет, но Крам поймает снитч, – признался Фред, на что Гарри одобрительно кивнул; он сам ставил на Ирландию, но достаточно насмотрелся на игру Крама, чтобы сознавать, что тот захочет закончить игру на своих условиях, спасая остатки своей гордости.
До начала игры оставалось тридцать минут, когда компания решила, что пора бы уже отправляться на стадион. Гарри и Северус вместе с Невиллом шли впереди, строя теории насчет того, чем все закончится, а остальные следовали за ними, пребывая на разных стадиях смятения и гнева.
Джеймс кипятился, уставившись в спину своего детского соперника, весело болтавшего о квиддичной статистике с его младшим сыном и лучшим другом этого сына, как будто так и надо. Последние несколько недель обернулись бесконечным испытанием для его нервов. Он пытался привлечь внимание младшего сына всем тем, чем они обычно занимались с Адрианом, он пытался узнать что-то о его жизни, о его интересах. Мальчик просто не желал откликаться. Патриарх Поттер старательно игнорировал тихий голос в голове, который шептал, что он спрашивал все то, что должен был бы знать и так. Он должен был знать, как протекала жизнь его младшего сына, как его дела в школе, как ему удалось спроектировать гоночную метлу в тринадцать лет. Но этот голос был немедленно задушен вместе с ростками подкравшейся вины. Во всем был виноват Снейп; только так и может быть.
Адриан, со своей стороны, смотрел на брата, пока тот болтал с Невиллом, смеялся над личными шутками, брошенными мальчиком – что-то насчет теплицы в Силбрифе, – и у него не укладывалось в голове. Почему именно Невилл Лонгботтом так много знал о его брате-близнеце? Его мысли метнулись назад, в прошлое лето, когда он потратил два часа, рассматривая Молнию в витрине в Косом Переулке; почему Гарри ничего ему не говорил? Почему он не подошел и не сказал ему: «Знаешь что, брат? А спроектировал ее именно я!» Разве он не заслуживал знать подобные вещи?
И, без ведома своих сыновей или мужа, Лили Поттер размышляла о тех порывах, которые возникали у нее в последнее время. Они были иррациональными, она это понимала. Может быть, дело в том, что у них с Джеймсом не все ладилось в последнее время. Она внутренне поморщилась. Даже в собственных мыслях это звучало слабым оправданием. Если по правде, была целая куча причин, но... С течением лет они с Джеймсом все больше отдалялись друг от друга; его работа, встречи, на которых он должен присутствовать, которые всегда важнее, чем их совместные планы, даже обучение Адриана! Где-то по пути они перестали быть только ими. Лили и Джеймсом, Джеймсом и Лили, экстраординарной парой. И она понимала, что это, должно быть, просто мелочи, но она также могла предсказать, что будущее обещало быть унылым. Она лишь хотела, чтобы ее муж был полностью на ее стороне, когда это будущее их настигнет. Она просила слишком многого?
Северус, с другой стороны... Он всегда был рядом с ней, и она это помнила. В дохогвартские годы, когда она была так одинока и напугана своими первыми вспышками случайной магии. Все те годы ревности ее сестры. И так же рядом с ней в Хогвартсе, даже если они были распределены на соперничавшие факультеты. Он совершил единственную ошибку, когда ему едва исполнилось шестнадцать, после того, как его публично унизили Джеймс и остальные Мародеры; оскорбление соскользнуло с его губ, и она видела – даже тогда она это понимала, – что он в ту же минуту пожалел о том, что сказал. И что она сделала? Оттолкнула его, конечно. Отбросила его чувства, она ведь сознавала, что он ухаживал за ней, и ушла к парню, который так часто причинял ему боль, к парню, к которому ее, к ее собственному ужасу, тогда повлекло. Но этот случай дал ей возможность уйти к Джеймсу, придавив вину за то, что в процессе отказалась от своего лучшего друга. Ну, не совсем. Хотя Северус вроде бы пережил это, или так она думала в своей шестнадцатилетней мудрости. Оглядываясь назад, она видела все в другом свете.
Она вздохнула, когда ее взгляд скользнул от фигуры Северуса к мужу. Она скучала по нему, уже в который раз подумала она про себя. Она скучала по тому, какими они когда-то были. Еще в самом начале, когда они еще были счастливы и по-настоящему вместе, даже во время войны, с пророчеством, со всем этим ранним обучением Адриана. Они отдалялись, не так ли? Лили спрашивала себя, поймет ли Джеймс это в конце концов; она надеялась, что если и когда это случится, будет еще не слишком поздно.
Большая компания углубилась в лес, придерживаясь фонарей, которые там разместили, четко указывая путь следования до стадиона. Конечно, для Гарри это была не первая игра, которую он посещал, но это же финал, и подросток знал, что Министерство расстаралось создать новый стадион, который будет использоваться только один раз, для близившейся игры. Поскольку они с Северусом немало поработали, учась чувствовать магию, он сразу ощутил, когда они перешли из незащищенной части лес под щиты, которые укрывали стадион, даже прежде, чем смог тот увидеть. Гарри был еще не достаточно опытен, чтобы различить виды защит, но мог отметить, что на их создание потрачено немало усилий. Он вспомнил, как ощущалась защитная магия Хогвартса, когда он пытался ее почувствовать; защита школы была несомненно старше и гораздо сильнее, чем поставленная здесь. Не трудно было понять, почему школа считалась самым безопасным зданием в стране. В случае необходимости, подумал Гарри, замок, скорее всего, смог бы выдержать магическую осаду, если найдутся люди, которые защитят его изнутри.
Все мысли о магических осадах вылетели у него из головы, едва они наконец-таки вышли из-за деревьев и ступили на большую поляну, где разместили стадион. Он оказался огромным, гораздо больше, чем любой из стадионов, виденных им ранее, и Гарри не сомневался, что сотрудники Министерства как следует постарались, чтобы превзойти грандиозностью любой из когда-либо проводившихся Чемпионатов Мира. Стены стадиона были выкрашены под золото – как изысканно, с сарказмом подумал зеленоглазый волшебник – и сверкали в утреннем солнце, а яркие баннеры колыхались на ветру; уже собиралась толпа, и Гарри почувствовал, как его охватывает волнение.
– Вау, – красноречиво произнес рядом с ним Невилл, посмотрев наверх. – Столько показухи, верно?
– Да ну, с чего ты это взял? – вопросил Гарри с притворным удивлением в голосе.
– Меня навел на мысль весь этот блеск, – пояснил Невилл своему лучшему другу, стараясь сохранить серьезную мину. – Да, безусловно, блеск.
Два мальчика немного позубоскалили, пока забавлявшийся мастер зелий не призвал их продолжить движение.
– Нам лучше пройти внутрь, – предупредил Северус. – Боюсь, если буду долго смотреть на эти стены, это может плохо отразиться на моем зрении.
Такое легкомысленно-тонкое замечание породило очередную волну смеха, но, тем не менее, оба подростка тронулись с места. Гарри расслышал, как мистер Уизли комментировал стадион; похоже, тут могло поместиться сто тысяч человек, и Гарри бы не удивился, скажи ему кто, что туда влезло бы с десяток соборов.
Как оказалось, их места были в вип-ложе, намного выше лож остальной части стадиона. Компания добралась до ложи взволнованной и немного запыхавшейся. Они расселись на пурпурных бархатных стульях в первом ряду и дальше продолжили оживленную болтовню, пока подходили прочие зрители, которые собирались наблюдать за матчем из этой же ложи. Фадж, Людо Бэгмен, Министр Магии Болгарии, еще несколько сотрудников Министерства, с которыми Северус поздоровался по именам, шокировав разношерстную толпу, которая считала, что никаких других знакомств у него не было.
– Не важно, – пробормотал мастер зелий на их реакцию, а Гарри обменялся удивленными взглядами с Невиллом, и тут появилась последняя тройка. Малфоев трудно не заметить, признал Гарри, когда трое членов этой семьи вошли и заняли свои места в первом ряду, миновав домового эльфа – Гарри припомнил, что ее, кажется, звали Винки, – которая, предположительно, придерживала место для своего хозяина, хотя она ужасно боялась высоты. Их светло-серебряные волосы почти сияли белизной в утреннем свете, темно-синие мантии контрастировали с бледной кожей, а надменное выражение лиц осталось неизменным – ну, если забыть пренебрежительный взгляд Люциуса Малфоя, адресованный патриарху Уизли, когда они встретились глазами, – пока они занимали свои места, обмениваясь любезностями с Министром.
Гарри закатил глаза и собирался поделиться с Невиллом подходящим комментарием, как Драко обернулся, чтобы посмотреть на них. Гарри не стал бы клясться, но ему показалось, что светловолосый подросток выждал, пока его родители погрузятся в беседу с болгарским чиновником, прежде чем обернуться на них с Северусом. По реакции Драко было совершенно ясно, что он не ожидал, что Гарри тоже в этот момент на него посмотрит. Так что он определенно пережил шок, когда их взгляды встретились, а холодная насмешка и презрение вернулись на его лицо, не успел Гарри и глазом моргнуть. Тем не менее, зеленоглазый подросток мог поклясться, что видел мельком что-то еще. На мгновение Драко Малфой выглядел... грустным? С какой это стати ему грустить?
Не то чтобы Гарри считал, что Драко не способен на чувства; скорее, дело в том, что слизеринец никогда раньше не показывал ничего, кроме интереса и порой злости. Высокомерие, возможно, местами с некоторым налетом самодовольства. Не сказать чтоб Гарри проводил много времени рядом с пепельным блондином, чтобы уверенно утверждать – безусловно, меньше, чем его брат, пусть даже они посещали один класс; на Арифмологии ученики, как правило, были слишком сосредоточены на собственном задании, чтобы заниматься чем-то еще, – но он никогда не видел, чтобы Драко выглядел именно что грустным. Гарри мысленно отвесил себе подзатыльник и отмахнулся от таких идей. Опять-таки, ему было над чем подумать и без чего-то такого, что, скорее всего, существовало только в его воображении.
Именно в этот момент Людо Бэгмен объявил о начале игры, его голос эхом прогремел по стадиону, магически усиленный с помощью чар Сонорус. Рекламная доска на другой стороне поля – между прочим, рассказывавшая о Молнии и Сфере Памяти – сменилась на табло счета игры, а затем был объявлен выход талисманов. Первой появилась Болгария, и ее представляли…
– Вейлы? – прозвучал в тишине вип-ложи удивленный голос Северуса.
– Ох ты, – пробормотал Гарри и сразу же закрыл глаза, жестом показав Невиллу сделать то же самое.
Он первый признает, что танец вейл – то зрелище, на которое стоит посмотреть, и что при иных обстоятельствах он бы обязательно им насладился. Но находясь в самой высокой ложе стадиона, не хотел бы он лебедем нырнуть к полю, если можно этого избежать. Рон и Адриан, похоже, готовы были сделать именно это, отметил Гарри, когда снова открыл глаза, стоило музыке остановиться.
– Итак, Сев, – сказал он, обращаясь к отцу. – Вейлы.
Мужчина закатил глаза, а Невилл демонстративно усмехнулся.
– Привет, горшок, это котелок. Представляешь: мы черные****! – только и ответил мастер зелий, на что оба подростка рухнули от смеха, а полный недовольства и отвращения взгляд Сириуса только подлил масла в огонь.
Все поаплодировали талисманам Ирландии, которыми оказались лепреконы, осыпавшие их поддельным золотом, а затем еще немного похлопали, когда объявили состав команд и те вышли на поле. Когда Бэгмен назвал имя Крама, толпа пришла в неистовство.
– Вот он, вот он! – вопил Рон, следя за Крамом через свой омниокуляр*****.
Гарри присвистнул, наблюдая, как болгарский ловец сделал круг над полем. Худой, темноволосый, с болезненного цвета кожей, с большим крючковатым носом и густыми черными бровями, он походил на огромную хищную птицу и был полностью в своей стихии, демонстрируя маневры на своей Молнии.
– Эти Ваши метлы действительно нечто, мистер Поттер! – возбужденно воскликнул чиновник Министерства, сидевший прямо за Гарри, а Сириус решительно кивнул.
– О, спасибо, мистер..?
– Эндрюс, Роберт Эндрюс, – представился мужчина. Судя по всему, он был президентом комитета Министерства, который оценивал новые появлявшиеся на рынке метлы, а так же следил за соблюдением всех правил техники безопасности. – Мы на работе все с нетерпением ждем Версию для Ловца!
– Приятно знать, сэр, – ответил Гарри с широкой улыбкой. – В течение недели вы должны получить первую метлу для тестирования.
Мистер Эндрюс ответил ослепительной улыбкой, от подобной перспективы он чуть не начал заикаться. Вот и обнаружился человек, который фанател по Квиддичу больше, чем Сириус, с ухмылкой подумал Гарри, поворачиваясь к полю, где как раз объявили появление команды Ирландии.
– У Линча нет шансов против Крама! – громко объявил Рон.
– А Крам правда настолько хорош? – удивился Невилл, который никогда раньше не видел, как играл Крам.
Рон, Адриан, Сириус и Джеймс в один голос попытались объяснить, почему Крам лучший ловец мира, а Северус просто заявил:
– Правда. Почему, ты думаешь, я плачу ему такие деньги?
От напоминания Северуса, что он был вроде как боссом Крама, какофония восхвалений таланту Крама остолбенело прервалась. Мастер зелий только ухмыльнулся, порадовавшись, что теперь можно спокойно посмотреть матч. Гарри фыркнул и сосредоточился на поле, включив Сферу Памяти на запись игры. Его ухмылка стала шире, когда он увидел, что большинство людей в ложе сделали то же самое.
Сама игра оказалась очень интересной; вейлы танцевали и выдыхали пламя, судьи штрафовали, а лепреконы в основном вели себя самодовольно и оскорбительно. Вскоре стало ясно, почему Крам был превосходным ловцом. Он превратил погоню за снитчем в дикую гонку по полю, а Линч, вместо того, чтобы ловить сам снитч, висел у него на хвосте. Гарри вздрогнул, когда одетый в зеленое ловец после безупречно выполненного Крамом Финта Вронского врезался в поле. Тем не менее, как бы Крам ни старался, было ясно, что у Ирландии команда получше. Они почти с самого начала захватили инициативу и на протяжении всей игры увеличивали отрыв. Крам, понимая, что победить в игре нет никаких шансов, решил по крайней мере отстоять свою честь. Обманув Линча впечатляющей атакой, он под гром аплодисментов схватил снитч.
– Мы так и говорили! Мы так и говорили! – пели близнецы среди пришедших в неистовство толп. Церемония награждения прошла в атмосфере всеобщего возбуждения, даже если при этом оставалось неясным, кому предназначались аплодисменты.
– Крам и правда настолько хорош! – позже тем же вечером признал Невилл, когда они вернулись к своим палаткам.
Было решено провести ночь в лагере, как собиралась сделать большая часть ведьм и волшебников, и уйти с первыми лучами солнца; однако им потребовалось некоторое время, чтобы вернуться в свои палатки, поскольку обе команды были твердо намерены встретиться с создателем метел, которыми они пользовались. Гарри поздравил всех членов команд и смог несколько минут поговорить с Крамом; старший волшебник все еще был немного разочарован результатами игры, но, кажется, его настроение немного поднялось, когда Гарри заверил его, что никогда не видел, чтобы Молния так летала. Он любезно отклонил приглашение на ужин, даже если остальные посетители вип-ложи, кроме их компании, остались именно ради этого. Он серьезно не желал находиться в присутствии Фаджа дольше необходимого, а Северус чаще всего избегал этого человека как чумы.
– Конечно, так и есть! – потрясенно воскликнул Рон, не понимая, какие тут могут быть сомнения.
Царила атмосфера веселья, даже если и слегка странноватая; семья Поттеров вместе с Сириусом и Ремусом собрали всех вокруг себя и болтали о Квиддиче, а Уизли, если так посмотреть, были практически родственниками. Присутствие Северуса и Невилла – как и присутствие Гарри, все же его никогда прежде не старались активно втягивать в подобные разговоры – слегка выбивало их всех из колеи. И дело было не только в самом факте их присутствия, нет: эти три человека, которых до недавнего времени все считали тихими, застенчивыми или, в случае Северуса, откровенно антисоциальными, шумно общались и открыто смеялись у всех на виду.
– Это странно, – пробормотал Джеймс со своего места рядом с Сириусом, пока когда-то пугающий большой подземельный нетопырь развлекал собравшихся в помещении леди и подростков, повествуя о том, как они с Гарри были на турнире в Ренне, а сам Гарри радостно все это комментировал.
– Это ты мне говоришь? – прошептал в ответ анимаг-пес, изо всех сил стараясь не смеяться над тем, как живо Гарри изображал, как повергает одного из своих противников, который, судя по всему, был в два раза шире подростка.
Он был рад за своего крестника, это точно; прежде он часто думал о нем, когда они уезжали обучать Адриана, и задавался вопросом, как проходили его каникулы. Мальчик никогда и не думал жаловаться – и теперь Сириус мог понять, почему, – и он продолжал напоминать себе, что не его дело решать, как нужно учить Гарри.
«А теперь ты упустил большую часть его жизни, тупица!» – ругал он себя, пока глубокий голос Северуса описывал наилучшие варианты стратегий против превосходящего габаритами противника.
– Но насколько больше может быть этот противник? – засомневалась Молли, ее щеки слегка алели, когда она завороженно смотрела на Северуса.
– Не обязательно выше, Молли, – пояснил Северус, признавая, что не встречал на турнире никого выше своих шести футов двух дюймов. – Но, безусловно, тяжелее.
Гарри кивнул, вспомнив подростка, с которым он сражался, тот был тяжелее его на добрых пятьдесят фунтов*6.
– Турнир – это звучит действительно интересно! – воскликнул Невилл, мысленно уже представляя бой на мечах и групповое сражение, которые описывал мастер зелий.
– В следующем году поедешь с нами, Нев, – объявил Гарри и дал пять своему лучшему другу, оба подростка улыбались.
– Конечно, поедешь! – заверил мальчика Северус. – Только продолжай тренировать движения, которые я тебе показал, и ты точно сможешь тоже поучаствовать.
– Ты тренируешься с мечом, Невилл? – чуть прищурившись, спросил Адриан.
– Да, он такой, – подтвердил Гарри. – Может, он выглядит совсем тихоней, но его можно раскачать!
– Премного благодарен, мистер Поттер! – сказал Невилл, поднимаясь и размашисто кланяясь.
– Думаю, мы тебя испортили, Невилл, – признал Северус, не в силах согнать улыбку с лица.
– Нам же лучше, – добавил Гарри.
– Наверное, я попал в параллельное измерение, – провозгласил Билл, глядя на Северуса и пытаясь примирить нынешнее явление с угрюмым, холодным и невероятно пугающим профессором, которого он помнил.
– Может, это заклинание изменения личности? – предположил Чарли, у которого были общие со старшим братом проблемы.
– Или так, или у меня есть злой близнец, – серьезно вставил Северус, заставив палатку замолкнуть, прежде чем Гарри и Невилл расхохотались над шуткой, а сам мастер зелий только последовал их примеру.
– Я придерживаюсь теории параллельного измерения, – высказался Сириус.
Северус закатил глаза.
– Что б ты знал, Блэк, это...
И именно тут все пошло к черту. Сначала послышался громкий звук, как будто где-то в лагере прогремел взрыв. Потом были крики, человеческие крики и беготня. Снова взрывы. Спокойная атмосфера, царившая в палатке, испарилась в мгновение ока, на свет появились палочки. Сириус и Джеймс обменялись взглядами и выскочили из палатки, повинуясь своим аврорским рефлексам. Спустя секунду за ними последовали Северус и Ремус, а затем Артур и двое его старших сыновей. Лили и Молли встали перед подростками, защищая их; Гарри никогда бы не подумал, что Молли Уизли могла выглядеть такой опасной, но вот довелось увидеть.
– Оставайтесь здесь, – бросил через плечо Северус, и остальные члены их компании кивнули на ясно различимую в голосе команду.
Гарри крепче сжал свою палочку. Это все не к добру. Совсем не к добру. Казалось, звуки паники множились. Неужели одна маленькая передышка – это так много? – подумал Гарри, закрыв глаза и вздохнув. Он чувствовал, как на плечо утешающе опустилась рука, и открыл глаза. Около него оказался Невилл, с палочкой в руке и решимостью в глазах. Он был готов встать рядом, что бы ни произошло. Гарри кивнул и повернулся, переводя взгляд на вход в палатку, готовясь к худшему. Что происходит?
– Что происходит? – спросила Гермиона, она была бледна, ее голос дрожал.
– Я не могу сказать, – отозвалась Лили. – Что бы ни случилось, постарайтесь не паниковать. И у вас есть разрешение использовать ваши палочки.
Вдруг в палатку вошел мистер Уизли, с широко распахнутыми безумными глазами и в самом мрачном настроении.
– Хватайте куртки и бегите! Вон, немедленно! – крикнул он, и все сорвались в движение.
– Почему? Папа, что происходит? – спросил Рон, поспешно натягивая куртку.
– На это нет времени, – крикнул Артур. – Возьмите палочки в руки и бегите! Нам в сторону леса, быстро!
Джеймс шагнул в палатку, чтобы ускорить процесс.
– Вперед, немедленно! – он обернулся к Лили. – Лили, хватай Адриана и беги к лесу!
– Почему? – все же спросила Лили, хватая своего протестующего старшего сына и направляясь к выходу из палатки.
– Пожиратели Смерти, – объявил Джеймс и выбежал из палатки.
В молчаливой панике все выбрались наружу. Пожиратели Смерти. Последователи Волдеморта; Гарри пытался осознать то, что услышал, и терпел в этом неудачу. Пожиратели Смерти. Как такое вообще может быть? Следом за Фредом он вышел из палатки и огляделся. При свете нескольких все еще пылавших пожаров он видел, как люди убегали в лес, а через поле на них надвигалась какая-то масса, та самая, которая разбрасывала странные вспышки света и грохот, похожий на выстрелы. Громкие насмешки, взрывы хохота и пьяные крики приближались к ним; потом картину озарила яркая зеленая вспышка. Кто-то бросил смертельное проклятие. А потом Гарри увидел их.
Группа волшебников, двадцать, а то и больше, шла за улепетывающей толпой, накладывая на все вокруг любое пришедшее в голову проклятие. Дети бегали и кричали, зовя своих родителей, родители бегали в панике, разыскивая среди рухнувших палаток своих детей. Пожилая леди споткнулась и упала в своем безумном стремлении к лесу, но ее тут же подхватила пробегавшая мимо женщина, и обе они, спотыкаясь, направлялись прочь от смеявшихся Пожирателей Смерти. И там, в середине лагеря, подвешенные в воздух на невидимых ниточках, как страшные подобия марионеток, были четыре вырывавшиеся фигуры. Две из них были совсем маленькими, отметил Гарри, его мысли застыли. Как дети. И они кричали от страха и боли, беззащитно парили по милости своих укрывшихся капюшонами мучителей.
– Мистер Робертс? – пробормотал Невилл.
Мистер Робертс? А не так зовут того маггла, которому принадлежит лагерь? Так это его семья? Его дети?
– Гарри? – послышался слева голос Северуса. – Нам надо двигаться.
Появились другие Пожиратели Смерти, они крушили палатки, сея ужас на своем пути. Миссис Робертс перевернули вверх ногами. Один из ее детей завертелся быстрее, в шестидесяти футах*7 над землей.
– Мерлин помоги нам, – пробормотал Невилл.
– Это отвратительно! – задохнулся Рон где-то за их спинами.
Гарри слышал, как его мать утаскивала Адриана прочь, Джеймс понесся вперед, чтобы присоединиться к нескольким волшебникам и ведьмам, которым удалось сохранить головы на плечах и начать формировать какое-то сопротивление волшебникам в черном. А дети продолжали кричать, люди продолжали убегать, Пожиратели Смерти продолжали смеяться.
– Гарри? – осторожно спросил Северус.
Скорее всего, он все понял даже раньше, чем это ощутил сам Гарри, но он уже почувствовал и решился. Он дрожал, от развернувшейся перед ним гротескной сцены его кровь вскипела, устремившись к голове. Ужас. Паника. Вот на что похожа война. Именно это принесет с собой Волдеморт, и даже хуже. Страх. Боль. И Гарри посмотрел на свои пальцы, до боли сжавшиеся вокруг палочки, ногти впились в кожу, раня в кровь. Отчаяние. Кошмар. Вот как будет выглядеть будущее. С детскими криками.
– Папа, – прошептал Гарри низким тусклым голосом, Северусу пришлось прочитать по губам, чтобы понять, что он сказал. Он больше ничего не говорил. Не было нужды. Северус достаточно хорошо его понял. Гарри хотел драться. Он не убежит. Гарри решил. И, понял Северус, глядя на своего сына, Гарри был зол. Нет, не зол. Гарри был в ярости. В тот момент его ничто не могло остановить. Все, что мог сделать Северус, это встать рядом и пройти через это вместе с ним. Поэтому он просто кивнул и сам повернулся к Пожирателям Смерти; таково было его место в этой войне, его место в жизни.
– Ты к ним так не отправишься, – высказался Невилл, глядя на своего лучшего друга с пылавшими огнем глазами.
– Нев...
– Давай, я перефразирую, – сказал Невилл, перебив Гарри, он понимал, что им нельзя терять времени. Пожиратели Смерти стремительно приближались. – Ты не отправишься к ним без меня.
– Невилл... – снова попытался возразить Гарри.
– Заткнись, Поттер, – огрызнулся парень, грустно улыбнувшись. – Я твой брат. Я иду с тобой.
Гарри улыбнулся в ответ и кивнул.
– Ну, что ж, джентльмены, – произнес Северус. Он предпочел бы спрятать обоих мальчиков от всего на свете, но его сын был таким упрямым, он все равно найдет способ ввязаться в бой. И, похоже, за своим другом – своим братом – в любой бой последует и Невилл. Будь он проклят, если позволит им сражаться в одиночку. – Мы идем?
И они двинулись вперед.
– Гарри, Невилл! – закричал то ли Фред, то ли Джордж. – Что вы делаете?
Их крики никак не могли остановить двух мальчиков. Близнецы переглянулись и попытались направиться следом.
– Нет! – крикнула Джинни, привлекая их внимание. Фред и Джордж хотели как лучше, она это понимала. Но сейчас они могли только помешать. Как, впрочем, и она, и это она тоже понимала. – Пусть идут, с ними профессор Снейп, нам надо найти маму.
И она повернулась к лесу. Придет время сражаться, и она будет сражаться. Но как бы она ни хотела помочь, она еще не была готова. А пока, решила она, ей просто следует уйти с дороги тех, кто сражаться может, и позволить им это сделать.
Тем временем, небольшая группа из трех волшебников двинулась вперед с палочками наизготовку. Гарри почувствовал, как его гнев обострился; он бросил под ноги семье Робертсов амортизирующее заклинание, а затем снова сосредоточился на Пожирателях Смерти. Они на мгновение остановились, пытаясь определить, кто послал заклинание в их сторону. Им потребовалось совсем немного времени, чтобы заметить трех волшебников. Их взгляды мазнули по Гарри и Невиллу и узнавающе остановились на Северусе. Быстро решив, что именно он их главная мишень, и стремясь отомстить предателю, они направили свои палочки на мастера зелий.
Недооценка своего противника было самой распространенной ошибкой в дуэли волшебников, и Северус научил Гарри этому давным-давно, еще когда тот впервые приступил к тренировкам. А Пожиратели Смерти недооценили своего врага. Гарри направил палочку на землю под ногами Пожирателей Смерти, пользуясь тем, что они стояли на траве.
– Террае Легумина!*8
Заклинание было безмолвным, но результаты не заставили себя ждать. Темно-коричневый шар света сорвался с его палочки и врезался в землю, посылая сильный импульс от точки попадания на пятнадцать футов вокруг. Это было проклятие, которое работало только на земле или на камнях, но оказалось чрезвычайно эффективным, подумал Гарри, когда увидел, как Пожиратели Смерти, которые держали Робертсов в воздухе, подлетели на пару футов вверх и на десяток футов вбок*9. Он начал забрасывать наступательными заклинаниями всех находящихся в поле зрения Пожирателей Смерти, его сознание скользнуло в боевой режим, многолетние тренировки отточили его дуэльное мастерство. Он уворачивался и парировал, ставил при необходимости щиты и наносил ответные удары, когда была возможность. Краем глаза он видел Невилла, который проследил, чтобы Робертсы благополучно приземлились и ушли с дороги, и Северуса, сеявшего хаос в рядах Пожирателей Смерти.
Он низко пригнулся, избегая пересекшегося с ним режущего проклятья, и откатился с пути Круциатуса, а затем послал в ответ собственное заклинание. Теперь он видел приближавшиеся группы волшебников, которые вступали в бой с Пожирателями Смерти. Скрытые масками последователи Темного Лорда сбегали и аппарировали прочь, хотя некоторые из них решили задержаться и пока не покидать поле боя. Один из них, необычайно высокий и хорошо сложенный волшебник, насколько Гарри мог это определить, выскользнул из основного сражения и направился к деревьям, где Невилл укрыл семью Робертсов. Было ли дело лишь в невезении семьи или в намерении Пожирателя Смерти снова пытать их – или еще хуже, – Гарри не знал. Это все равно не имело значения; кровь ударила ему в голову. Он все еще слышал крики детей, и где-то в глубине души он знал, что позже эти крики станут его преследовать.
– Вентилабис!*10 – применил он следующее заклинание, отшвырнув одного из Пожирателей Смерти, который пытался напасть на него, когда он собрался броситься за высоким мужчиной в капюшоне.
Догнал он его как раз вовремя. Или, если точнее, как раз вовремя, чтобы увидеть, как в этого Пожирателя Смерти угодило режущее проклятие, отогнав его от испуганных Робертсов. Высокий Пожиратель Смерти огляделся, но кто бы ни бросил то заклинание, он уже убежал. Со своего места мужчина не мог его увидеть. А вот Гарри мог, пусть даже всего лишь мгновение. Но этого мгновения оказалось достаточно, чтобы заставить его замереть. Чего?
Однако он быстро отбросил смешавшиеся от увиденного мысли, едва высокий Пожиратель Смерти переключился на Робертсов. Двое детей снова закричали, на глазах у них появились слезы, и Пожиратель Смерти засмеялся. Он засмеялся. Гарри мог слышать и чувствовать собственный пульс в каждой вене и артерии в своем теле. Расплавленная, добела раскаленная ярость текла сквозь него, и когда человек в капюшоне поднял палочку и произнес первые слоги смертельного проклятия, направив палочку на младшего ребенка семьи, Гарри шевельнулся. Он оказался быстрее.
– Фламмифер Иктус!*11
Языки пламени вырвались из палочки и ударили Пожирателя Смерти прямо в грудь, бросив его на землю, воющего от боли, в охваченной огнем мантии. И только Гарри шагнул вперед, чтобы оглушить его, как вокруг воцарилась жуткая тишина. Первая мысль Гарри была о дементорах, но он не чувствовал холода, который обычно сопровождал их появление. А потом он заметил это. Ночь осветилась зеленым от какой-то штуки, парившей точно над лесом. Валявшийся на земле Пожиратель Смерти аппарировал, не смотря на вроде бы кошмарную боль. Теперь он обеспечен шрамом на всю оставшуюся жизнь, Гарри знал это еще в тот момент, когда произносил заклинание. Вылечить их будет невозможно. Но что могло быть столь ужасным, что вынудило человека сбежать, даже когда он, казалось, так страдал от боли? Потребовался лишь один взгляд наверх, чтобы все понять. Там, в небе, ярко сияя у всех на виду, зависла Темная Метка.
Оглянувшись в последний раз, чтобы убедиться, что Робертсы не получили никаких тяжелых травм, Гарри развернулся и побежал, миновав группу испуганных служащих Министерства, и присоединился к Северусу и Невиллу. Оба волшебника в страхе смотрели на Темную Метку, хотя Северус прикладывал все возможные усилия, чтобы скрыть это. Гарри только стоял рядом с ними, застыв, думая обо всем, что скрывалось за Темной Меткой: Волдеморт, страх, разрушение и смерть. Смерть. Когда появлялась Темная Метка, это значило, что кто-то убит. И метка висела над лесом, куда бежали люди.
– О, нет, – пробормотал Гарри, оглянувшись к Северусу за поддержкой. – Ты же не думаешь?
Он даже не смог закончить свою фразу. «Ты же не думаешь, что кого-то убили?» Как он мог сказать что-то подобное вслух? Молчание не помешает этому стать правдой, но он все еще чувствовал, что не способен – не желает – произносить определенные слова.
– Я надеюсь, что нет, – ответил Северус, поняв, что именно хотелось спросить. – Нам лучше пойти и все узнать.
Гарри кивнул и скосил глаза на своего лучшего друга. У Невилла был небольшой порез на щеке, который он получил то ли от режущего проклятия, то ли уворачиваясь, Гарри не мог сказать точно, а его джинсы были немного порваны на правом колене и запачканы кровью. Ничего серьезно, но ярость вернулась к Гарри в двадцатикратном размере. Как они посмели? Как они посмели задеть его семью?
– Ты в порядке, Нев? – обеспокоенно спросил Гарри.
– Что? – переспросил Невилл, отрывая взгляд от метки. Он казался немного рассеянным, пока его взгляд не упал на раненую ногу, а левая рука поднялась коснуться щеки. Он чуть поморщился, но утвердительно кивнул. – Всего несколько царапин. – Он повернулся к Гарри, его глаза расширились. – А ты в порядке?
Гарри не понял, что Невилл имел в виду, и поднял руку, чтобы потрогать свое правое плечо, куда уставились глаза его друга. Он вздрогнул, когда его пальцы коснулись обнаружившейся там раны, теплая кровь окрасила ладонь. Он смутно вспомнил резь, когда уклонялся от Круциатуса. Наверное, он порезался о камни или что-то такое.
– Да, – заверил его Гарри, а Северус подошел к нему с пылающими огнем глазами.
– Тебя задели? – спросил мастер зелий, еле сдерживая ярость.
Он найдет того, кого сделал это с его сыном, и убьет его. Медленно и мучительно, поклялся он.
– Уворачивался от проклятия, – объяснил Гарри. Проклятие или нет, кто бы ни довел Гарри до травмы, он его выследит и разберется с ним, не отказался от своей мысли Северус. – Нам надо идти, – указал Гарри и двинулся к лесу, убедившись, что его отец в порядке и идет за ним.
Невилл пошел с ними, стремительно приближаясь к точке прямо под Темной Меткой, сжимая в руке палочку и готовясь к атаке. Встретившее их зрелище оказалось более чем странным.
Группа волшебников окружила Адриана, Рона и Гермиону, а с ними домового эльфа. Того домового эльфа, который был в их ложе. Там же находился и мистер Крауч, обвиняя бедняжку в том, что она повесила Темную Метку. Адриан объяснял, что палочка, которой наколдовали Темную Метку, принадлежала ему, а Крауч тем временем допрашивал своего домового эльфа.
– Я не делать такую магию, сэр! – попискивала Винки, слезы текли по ее щекам и картошкообразному носу. – Я... Я... Я просто поднять это, сэр! Я не делать Темная Метка, сэр, я не знать, как!
– Это была не она! – сказала Гермиона. Похоже, она очень нервничала, высказываясь на глазах у всех этих волшебников из Министерства, но все равно не отступала. – У Винки писклявый голос, а тот голос, который мы слышали, который произносил заклинание, было гораздо ниже! – Она оглянулась на Адриана и Рона, обращаясь к ним за поддержкой. – Он никак не походил на голос Винки, верно?
– Нет, – сказал Адриан, качая головой. – Он определенно звучал не как эльф.
– Что здесь происходит? – прервал их Северус, который, ничего не понимая, вышел на сцену. – Вы всерьез утверждаете, что эльф наколдовал Темную Метку? Это просто глупо!
Гермиона с благоговением смотрела на выступление Северуса, а потом широко улыбнулась.
– Ее обнаружили с палочкой в руке, профессор, – пояснил человек с песочного цвета волосами. Он кого-то отдаленно Гарри напоминал, хотя мальчик не мог вспомнить, кого именно.
– И все же, наколдовать Темную Метку, мистер Диггори? – Так это отец Седрика? Очень может быть. – Это не самое простое заклинание, и это заклинание нельзя вот так просто найти в книге.
Пока он говорил, Гарри и Невилл подошли поближе к месту происшествия.
– Гарри! – окликнул Адриан, увидев, что рубашка брата залита кровью. – Что с тобой случилось?
– Пожиратель Смерти, – отозвался Гарри, не собираясь сейчас отвечать на какие бы то ни было вопросы. Челюсть Адриана тихо отвалилась.
– Ты с ними сражался?
– Не в одиночку, – уточнил Гарри, указывая на Северуса и Невилла.
– Но...
– Довольно! – заговорил мистер Крауч, на его лице появилось безумное выражение. – Мы отклонились от темы! – Он обратил свой почти невменяемый взгляд на эльфа. Винки задрожала от страха. – С меня хватит! За последние несколько минут не только Адриан Поттер, но и я тоже был обвинен в том, что наколдовал Темную Метку! – его взгляд упал на ошеломленного мистера Диггори.
– Мистер Крауч, я бы никогда...
– Вы обвинили моего домового эльфа! Вы хотите сказать, что я периодически учу своих слуг, как наколдовывать Темную Метку? – взорвался мистер Крауч.
– Нет, сэр, я...
– Довольно! – он повернулся к домовому эльфу, сжимая в руке палочку Адриана. – Это та палочка, которой наколдовали Темную Метку. И ты держала ее, когда тебя нашли; ты будешь это отрицать?
– Нет, сэр, я найти ее, сэр...
– Молчать!
Домовой эльф сделала шаг назад и захныкала.
– Мистер Крауч, – кисло предупредил его Гарри. Винки никак не могла наколдовать Темную Метку, а он ее застращал. – Я считаю, Вам надо успокоиться; безусловно, Винки не имеет ничего общего с...
– Я не закончил! – выкрикнул Крауч, даже не глянув на Гарри.
Мальчик стиснул зубы, но смолчал; Крауч уже принял решение, и ничто не могло его остановить. Однако Гермиона повернулась к нему и ободряюще улыбнулась. Крауч продолжал разглагольствовать; он заявил, что ему совершенно не нужна прислуга, которая не подчиняется его приказам – Винки были даны четкие инструкции оставаться в палатке. Видимо, тот факт, что ее, похоже, подставили, на его решение никак не влиял, – а значит, от нее следует избавиться. Это означало одежду. Бедняжка безудержно рыдала, когда мистер Уизли и Северус решили увести всех с места происшествия. Они больше ничего не могли поделать, к тому же им нужно было найти остальных.
– Я не могу в это поверить! То, как он обращался с Винки, было бесчеловечно! – воскликнула Гермиона.
С этим Гарри вынужден был согласиться. Сама мысль о том, что кто-то может так обращаться с Минни, вызвала у него желание проклясть этого кого-то. Еще он знал, что ничего не сможет сделать для домового эльфа. К сожалению, она слушалась приказов мистера Крауча и останется его собственностью, пока ее не освободят.
– Она не человек, Гермиона, – указал Рон, что было достаточно глупо.
– Это не важно, Рон, – сказал Невилл, по-прежнему взволнованный всем произошедшим; он слегка прихрамывал и Гарри бросил на него взволнованный взгляд. Невилл, закатив глаза, успокаивающе пожал плечами, чтобы показать, что он совершенно нормально дойдет. Гарри, конечно, вряд ли в это поверит, пока у него эта рана.
– Вопрос в том, – сказал Адриан, – что если не Винки наколдовала Темную Метку, то кто это сделал?
Несколько мгновений они шли в молчании, ни у кого не было ответа на этот вопрос, только предположения.
– Бьюсь об заклад, это были Малфои! – воскликнул Рон несколько мгновений спустя.
– Не обвиняй людей в чем-то настолько тяжком, Рон, только потому, что они тебе не нравятся! – сурово сказал мистер Уизли.
– Нет, правда! – настаивал Рон. – До того, как мы столкнулись с Винки, мы догнали Драко Малфоя; он вроде как запыхался и ухмыльнулся, когда мы спросили, нет ли его родителей среди Пожирателей Смерти. Он сказал, что если бы и да, то он бы нам не сказал!
– Рон! – предупредил Артур, заставив своего сына замолчать.
Гарри, со своей стороны, не знал, что и думать. Ни о таинственном человеке, бросившем Темную Метку, ни конкретно о Драко Малфое. Потому что, если Драко нормально относился и козырял бродившим окрест Пожирателям Смерти и вывешивал Темную Метку, то почему того Пожирателя Смерти он отогнал проклятием от Робертсов?
Потому что Гарри был уверен, что видел там именно младшего Малфоя. Пепельный блондин в темно-синей мантии, верная примета. Бессмыслица какая-то. Он посмотрел на Северуса, который задумчиво шел перед ним. Пожиратели Смерти, Темная Метка, разрушения, с которыми он столкнулся, когда они вышли из леса и пошли к своим ныне обрушенным палаткам, где уже собралась оставшаяся часть их компании. Он отдаленно услышал, как Джеймс выкрикнул имя Адриана, когда увидел их. Гарри закрыл глаза и запустил руку в волосы. Полная бессмыслица.

* Чистомет (он же Чистая победа, Чистюля, Kлинсвип) – серия спортивных метел, выпускавшихся одноименной фирмой с 1926 по 1995 год. Чистомет-11 (1995 года выпуска) разгонялся за 10 секунд до 70 миль (112,65 км.) в час. Сравниваем с Молнией – за то же время до 150 миль (241,4 км.) в час, и понимаем отношение Гарри.

** Рубашка хенли – нечто среднее между плотной футболкой и рубашкой, застегивается только от груди до ворота. Как рубашка поло, только без воротника.

*** Финт Вронского – квиддичный прием, названный в честь всемирно известного польского ловца Йозефа Вронского. Согласно данной тактике, ловец резко летит вниз, делая вид, что увидел снитч у самой земли, и выходит из пике прямо перед ударом о поле. Таким образом он сбивает с толку ловца другой команды и может устранить противника.

**** Северус исковеркал английскую пословицу «The pot calling the kettle black» («Горшок котелок черным обзывает»). Аналог нашего «Чья бы корова мычала».
В данном случае, мы имеем несколько смысловых слоев (помимо коровьего).
Горшок по-английски pot, а Гарри у нас Поттер (Горшечник).
Котел – весьма заметный признак зельевара.
Плюс, помнится, нелегально выезжая из страны, Гарри и Северус регистрировались под фамилией Блэк (что переводится как Черный).
Так что да: «Здравствуй, Поттер, это зельевар. Представляешь: мы Блэки!»
А рядом как раз сидит Сириус Блэк…
Желающие высказаться насчёт того, что надо было поставить подходящую русскую пословицу – пусть сначала найдут такую, которая учитывает ВСЕ вышеперечисленные смыслы!

***** Омниокуляр (Омнинокль, Всенокль, англ. Omnioculars) – волшебный эквивалент бинокля, но с дополнительными функциями: замедлением и повтором действий, подстрочными комментариями того, что попало в поле зрения прибора. Омниокуляр латунный, покрыт рукоятками и дисками со шкалами.
Кстати, Sony постарались воплотить его в жизнь, назвав Vinoculars.

*6 50 фунтов = 22,68 килограмма

*7 60 футов = 18,29 метра

*8 Terrae Legumina – плоды земли (лат.)

*9 15 футов = 4,57 метра
2 фута = 0,61 метра
10 футов = 3,05 метра

*10 Ventilabis (лат.) – толкать, давить.

*11 Flammifer Ictus – от лат. «flamma» – огонь, «fero» – нести, «ictus» – удар, рана. Огненосный удар.