Семейные узы

И равновесие сместилось

Встреча с остальной частью их компании вышла... интересной, думал Гарри спустя пару дней, уставившись в звездное небо. Два часа назад он поднялся на астрономическую башню Силбрифа, и весь последний час провел в таком положении. Он собирался пару минут понаблюдать за созвездиями и сделать единственную последнюю проверку своего домашнего задания по Астрономии, но едва вышел на балкон, как все мысли об учебе вылетели у него из головы. Ночь для этого времени года выдалась холодной, и легкий ветерок напоминал скорее о середине осени, чем о конце августа. И все же, небо было ясным, а Гарри даже не попытался достать свой телескоп. Он только откинулся на холодный камень и позволил своему телу соскользнуть по стене, взгляд прикипел к тем самым звездам, что наконец-то позволило ему расслабиться, а пальцы сжимали в кармане письмо, которое он получил от Нагнока сегодня немногим ранее. Он знал, что отец предпочел более разрушительный способ справиться со своими нервами и, вероятно, как раз изничтожал в подземельях тренировочный манекен. И на то были все основания, мысленно добавил Гарри.
В тот момент два дня назад, когда маленькая группа вышла из леса, Джеймс выкрикнул имя Адриана и бросился к своему старшему сыну, чтобы убедиться, что подросток не пострадал; кареглазый мальчик заерзал, ему стало несколько неловко от такой демонстрации. Гарри только стоял там, наблюдая за разворачивавшейся перед ними сценой. «Конечно, – вспоминал он тогдашние свои мысли, – не то чтобы я тут кровью истекал или что-то такое.» Мальчик вздохнул, мысленно перечисляя имена звезд, рассеянных по ночному небу. Ради справедливости, с Джеймсом едва не случился сердечный приступ, когда, немного отступив, чтобы получше разглядеть Адриана, он увидел Гарри. Он хотел было подойти и осмотреть раны своего младшего сына, но Гарри просто поднял руку, четко показывая этим жестом, что он в порядке.
– Это просто царапина, – заверил Гарри все больше заводившегося аврора. – Мне пришлось уворачиваться от заклинания, но я не пострадал.
Потом он повернулся и с явно отразившейся на лице заботой посмотрел на Невилла.
– У меня то же самое, Гарри, – закатил глаза Невилл. – Говорил же тебе уже.
– Как будто он от этого перестанет беспокоиться, – пробормотал Северус, встревоженно глядя на Невилла.
– Профессор, правда, я в порядке! – простенал мальчик.
– Как будто я от этого перестану беспокоиться! – высказался мастер зелий, отчего у кареглазого подростка слегка отвисла челюсть, а Гарри тепло улыбнулся своим отцу и брату.
– Адриан! Гарри! – взлетел над общим шумом голос Лили. Она смотрела на них широко распахнутыми глазами, ее волосы были растрепаны; где-то на боку у нее появилась царапина, и несколько капель крови испачкали ее желтую рубашку, но в остальном она казалась невредимой. Она все еще сжимала в руке палочку. Как Гарри смог понять из ее последовавшего разговора с Сохатым, когда к ним приблизились несколько Пожирателей Смерти, она велела Адриану бежать к лесу, чтобы она могла сразиться с ними, и с тех пор ей никак не удавалось найти своего старшего сына. – Мерлин, Гарри! Ты ранен? Где ты был? Почему ты не пошел за нами?
– Просто царапина, правда, – снова заверил Гарри, закрыв глаза и глубоко вздохнув.
Он все еще злился и ничего не понимал, и все, чего он хотел, это вернуться домой, выпить немного того невероятного чая, который Северус купил в Косом Переулке, и все обдумать. Но он сомневался, что ему удастся осуществить свое желание.
– Просто царапина? – воскликнул только что подошедший Сириус, немедленно уставившись круглыми глаза на своего крестника. – Гарри, у тебя кровь! – Затем его взгляд переместился на Невилла и его все еще кровоточившую рану на щеке. – Что с вами обоими случилось?
– Пожиратели Смерти, – объяснил Северус, подходя осмотреть повреждения своего сына и Невилла. – Рана не глубокая, но постарайся не шевелиться, пока я ее не залечу. – Гарри хотел было возразить, может быть, сказать, что Северусу не стоит беспокоиться или что-то столь же нелепое, но был немедленно остановлен мастером зелий. – Гарри, не шевелись!
Подросток кивнул, Северус наложил необходимые чары, проверил свою работу и, удовлетворившись результатами, перешел к врачеванию Невилла.
– Спасибо, Сев.
– Я сам мог бы это сделать! – запротестовал Джеймс, но Северус его проигнорировал.
Мастер зелий изо всех сил боролся с желанием просто схватить Гарри и сбежать. Следующей мыслью было, что он мог бы захватить с собой еще и Невилла. Пожиратели Смерти. Что Пожиратели Смерти делали на Кубке Мира? Он знал, что это не было обычным нападением, если можно это так назвать. Тридцать или около того Пожирателей Смерти против работников Министерства, собравшихся для защиты отдыхающих? Не похоже на Темного Лорда. Кроме того, они исчезли в тот момент, когда появилась Темная Метка. Сбежали в ужасе.
– Я знаю, что ты мог бы, Поттер, – отмахнулся мастер зелий. Он не хотел затевать драку или оспаривать его право заботиться о собственном сыне. Он просто хотел несколько спокойных секунд, чтобы подумать. – Санацио*! – направил он палочку на рану Невилла, почистил ее быстрыми чарами и пронаблюдал, как кожа сошлась, не оставляя от раны ни малейшего следа.
– Спасибо, профессор, – сказал Невилл, осторожно касаясь рукой свежезалеченного участка кожи на своем лице.
– Не за что, Невилл.
– Но как вас ранило? – спросил мистер Уизли, махнув рукой Ремусу, Молли и остальным членам своей семьи – которые все еще искали их среди порушенных палаток, – как только их заметил. – Разве вы были не в лесу?
– Мы шли к лесу, – признался Гарри, быстро глянув на Северуса за подтверждением. Мастер зелий кивнул: никаких больше пряток. – Но тут мы увидели Робертсов. Так что мы им помогли.
Ошеломленная тишина, которая последовала за его заявлением, была почти ожидаемой. Невилла чуть передернуло от предположений о том, что, несомненно, последует дальше, а Гарри приготовился к выговору. Он бы предпочел этого избежать, но видел по их глазам: сейчас грянет!
– Что вы такие тихие? – спросил Билл, который только-только до них добрался; он немного запыхался и растрепался, но не нес следов каких-либо травм. Однако его вопрос выбил разношерстную толпу из их временного транса.
– Гарри Джеймс Поттер! – взревела Лили, ее лицо побледнело, когда от него отхлынула вся кровь. – Ты додумался вступить в бой с толпой Пожирателей Смерти? – ее дыхание участилось, Гарри предположил, что она была на грани того, чтобы впасть в панику.
– Лили, успокойся, – сказал Северус, изо всех сил стараясь разрядить обстановку, раз уж нельзя этого избежать.
– Успокойся? – завизжала Лили, ее глаза еще больше расширились. – Гарри воевал с Пожирателями Смерти, и ты хочешь, чтобы я успокоилась?
– А ты где был, когда он получил рану? – прошипел Джеймс, карие глаза наполнились гневом и презрением.
– Там же, сражался с Пожирателями Смерти вместе со мной, – спокойно отозвался Гарри. Повисший в воздухе шок мог почувствовать любой. – Как и Невилл, к слову.
– А где мне еще быть? – вслух удивился упомянутый мальчик, так, чтобы все услышали.
– Тем не менее, Гарри, – сказал Джеймс несколько ошеломленным голосом, но мгновенно вернулся к гневу, – ты не можешь бросаться на толпу сумасшедших волшебников, которые готовы без малейших угрызений совести убить тебя на месте! – Затем он повернулся, вперив в Северуса обвиняющий взгляд, не собираясь ничего так просто спускать. – А ты! – воскликнул он, обвиняюще ткнув указательным пальцем в мастера зелий. – Ты просто позволил подросткам сражаться с Пожирателями Смерти? Что, скучал по своим старым приятелям или как? Не мог дождаться, чтобы снова их увидеть? Скучал по волнующей игре за оба лагеря?
– Проклятье, Джеймс! – удивительно, но это восклицание прилетело от обычно сдержанного Ремуса, который устало посмотрел на мастера зелий.
Похоже, комментарий патриарха Поттера привлек к себе внимание всей компании; Северус, как ни странно, отреагировал спокойнее всех. Даже Сириус смотрел на Джеймса с легким недоверием: неважно, насколько сильно им прежде не нравился Северус, они все знали о его карьере среди Пожирателей Смерти, но решили никогда об этом не вспоминать. Потому что, вне зависимости от того, как и почему он вообще присоединился к Темному Лорду, в результате этот человек более трех лет рисковал своей жизнью, и, если верить Дамблдору, время, которое он провел как двойной шпион, далось ему далеко не просто, доказательством чему служили по сей день не сходившие шрамы.
– Да, должен признать, что мне не хватало всего того страха умереть мучительной смертью, если меня поймают как шпиона Дамблдора, – голос Северуса оставался невозмутимо холодным. Внутри он кипел, но решил не позволять себе демонстрировать собственные чувства; прошлое осталось в прошлом, и он не допустит, чтобы кто-то его оттуда вытащил. – Спасибо, что напомнил.
Гарри зло уставился на Сохатого, а компанию вновь накрыло ошеломленным молчанием.
– Вы были шпионом во время первой войны, профессор? – это заговорил Невилл, в его голосе прозвучала растерянность.
– Ага! – ответил Гарри за своего отца, гордо вспоминая прошлое и сознавая, как многого они оба добились с тех далеких дней.
– Шпионом? – растерянности в голосе подростка больше не было, только оттенок благоговения, карие глаза расширились от понимания.
– Это не та вещь, которую я хотел бы затрагивать, – сообщил Северус. – Это не та вещь, которую я стал бы затрагивать – хвастать подобным не особо благоразумно, – но, похоже, кое-кто решил поведать обо всем публике, – и он безразлично глянул на Джеймса; выражение лица мужчины смотрелось странным сочетанием раскаяния и раздражения.
– Прости, Северус, – извинилась за своего мужа Лили. Ее глаза сузились, четко указывая, что позже она с Джеймсом еще поговорит.
– Правда что ли, профессор? – спросил Джордж, глядя на мастера зелий, как будто никогда раньше его не видел, и задумавшись, сколько еще раз такое будет.
Северус вздохнул; похоже, они не поверят, пока не услышат подтверждения от него самого.
– Да, – лаконично подтвердил Северус. – Но мы отвлеклись от темы.
– Круто! – хором воскликнули близнецы; большая часть компании, казалось, полностью согласилась с их последним утверждением, особенно те, кому никогда раньше не говорили, чем именно занимался мастер зелий во время войны. Северус только весело покачал головой и подумал, а как Дамблдор отреагирует на то, что Джеймс раскрыл его как шпиона Ордена перед компанией подростков.
– И все равно, я не понимаю, зачем было позволять Гарри сражаться! – продолжил Джеймс, возвращаясь назад к отправной точке своего громкого заявления. – Ты должен был приглядывать за ним! И не говори мне, что это было неизбежно! – воскликнул он, хотя Северус даже не собирался его перебивать. – Понять не могу, что проку в том, что он ввязался в сражение...
Оглядываясь на тот момент, Гарри решил, что Бейзил, друг мистера Уизли из Министерства, фамилии которого Гарри так и не узнал, не мог бы выбрать лучшего момента, чтобы подойти к ним, ведя за собой безукоризненно выглядевшего волшебника, одетого в костюм в маггловском стиле. Неизвестный волшебник был высокого роста, стройный, черты его темнокожего лица застыли на нейтральном выражении; предложи кто Гарри угадать, он бы решил, что так мог выглядеть только Невыразимец.
– Вот вы где! – воскликнул Бейзил, его глаза пробежались по всей группе и остановились на Гарри. – Я вас повсюду искал!
– Что-то не так, Бейзил? – спросил Артур, а затем вздохнул. – Помимо очевидного, я имею в виду.
Взгляд мужчины на мгновение вернулся к мистеру Уизли, прежде чем перейти к Джеймсу.
– Нет, мы просто... Мы просто нашли Робертсов, – пояснил этот человек, в поисках поддержки глянув на предполагаемого Невыразимца; мужчина кивнул. Гарри охватил страх: он спешно покинул их, когда его внимание привлекла Темная Метка, но они вроде хорошо выглядели. Хотя, хорошо выглядеть и хорошо себя чувствовать, это, в общем-то, разные вещи. В его голове вспыхнул образ двух перепуганных детей, какими он их видел, съежившимися перед Пожирателем Смерти и дрожавшими; неужели с ними что-то случилось?
– С ними все в порядке? – спросила Молли, в ее голосе зазвучала тревога.
– Угу, – рассеянно отозвался Бейзил, и сердце Гарри, наконец, стало биться заметно спокойнее. Никто не умер; слава Мерлину!
– А что тогда? – спросил Сириус, заинтересовавшись, что было такого важного, чтобы незамедлительно их отыскать и сказать; Джеймс и так бы сам потом все узнал, в конце концов.
– Просто... – его взгляд метнулся к Гарри, Северусу и Невиллу, которые стояли рядом друг с другом и немного в стороне от основной группы, в очередной раз задержавшись на зеленоглазом волшебнике.
– Что просто? – настаивал Сириус. – Выкладывай уже!
На такой приказной тон Бейзил только торопливо кивнул.
– Некоторые из Невыразимцев извлекли воспоминания магглов о нападении до того, как их обливиейтили. Это Олдман, он входил в их состав, – сказал он, указывая на человека, стоявшего рядом с ним; так он все-таки и правда Невыразимец. Хм. Между тем, работавшая в Министерстве часть компании понимающе кивнула; все-таки, в подобных случаях это было стандартной процедурой.
– И? – спросил Артур.
– Ну... – мужчина, похоже, не совсем понимал, как бы лучше поступить, но, еще разок растеряно глянув на Гарри, снова собрался с мыслями и продолжил: – Все началось, как и следовало ожидать: Пожиратели Смерти разбудил их какими-то проклятиями и вывели наружу, чтобы поразвлечься. Пролевитировать их и тому подобное. – Гарри передернуло от воспоминаний. – А потом, когда начался бой, Робертсы увидели небольшую группу волшебников, которая направлялась в их сторону, укладывая на своем пути Пожирателей Смерти.
Упомянутая небольшая группа волшебников переглянулась. Невилл прикрыл ладонью лицо, Гарри предпочел уставиться в небо, которое только-только начало приобретать серо-стальной утренний цвет, а Северус пожал плечами, как будто он каждый день сталкивался с Пожирателями Смерти. Ну, по крайней мере, так должно было казаться.
– Вы трое? – спросил Адриан, глядя в основном на своего близнеца.
– Ну... – начал Гарри, но, как оказалось, Бейзил, раз уж начал говорить, прерываться не собирался.
– А потом мистер Поттер, – продолжил он, указывая рукой на Гарри, – использовал какое-то заклинание, чтобы отбросить Пожирателей Смерти – простите меня, но мне не сказали, какое заклинание Вы использовали, мистер Поттер…
Как будто услышать от чиновника Министерства обращение «мистер Поттер» было недостаточно странным, в разговор решил вмешаться Невыразимец, только что представленный как Олдман.
– Возможно, дальше стоит продолжить мне, – произнес он строгим тоном, его голос оказался бесстрастным, его окружала аура воплощенного профессионализма. Бейзил сглотнул и кивнул, охотно уступая всеобщее внимание.
– Конечно, – пробормотал он и в прямом смысле слова отошел в сторону, поспешно отступив, занимая позицию на заднем плане. Его глаза были по-прежнему широко распахнуты и полны волнения; было ясно, что он хотел еще разок услышать эту историю.
– Мистер Поттер использовал проклятие Террае Легумина; оно заставляет землю создать короткий толчок, и молодой человек поймал Пожирателей Смерти на полушаге, тем самым отбросив их на несколько футов.
Человек лишь давал бесстрастную оценку ситуации, Гарри это прекрасно понимал. И все же, слушая пересказ всего того, что он сделал за последний час, он почувствовал себя опытным, а тем паче везучим. Похоже, те Пожиратели Смерти просто решили развеять скуку, и Гарри смог так просто сделать все то, о чем было рассказано, лишь потому, что они были слегка нетрезвыми; потом ему нужно будет поделиться этой мыслью с Северусом, но отмеченная иррациональность их действий указывала именно на это. Они просто сильно повеселились на Кубке Мира и решили закончить свой вечер самым зрелищным из возможных способов. Не будь они хоть немного пьяны, ни один из их поступков нельзя было бы объяснить; в конце концов, они напали на лагерь, переполненный служащими Министерства. И Гарри знал, что, несмотря на его обучение, одной из причин, почему он не получил больше ран и синяков, которыми можно было бы посветить перед окружающими после сражения с силами Темного Лорда, так это потому, что их сильно удивило, что на них напал четырнадцатилетний подросток, и они слишком растерялись, чтобы дать достойный отпор.
– Это достаточно крутое проклятие, – в основном сам себе объявил Сириус, заставив Гарри вернуться в реальность.
– Ну, да, – сухо отозвался Олдман, едва глянув на подавшего голос Сириуса. – Проклятие эффективно разрушило их концентрацию и заклинания, которые они использовали, чтобы удерживать Робертсов в воздухе. Мистер Лонгботтом поспособствовал их безопасному возвращению на землю и как можно быстрее увел их с дороги, пока профессор Снейп вместе с мистером Поттером теснили Пожирателей Смерти... – рассказывая о сражении, мужчина максимально точно описывал все произошедшее. – Как вы понимаете, об окончании сражения мы можем знать только со слов свидетелей, к тому моменту Робертсы были уведены прочь. Мы обдумывали, что бы это могло быть, когда вдруг, просматривая воспоминания Робертсов, мы наткнулись на один весьма интересный фрагмент информации. Видимо, мистер Поттер помешал Пожирателю Смерти бросить в Робертсов смертельное проклятие, – сообщил Олдман, то ли удивленно, то ли удовлетворенно выгнув бровь, Гарри не мог точно сказать. В любом случае, приятно знать, что этот человек был способен на эмоции.
– Он что? – рявкнул Джеймс, все больше бледнея с каждой секундой.
– Ваш сын, вероятно, спас тем магглам жизнь, мистер Поттер, – объяснил Невыразимец.
– Вероятно? Да абсолютно точно! – пробормотал себе под нос Невилл, отчего по губам Гарри пробежала небольшая улыбка.
Шок на лицах окружающих оказался для зеленоглазого подростка вполне ожидаем, как и гордая улыбка на лице Северуса. Невилл, второе исключение из столпившихся вокруг ошеломленных ведьм и волшебников, несильно хлопнул его по здоровому плечу.
– Думаю, на этом все, – подытожил Олдман. – Мы решили, что, поскольку мистер Гарри Поттер является несовершеннолетним, а вы его родители, – продолжил он, слегка склонив голову в сторону Джеймса и Лили, – то необходимо поставить вас в известность. Полученные воспоминания после завершения расследования станут достоянием общественности и их можно будет просмотреть в архивах Министерства, если вы того пожелаете. Хотя мистеры Поттер и Блэк, вероятно, в любом случае увидят их в процессе расследования.
И, в очередной раз еле заметно поклонившись в сторону Гарри, он развернулся и ушел. Бейзил последовал за ним, немного задержавшись, чтобы в последний раз бросить взгляд на Северуса, Гарри и Невилла, торопливо пробормотать изумленной компании пожелание доброй ночи и бросить через плечо, что поговорит с мистером Уизли в Министерстве.
– Похоже, кое-какой прок в том, что я ввязался в сражение, всё-таки был, – только и высказался Гарри, вспомнив, что пытался выдать Джеймс перед тем, как их прервал Бейзил.
– Верно сказано! – воскликнул Невилл, дав пять своему лучшему другу.
Упомянутому лучшему другу было не трудно заметить, что Невилл пытался его подбодрить, сознавая, что подспудно в нем все еще бурлил гнев.
– Ты там тоже был великолепен, знаешь ли! – напомнил ему Гарри, не желая, чтобы Невилл оттерся на второй план.
– Думаю, я был неплох, – поделился Невилл, уклончиво пожав плечами.
– Вы оба были великолепны, – вставил Северус, с доброй улыбкой глядя на мальчиков. – Я, однако, предпочел бы, чтобы вы вообще не сражались.
Кажется, последнее он сказал в основном сам себе; Гарри весело ткнул его под ребра, тонко напоминая, что он вообще-то тут и невредим. Мастер зелий улыбнулся, но беспокойство его глаз так и не покинуло. Зеленоглазый волшебник знал, что, даже если Северус принял то, что Гарри будет играть важную роль в предстоящей войне и – будем надеяться – после нее, он бы скорее предпочел, чтобы его сыну не приходилось сталкиваться на своем пути ни с какими опасностями. Отец трясется над ним, как курица над яйцом, с любовью подумал Гарри.
– И все же, Гарри, это не меняет того факта, что ты сам подверг себя опасности... – продолжил Джеймс, гордость за деяния сына билась в нем с его же беспокойством и нежеланием уступать.
– Что я должен был делать? – возразил Гарри вроде-как-спокойным голосом. – Ты, Сириус, Ремус и мистер Уизли убежали сражаться. Перед уходом ты крикнул ей хватать Адриана и бежать; она так и сделала. – Подросток увидел, как Джеймс вспомнил, что именно так он и сказал, и понял, что его младший сын говорит правду. – Миссис Уизли ушла со своими детьми и Гермионой, Чарли и Билл постарались держаться подальше от боя, и что Нев, я сам и Сев должны были делать?
– Гарри, я... – начал Джеймс, сам не зная, что тут можно добавить.
– Нет, Сохатый, – сказал Гарри, сдаваясь. – Я понял. Только не говорите мне, что я не должен был помогать, тем более что я знал, что могу это сделать. И сделал.
Невиллу хотелось зааплодировать, но он решил воздержаться; лишь многозначительно переглянулся с Северусом и ухмыльнулся. Он решил вести мысленный счет; именовалось это «Семейная Команда» против «Все остальные, а именно Поттеры и Темный Лорд» – нужно получше продумать название команды противника, – и Гарри заработал для них одно очко.
– Слушай, Гарри, твой отец имел в виду, что ты не можешь вот так просто слепо броситься и надеяться, что тебя не заденет. У тебя нет настоящего дуэльного опыта, – сказала Лили, пытаясь задавить чувство вины; «Хватай Адриана и беги!» – именно так она и поступила.
– Ты права, – согласился Гарри, проводя рукой по глазам. – Но это не значит, что я не могу постоять за себя, пытаясь помочь другим, которые еще меньше способны себя защитить. Ты не можешь от меня такого требовать.
За этими словами последовала абсолютная тишина, только отдаленный гул облегчал тяжесть, которая словно их всех накрыла. Счет 2:0, подумал Невилл, и нарушил тишину, спросив, нельзя ли ему связаться со своей бабушкой, прежде чем она сама узнает о нападении. Мистер Уизли предложил помочь, Гарри послал ему благодарный взгляд, и мальчик пошел с ним. Он всегда мог рассчитывать, что Невилл прикроет ему спину.
Следующие два дня прошли как в тумане. Миновали встречи, как в Хогвартсе, так и в Министерстве; все это не принесло вообще никакого результата. Складывалось впечатление, что Пожиратели Смерти просто надеялись повеселиться – если подобное вообще можно так назвать, – и решили не упускать такой шанс. Все это время атмосфера в Поттер Мэноре оставалась напряженной. Сириус и Ремус не объявлялись с того самого утра после нападения. Джеймс и Лили не могли даже смотреть Гарри в глаза, в то время как Адриан казался слишком потрясенным – испуганным, растерянным, – чтобы хотя бы поговорить с ним. Когда Дамблдор призвал Поттеров в Хогвартс, это стало огромным облегчением; директор впервые предложил включить в разговор Гарри, но мальчик вежливо отказался. Теперь его место не там, и он не мог найти в себе желания это изменить. Вместо этого он спросил, можно ли ему переночевать в Силбрифе. Джеймс был не особо склонен соглашаться, а вот Дамблдор решил, что это может быть и к лучшему. Гарри даже не потрудился задуматься, с чего бы это директор так легко уступил.
Вот так он и оказался наконец-то дома, после двух дней, в течение которых он чувствовал себя в родимом мэноре как в клетке. Северус, принимая желание и нужду Гарри остаться наедине со своими мыслями, согласился отпустить его поработать над проектом по астрономии, хорошо понимая, что подросток даже не сможет сосредоточиться. И Гарри поднялся по лестнице на самую высокую башню, изо всех сил стараясь привести свои мысли в порядок.
Перво-наперво он волновался о том, как его семья все это примет. Джеймс казался все менее и менее готовым соглашаться на то, чтобы Гарри проводил время в Силбрифе, упорно продолжая тщетные попытки сблизиться с младшим сыном. И после событий на Кубке Мира его решимость удержать Гарри в Поттер Мэноре, подальше от Северуса, только усилилась, даже если он пока не облек свои намерения в слова.
Лили тоже пыталась получше узнать своего сына, задавая ему вопросы, на которые он не чувствовал желания отвечать, вопросы, ответы на которые она давно должна была знать. Она вроде бы пыталась использовать более тонкий подход, но каждый вопрос ранил все глубже, пока Гарри не захотелось сбежать. Он не должен был отвечать на ее вопросы. Это его жизнь, и его мать должна была прожить ее вместе с ним, быть рядом с ним, если уж ей так нужно было заслужить эти желанные знания. На протяжении многих лет трещина, впервые появившаяся еще когда Гарри был совсем маленьким, превратилась в пропасть, становившуюся все шире и глубже с каждым вопросом, который никто так и не задал, с каждым моментом в его жизни, который остался незамеченным для его семьи. Гарри больше не знал, что сказать, чтобы все исправить; он даже не знал, был ли он готов попробовать.
Тем не менее, факт оставался фактом: пропасть там или не пропасть, пока ему не исполнится семнадцать – его родители имеют право диктовать ему, как следует поступать. Если они захотят держать его подальше от Силбрифа, они могут это сделать, и Гарри будет обязан им подчиниться, его кровь подчинит его воле его отца и предков его рода. Джеймс может посадить его под домашний арест, отдать ему строгий приказ не уходить из мэнора в Силбриф, и его собственная кровь заставит его повиноваться. Это был старый кровный ритуал, сильный и древний, который был вплетен в законы волшебного мира с того момента, как его записали на бумаге. Гарри ударился головой о стену за спиной: как его кровь могла так управлять его жизнью? Он чувствовал себя в ловушке.
Можно ли найти выход из этого положения? Он знал, что даже если магия признала Северуса его отцом, с точки зрения закона он все еще оставался Поттером. И к тому же Поттером несовершеннолетним. Сила ритуала крови иссякнет лишь через три года, когда он вступит во взрослую жизнь. Но с учетом грядущей войны ждать три года – это слишком долго.
Услышав на лестнице шаги, он вздохнул, ожидая, пока его отец объявит о своем присутствии. Он хотел поговорить с ним по поводу своих мыслей, но предпочел бы сперва соответствующе их сформулировать. Что, похоже, не особо ему удавалось, так что, вероятно, следует просто довериться своему отцу, чтобы тот помог ему со всем этим сладить.
– Все еще не решил тот вопрос, который тебя так обеспокоил? – спросил Северус, пристраиваясь на полу рядом с сыном и передавая ему чашку теплого шоколада.
Гарри улыбнулся и принял предложенный напиток. Северус пытался действовать уверенно и беззаботно, но темные круги под глазами выдавали тревожные мысли, которыми он пытался не обременять своего сына.
– Нет, – признался Гарри. – Но хотя бы удалось четко выделить самую серьезную на данный момент проблему. Вроде бы.
– И что же это за проблема?
– Что если Сохатый того захочет, он может приказать мне держаться на каникулах подальше от Силбрифа, – вздохнул Гарри. – Это его право, как главы семьи Поттер, и будет оставаться таковым, пока я несовершеннолетний. Вообще чудо, что он пока еще не решил этого сделать. Я был уверен, что он запретит мне сегодня сюда отправиться, но, как видно, Дамблдор хотел поговорить с ним и с матерью наедине. Хотя его неприязнь к тебе растет в геометрической прогрессии – ведь, как ты смеешь красть его сына! – а его неприятие того, что я провожу с тобой время, только усложняет ситуацию.
– Ясно, – сказал Северус; последние два дня он мучился той же самой проблемой.
Разрываясь между беспокойством о благополучии Гарри вкупе с тем, какой угрозой может для него обернуться предстоящая война, и желанием просто запереть своего сына в Силбрифе и никогда не выпускать, он подумал, что Джеймс вполне мог сделать именно это. Приказать Гарри держаться подальше от Силбрифа, пока мальчик не достигнет совершеннолетия. У Северуса не было с ним никакой кровной связи, и если глава Гарриной семьи решит, что так и надо, он в любой момент может запретить им встречаться вне школы.
– Я не знаю, что делать, – признался Гарри, а потом поправился: – Ну, точнее, у меня есть решение, но оно довольно... радикальное.
– Радикальное? – переспросил Северус, весь обратившись в слух.
– Да, – подтвердил Гарри. – Мне об этом сказал Нагнок, когда я передавал ему чертежи новой Молнии на моем Дне Рождения. Он сказал, что теперь, когда мои родители полностью в курсе моих финансовых дел, они имеют право вмешаться. Гоблинам эта идея, как видно, не нравится почти так же, как и мне; я много работал ради этих денег, и сама мысль о том, что кто-то кроме меня может решать, что делать с тем, что я заработал, меня очень не радует. Пускай я знаю, что моя семья, скорее всего, никогда даже и не подумает о таком, это дело принципа.
– Понимаю, – согласился Северус, понимая гораздо больше того, что Гарри сказал. Он прекрасно сознавал, что дело тут вообще не в деньгах. Речь о том, что Гарри сам чего-то добился, без влияния своей семьи; узнать, что даже эта часть его жизни может оказаться затронута Поттерами, это задевало его глубже, чем он готов был признать.
– Он сказал, что нельзя быть полностью уверенными в том, что я останусь единственным хозяином моих счетов, и предложил провести необходимую подготовку. Я сказал, что подумаю, но из-за всего, что произошло с тех пор, это просто вылетело у меня из головы. Но вчера, когда я пытался сбежать от моей матери, которая словно вознамерилась узнать все, чего не побеспокоилась узнать за последние четырнадцать лет, и Сохатого, который вдруг вспомнил, что у Адриана есть близнец... – Северус уловил горечь в голосе сына, но считая, что у того есть причины для горечи, не стал заострять на этом внимание. – Я вспомнил, что сказал Нагнок. Так что я послал ему письмо, спросил о том, что такое он мне предложил сделать, – подросток вытащил письмо из кармана и протянул его Северусу. – Сегодня утром он ответил.
Мастер зелий непонимающе нахмурился, разворачивая письмо и начиная читать. С каждой строкой его глаза становились все больше; письмо оказалось коротким и строго по существу, но Гарри был прав: решение оказалось радикальным.
– Ритуал Эмансипации? – спросил мастер зелий. – Гарри, ты серьезно?
– Я не вижу другого способа покончить с этой проблемой! – воскликнул мальчик, роняя голову на колени. – Нагнок сказал, что такой чаще всего используют шестнадцатилетние волшебники, которым нужно получить доступ к активам и делам в случае гибели семьи, но что я могу поделать? Если я стану юридически взрослым, это решит все проблемы, которые может доставить моя семья, и к счастью очень удачно сложилось, что я могу обосновать такое решение.
– Так ты говоришь, что хочешь этого? Воспользоваться удачным стечением обстоятельств как отмазкой и освободить себя от любых обязательств по отношению к главе твоей семьи? – спросил Северус; видимо, Гарри уже все обдумал.
– Честно? Да, – признался подросток, зеленые глаза светились решимостью. – Если вдуматься, это идеальный выход. Я имею в виду, технически это решение финансово мотивировано. К тому же, закон требует лишь того, чтобы глава семьи несовершеннолетнего дал этому несовершеннолетнему разрешение открыть собственный счет, и чтобы несовершеннолетний мог доказать наличие финансовых средств, достаточных не только для выживания, но и в первую очередь гарантирующих проведение самого ритуала. Несмотря на то, что я младше, чем большинство волшебников, которые когда-либо проходили через этот ритуал, я идеальный кандидат.
Северус несколько мгновений переводил взгляд с письма в своих руках на своего сына, а потом захихикал.
– Воспользоваться удачным стечением обстоятельств для достижения своих целей, не подставляя под удар душу и в общем-то не тратя ни кната. С твоей стороны это очень по-слизерински, Гарри!
Мальчик замер и секунду ошарашенно смотрел на своего отца, а затем тоже захихикал.
– Ты правильно меня воспитал, я тебе это и раньше говорил, – только и ответил мальчик. Северус усмехнулся и, не слушая протестов мальчика, взъерошил сыну волосы.
– Не скрою, ты прекрасно усвоил урок, – легкомысленно откликнулся Северус. – Ну, так что, когда ты собираешься это провернуть?
– Через три дня, когда мы пойдем в Косой Переулок за покупками к школе; собственно сам ритуал ничего не требует, только двух свидетелей – волшебника или ведьму и гоблина, – мою подпись, несколько капель крови и официальную печать Гринготтса.
– Джеймс не сможет воспротивиться? Помешать тебе это сделать?
Гарри отрицательно покачал головой.
– Единственным способом это сделать будет запретить мне иметь собственный сейф или запретить мне искать работу; у меня уже есть сейф вместе с его письменным разрешением продолжить карьеру. Это уже вне его власти.
– Ты действительно все продумал, – отметил Северус.
– Есть такое, – согласился Гарри. – И я пригласил Нагнока на завтра в Поттер Мэнор, чтобы поговорить с моими родителями; видно, ему не хочется, чтобы они влияли на мой счет, плюс мы двое стремительно становимся двумя любимейшими клиентами Гринготтса. Он сможет должным образом подчеркнуть, насколько мне необходимо иметь полный контроль над моими финансами, и я полностью доверяю логике гоблинов помочь мне убедить их, что это самый лучший вариант. Я, конечно, не могу себе позволить напомнить им, что тогда у них не будет прежней возможности диктовать мне, как мне жить, какая была бы, останься я несовершеннолетним, но я пока еще не доставал свою козырную карту, не давил на чувство вины. Я не хочу, чтобы они вмешивались, папа. Считаю, они потеряли это право.
Последние слова Гарри прошептал, но Северус увидел все, что за ними стояло: последние остатки детской надежды, что он может получить признание своей семьи, испарились.
– Гарри, я помогу тебе, если ты действительно этого хочешь, – пообещал Северус, закинув руку сыну на плечи и притянув подростка поближе.
– Ты моя семья, папа. Ты, а теперь еще Нев, и только тут мне и место.
Северус закрыл глаза и кивнул, борясь со слезами, а потом притянул сына еще ближе и укрыл его в полноценных объятьях.
– Я знаю, сын. Я знаю.

* Sanacio – лечение (лат.)