параллели ладоней

20

Завтра я полюблю тебя снова —
У нас такая игра.
Всё бесконечно ново
В мире, где ты и я.
Падают с неба звезды,
Рушатся города,
Но не бывает поздно
В мире, где ты и я… ©

🤲🏻

      Перед глазами чёрное грозовое небо и смоляное бушующее море, бьющееся разъярёнными волнами о скалы… Не видно ни проблеска света, сплошная затянувшаяся тьма, и лишь один человек, рассекая огромные лужи на дороге, стремительно едет куда-то на велосипеде. Человек не замечает ни шума из прибрежных крытых кафе, не слышит музыки, что доносится оттуда, он едет и едет, поднимается выше, а Хёнджин… Хёнджин молчаливо за этим наблюдает, не в силах ничего сделать, хоть душа и просит предпринять хоть какую-то попытку…

      И Хван не понимает, что это сон. Всё слишком реалистично, а человек на велосипеде кажется родным до боли в грудине, до такого странного щемящего чувства в сердце, что выть хочется… Хван пытается кричать, но голоса нет. Он — будто невидимая субстанция, что-то вроде призрака… Сам себя ощущает, а другие не замечают. Хёнджин мчится за велосипедом, передвигается быстро — так обычные люди не умеют. Мчится и пытается кричать, хочет остановить человека, а тот на мгновение оборачивается и Хван видит перед собой Ли Феликса… Он до сих пор не понимает, что это сон, но на душе становится ещё тяжелее, будто должно произойти что-то страшное и необратимое, будто Ликс вот-вот совершит глупость, а Хёнджин уже начинает догадываться о задуманном парнем.

— Феликс! Стой, Феликс! Не надо, прошу! — Слова рассыпаются в воздухе, будто пыль. Звуки не доходят до Ликса, а потому тот продолжает свой путь. — Феликс! Стой же, стой! Феликс! — И снова пустота вместо голоса. Противное чувство…

      Ли оставляет велосипед на вершине одной из скал, подходит к обрыву и смотрит в чёрное море… Гроза утихла, но ни единого просвета не появилось — всё так же мрачно, как и было в начале. Хёнджин снова кричит, подбегает вплотную, касается его руки, желая предостеречь, но тот даже не чувствует прикосновений. Хван же ощущает себя пустым местом… Вот же он, вот! Со своей внешностью, своими мыслями, с чувствами, но для остальных — лишь призрак, не более. Да и призрака этого никто не замечает.

— Феликс, прошу… Феликс… — Хёнджин плачет. Крупные градины слёз падают на землю, разбиваясь на миллионы молекул… У него дрожат руки, дрожат колени, даже губы — и те дрожат, а Ли уже делает шаг вперёд… — Феликс, умоляю, Феликс!!!