Все дороги ведут к тебе

Глава 10

Близкое присутствие хищника, как и большинство травоядных, Лиса ощущала интуитивно. Она с точностью до шага могла определить, сколько ей осталось пройти на пути к нему. И вот уже дверь, которую Джун открыл с некоторой задержкой - будто бы давая ей время собраться с силами. Она оценила этот жест. Прикрыла глаза. Мимо деловитой секретарши, через приемную, в святая святых, и:
    - Лиса...
    Он встал ей навстречу из-за стола. Взъерошенный. Постаревший... (Почему-то она каждый раз обращала на это внимание).
    - Доброе утро. Извини, что отвлекаю, но ты должен это прекратить.
- Прекратить что?
    - Прекратить распоряжаться мною. Помыкать... Я согласилась со всем, ведь так? В остальном ничего не поменялось. Ты - живешь своей жизнью. Я - своей. Так, как привыкла. Как только я физически буду готова к зачатию, я тебе сообщу. А до этого... Пожалуйста, избавь меня от всего этого дерьма...
    Лиса говорила, и говорила. А потом... что-то в лице Чона заставило ее замолчать. И напрячься... Хотя она еще не понимала, что послужило тому причиной.
    - Па, тут нас пораньше отпустили по случаю каникул, и я...
    В воздухе повисла оглушающая тишина. Тишина ведь может быть оглушающей?
    - Мама... - то ли шепот, то ли вопрос.
    Чон сглотнул. В этой жизни практически не было ситуаций, к которым он бы не был готов. И вот, она... Вот!
    Удивительно, но Чонгук практически не следил за реакцией Гука. Только за ее... Лисен реакцией. Она же... услышав голос сына, потрясенно распахнула глаза. Сделала вдох, но вряд ли вдохнула... Дернулась, будто бы хотела к нему повернуться, однако в последний момент удержалась от этого движения. И так и осталась стоять. Спиной к собственному ребенку, которого не видела без малого шесть лет... Позволив себе лишь только слегка повернуть голову на звук его голоса. Её била крупная дрожь. Чон успел это заметить, перед тем как женщина сжала в кулаки выдающие ее состояние руки.
    - Мама! - уже более уверенно произнес их сын и подлетел к матери. Обнял. Уткнулся лицом ей в грудь. Рот Лисы болезненно искривился, наглядно демонстрируя все то, что она так хотела скрыть. Лицо исказила мука. А взгляд метнулся к нему... Чону. И потом, будто бы под гипнозом, будто бы не имя сил даже под страхом смерти отказаться от этого... ее рука медленно поднялась. Осторожно, словно крыльев бабочки касаясь, скользнула по Гукому темным волосам. Медленно опустила веки, разрывая их зрительный контакт. Склонила голову и жадно вдохнула аромат своего ребенка. А Чон не дышал. Все это время не дышал, наблюдая за разыгравшейся драмой. И поскольку Чонгук смотрел на бывшую жену очень внимательно, он вовремя уловил тот момент, когда она покачнулась. Рванул к ней. И в последний момент подхватил.
- Мама... - забеспокоился Гук, наблюдая за матерью широко распахнутыми испуганными глазами.
    - Все хорошо, сыночек, все хорошо... - успокаивала ребёнка Лиса. Но все понимали, что ничего хорошего в происходящем не было. На самом деле все было ужасно!
    - Джун, ну-ка, откинь диван!
    - Мама!
    Лиса тихо всхлипнула. Тут же, в ужасе от этого звука, закусила губу. Чон подхватил ее на руки и куда-то понёс. Ее затошнило. В непосредственной близости от шеи бывшего мужа концентрация его аромата становилась просто убойной. Лиса дернулась, прохрипев:
    - Отпусти...
    - Нет, я...
    - Меня сейчас вырвет... - перебила мужчину.
    Угрозу он оценил. Но не отпустил. Только сильнее стиснул зубы и сменил направление своего движения. У неё уже начались рвотные спазмы, когда они, наконец, дошли до ванной комнаты. Падая на колени перед унитазом, Лиса успела прохрипеть:
    - Уйди!
    А потом ей стало не до Чона.
    Но он, конечно же, никуда не ушёл. Чонгук стоял рядом, придерживая ее волосы... А они жгли... жгли его пальцы... Глядя на содрогающуюся, с острыми крыльями выступающих лопаток спину бывшей жены, Чон думал о том, что жизнь - это какой-то чертов бумеранг. Швыряешь его подальше, в надежде, что он никогда не вернётся. А он возвращается! Каждый раз возвращается... И лупит, сволочь такая, по всем без разбора. По своим и чужим, по плохим и хорошим, по умным и по дуракам! И по нему, Чону, тоже лупит. И знает ведь, сука, куда бить...
    - Вот, возьми полотенце...
    - Уйди...
    - Возьми... Станет легче, - словно не слыша ее просьбы, скомандовал мужчина.
    - Уйди. Мне нужно несколько минут... - в отчаянии повторила Лиса.
    - Нет, Лиса, не глупи! Тебе плохо!
- Уйди. Пожалуйста. Там Гук... иди к ребёнку, успокой...
    - Мы пойдём вместе, ну, же вставай!
    Он ни черта не понимал. Ничегошеньки! Лиса оперлась спиной о прохладную, покрытую мрамором стену, подтянула колени к груди и опустила на них лицо.
    - Уйди... Меня тошнит от твоего запаха. Просто уйди... и мне станет получше.
    Врала. Она врала напропалую! Ей уже никогда по-настоящему не полегчает. Ей больно так, что хочется выть... Но нельзя. Потому что за дверью Гук. Тихо щёлкнув, закрылась входная дверь. Хорошо... Значит, можно, забившись в угол, тихонько скулить от боли. А выть нельзя, нет...
    Чон прикрыл за собой дверь и прислонился к ней спиною. Растер лицо. Нужно было идти к сыну. Как-то объяснить ему то, что случилось. А он не находил слов... И в голову ничего умного не приходило. Только она перед глазами стояла. И ее несчастные, совершенно больные глаза. Он уже видел их... Он уже видел...
    Беременность Лисы протекала тяжело. У нее был страшный токсикоз, и пару раз открывалось кровотечение. Они до последнего не были уверены, что ребенка удастся сохранить, а потому ни о каком сексе с женой речь даже не шла. А Чон не мог обходиться без секса...
    - Маленькая, я уже не могу...
    - Но ведь нельзя же, Гук... - растерялась Лиса.
    - А мы по-другому, девочка... Ротиком, да?
    И ведь знал же, что Лиса не слишком горячая! Но все равно не был готов к мелькнувшему в ее глазах отвращению... Оно больно ударило по самолюбию. Очень больно... И он загулял. Возможно, для того, чтобы доказать себе, что еще годен на что-то... И практически наверняка, чтобы наказать ее за тот взгляд!
    Он всегда будет помнить тот день. Лиса пришла к нему в офис неожиданно, никого не предупредив... Просто ворвалась в кабинет, чему-то радостно улыбаясь, но тут же осеклась. Моргнула несколько раз, отгоняя застывшую перед глазами картинку. Неосознанным жестом прикрыла живот.
    - Извини... я... - она больше ничего не смогла сказать. Перевела взгляд с него на вскочившую с колен девку, которая отсасывала ему прямо за рабочим столом. Ещё секунду замешкалась, не понимая, как поступить дальше, а потом потеряно развернулась и пошла к двери.
    - Лиса, подожди! - бросил вслед жене Чон, а после, без всякого перехода, уже совсем другим голосом, добавил: - Ну, а ты чего застыла? Пошла вон!
    Не поворачиваясь к Чонгуку лицом, Лиса замерла у двери. Ее плечи мелко подрагивали. Слезы царапали горло, разъедали глаза... но она не могла себе позволить разрыдаться при этой женщине... Не могла унизить себя демонстрацией боли. Только когда за любовницей мужа закрылась дверь, Лиса со всхлипом втянула воздух.
    - Ну, ты чего, девочка?
    Он встал у неё за спиной, обхватив плечи руками. Лису передернуло... Потому что, буквально минуту назад, эти самые руки, зарывшись в волосы другой женщины, задавали темп движению ее рта на его члене. И она не знала, как теперь жить. Эта сцена стояла у неё перед глазами. Ее муж с запрокинутой вверх головой, и сидящая возле него на коленях женщина...
    - Нам теперь, наверное, нужно развестись? - спросила Лиса, сжимаясь... ёжась от боли.
Глупая, она тогда думала, что только любовь и желание быть с другой толкают мужчину на измену.
    - Развестись? - удивился Чон, - зачем?
    - Ну... как же? Ты же, наверное, любишь ее и...
    - Кого люблю? Эту?! Ты в своём уме?!
    Лиса всхлипнула. Вытерла плечом набежавшие на глаза слезы. Она не понимала, почему он на нее кричит. Это она застала его с другой! Это она... она должна была на него орать!
    - Не кричи на меня! - выкрикнула, давясь слезами. Гук в животе забеспокоился. Больно пнул. Лиса ухнула. Чон подхватил ее на руки и усадил на диван.
    - Прекрати истерику. Ты навредишь ребенку!
    Это было просто - нападать, лишь бы самому не оправдываться. А Лиса была слишком неопытной, чтобы разгадать эту тактику... Она мужественно пыталась взять себя в руки, да только ничего не выходило. Никогда в жизни она не испытывала такой нестерпимой боли. Боль разрушала ее изнутри, вспарывала вены, сдирала кожу. Слезы лились непрерывным потоком, и, несмотря на все попытки, ей не удавалось их остановить.
    - Я пришла сказать... что... нам уже... можно. Я... пришла сказать... - всхлипывала она.
    Проклиная все на свете, Чон ударил по стене кулаком. Он не хотел причинить ей боль! Сознательно - нет. Возможно, проучить, привлечь внимание! Показать, как много желающих занять ее место в его спальне! Но не так, мать его, жестоко!
    - Папа...
    Голос сына заставил Чонгука вынырнуть из глубин памяти и открыть глаза.
    - Да?
    - Ты почему здесь стоишь? А мама...
    Он вытянул шею, склонив голову в бок, будто бы мог таким образом увидеть сквозь стены.
    - Маме нехорошо, Гук. Напугали мы тебя, да?
    - Нет... - яростно закачал головой ребенок, - все хорошо! Как она здесь очутилась? Ты ее, наконец, нашел?!
- Гук... это долгий разговор...
    - А я никуда не спешу! - перебил отца Гук.
    - Просто сейчас не время. Ты видел... Мама... - он запнулся на этом слове, потому что до этого дня не произносил его вслух годами. - Мама болеет. Ты видел... Ей нельзя расстраиваться, и вообще... Её слишком потрясла встреча с тобой. Она не была готова.
    - Ей хуже из-за меня? - выдохнул мальчик, потрясенно распахнув глаза.
    - Нет-нет... Черт! Она просто не была готова...
    - Мама не хотела меня видеть, да? - сник Гук.
    Чон выругался про себя. Зарылся рукой в волосы:
    - Нет, Гук... Она хотела. Просто... не могла.
    - Из-за болезни? - продолжал гадать ребенок.
    - И из-за этого тоже. Гук, давай так... Ты сейчас едешь с Джуном домой, а я здесь все разруливаю...
- Я хочу увидеть маму... - едва не плача, заметил сын.
    Дьявол! Они шесть лет справлялись! Так какого хрена сейчас?! Чон не знал, что делать дальше. Просто не знал! Даже ненависть, которую он испытывал к Лисе, больше не подпитывала его жажду мести... Он уже вообще не был уверен в том, что поступил правильно, так жестоко ее наказав...
    - Ты увидишь. Обещаю. Дай ей немного времени. Ты же видел, как ей нелегко.
    На секунду ему показалось, что Гук станет возражать. И вполне возможно, в его голове возникла такая мысль, но, все же... он промолчал. Опустил голову, нервно провел руками по карманам форменных брюк. А потом прошептал, вышибая кислород из легких отца:
    - Я так скучал по ней, папа... Если бы ты только знал...
    Чон жадно вдохнул:
    - Ты никогда не говорил мне об этом.
    - Потому что ты запретил...
    Чонгук не припоминал такого. Хотя... Он вообще плохо помнил то время. После развода с Лисей Чон долгое время был не в себе.
    - Поезжай домой, Гук... - вздохнул устало мужчина, - я потом тебе все объясню.
    Гук неуверенно кивнул. Покосился на дверь ванной и медленно попятился к выходу.
    - Обещаешь? - спросил для пущей уверенности.
    - Слово даю, - серьезно глядя на сына, заметил Чонгук. Потом перевел взгляд на Джуна: - Отвези его.
    - А...
    - Здесь я сам справлюсь.
    Минуту спустя он остался в кабинете один. Прошелся по нему, растирая лицо руками. Завернул в коридор, ведущий к ванной комнате, настороженно прислушался. Из-за двери доносились странные, тихие звуки. Как будто щенок скулил. Чон резко толкнул дверь внутрь. Она лежала на полу. Между унитазом и стеной. Свернувшись в клубок, обхватив голову руками... И тоненько-тоненько плакала.
    Чон вздохнул. Опустился рядом на холодный мраморный пол, согнув ноги в коленях. Ему тоже хотелось выть. Почему-то хотелось... Но он не мог позволить себе такой роскоши.