Все дороги ведут к тебе

Глава 20

План Лисы был прост. Подсказка находилась на поверхности, рядом... В его голодном ищущем взгляде, который она поймала тайком... Чон хотел ее! Все еще хотел, несмотря ни на что...
    Эта жажда пугала Лису до чертиков. До серых точек перед глазами, до крупной дрожи в негнущихся коленях. До рвоты, о которой женщина успела забыть... Она подкатила к горлу и мерзким комом стояла в нем. Чон хотел ее. Хотел... А значит, она могла его получить. В том самом смысле, который был ей так нужен ... В качестве, гхм... Донора спермы. Безумие? Чистой воды! Но что делать, если иначе никак? Лиса тысячу раз пыталась поговорить с Чонгуком, но все было безрезультатно. Он отказался от идеи ЭКО. По какой-то неведомой ей причине - отказался. И что ей оставалось? Разве был какой-то другой выход?!
Осушив до дна бокал вина, Лиса затравленно осмотрелась. Гук клевал носом, и пора было закругляться. Вообще-то женщина планировала ехать домой, но в другой раз она уже вряд ли решится! Услужливый официант снова наполнил бокал, и Лиса ухватилась за него, как за спасательный круг. Может быть... если напиться, она сможет вынести это все? Ради сына ведь сможет? Должна...
    - Гук... А поехали уже по домам? Поздно...
    - Ладно. Только не забывай, что завтра мы едем в аквапарк!
    - Не забуду... Я тут, знаешь, о чем подумала? Зачем тебе делать крюк? Если папа не против, я переночую у вас...
    Зажмурившись от собственной смелости, Лиса ждала ответа. Если Гук и удивился ее предложению (в конце концов, после Нового года Лиса ни разу не оставалась ночевать в доме Чона, и уж тем более никогда не изъявляла желания это сделать), то виду не подал. И сам Чонгук никак не отреагировал на ее предложение. Просто пожал широкими плечами:
    - Как вам будет удобнее.
    Лису так сильно трясло, что дорога домой просто выпала из ее памяти. Да и как прощались с Гуком, тоже не слишком запомнилось. Вроде бы, они еще о чем-то болтали с сыном, пока тот не уснул. В себя Лиса пришла только в ванной. Смывать или не смывать макияж? Нет, лучше не надо. Так она выглядит гораздо-гораздо красивее. А ей нужно было ему понравиться... Безумие. Господи боже... Какое безумие...
    Чон сидел в гостиной, закинув ногу на ногу, и равнодушно смотрел в окно. Одной рукой мужчина сжимал бокал коньяка, пальцы второй размеренно постукивали по подлокотнику кресла. Он удивился, завидев Лису, но после быстро овладел собой. Женщина стояла, переминаясь с ноги на ногу, и не знала, с чего начать. От ужаса ее руки дрожали.
    - Ты что-то хотела?
    - Я нет... Нет. Не спится просто. Вот... решила посидеть у огня.
    Чон перевел взгляд на неразожженный камин, и снова покосился на бывшую жену. Ну, да... Огнем здесь и близко не пахло.
    - Если хочешь, я разожгу...
    - Угу... Было бы неплохо.
Чон поднялся с кресла, потянулся, хрустнув позвонками, склонился над поленницей.
    - Может быть, выпьешь чего-нибудь... Вина?
    - Да, немного можно...
    Какой там, немного? Она уже выпила свою годовую норму, но кого это волновало? Все, что угодно, лишь бы вытерпеть это все...
    - Погоди... Я принесу нам чего-нибудь перекусить, - задумчиво поглядывая на бывшую жену, бросил Чон. Лиса, как болванчик, кивнула головой. И, вроде бы, уже была готова на решительный шаг... Но никак не могла подобрать туфли по случаю.
    Чон вернулся с двумя тарелками, полными снеди. Сыр, хамон, какие-то тарталетки... Блюдо с фруктами. Похоже, он решил закатить целый пир. Не наелся, что ли, в ресторане?
    Лиса опять приложилась к бокалу. Яйцеклетки созрели, и выпитый ею алкоголь уже не сможет им навредить, а вот ей... Ей понадобятся лишние градусы. Совершенно определенно понадобятся! Вот, и как его соблазнить? Она никогда раньше такого не делала... Ей вообще было чуждо такое поведение. Обычно он сам проявлял инициативу, подхватывал Лиса силой своей желания... Облизнув губы, Лиса закинула ногу на ногу и задрала подол платья немного повыше. Ничего другого в голову ей не пришло. Глупо, Господи... Как же глупо. Наверное, нужно что-то сказать, но что?
    - Гук говорил, что вы хотите поехать на море...
    - Да, на весенних каникулах. Хочешь с нами?
    - Что? Нет... Нет, конечно, - возмутилась Лиса и тут же прикусила язык. Для того, чтобы соблазнить Чона, ей точно следовало быть посговорчивее. - У меня много работы. Но спасибо, что предложил...
    И опять пауза. Тяжело говорить с человеком, когда для разговора нет общих тем.
    - Ты думала над тем, что я тебе сказал?
    - Эээ...
    - О том, что у меня никого не было, кроме тебя.
    - Ну... Да. Думала... Выходит, я и правда все неправильно поняла, - облизав губы, соврала Лиса.
    Нет, она действительно размышляла о его словах, но не была готова принять их. И, вроде бы, сейчас уже не имело значения, что тогда на самом деле случилось и почему... Но отчего-то было мучительно больно осознавать, что она могла ошибаться... Ошибаться в нём...
    - Я не помню уже, как испачкалась та чертова рубашка, но не было ничего... Ни с кем. У меня ты была, Лиса...
    Она кивнула и отвела взгляд. Сделала очередной глоток. Алкоголь уже начал действовать. Но каким-то странным образом... ее одолела меланхолия, и почему-то захотелось плакать. Чон тоже встал. Подошел к ней вплотную, пока еще не касаясь.
    - Давай попробуем заново, девочка? Давай попробуем...
    Лиса как будто застыла. Сознание затуманилось. Тысячи противоречивых эмоций прошлись по душе. Ей казалось, она не выдержит этой общности. Она разорвет ее на куски... Сквозь туман она видела его смуглую руку с коротко стриженными ногтями прямоугольной формы. Рука медленно поднялась и замерла в миллиметре от ее губ. Скользнула по скуле, опустилась на шею, где в бешеном танце бился пульс. Еще секунда, и Чон, приблизившись к ней вплотную, прижался к ее лицу. Он не шевелился. Просто дышал глубоко. Настолько глубоко, что при каждом вдохе его диафрагма касалась ее груди. Лиса сглотнула, но во рту было так сухо, что это мало чем помогло.
    - Девочка моя...
    Она не слышала его. Оглушенная... Только видела движение тонких губ... Они приближались, и Лиса судорожно втянула воздух - только бы все не испортить! Поцелуй вышел непривычно мягким и трепетным. Но женщина пребывала в такой панике, что даже не заметила этого. Ее стало тихонько потряхивать. Рот Чона опустился вниз, оставляя влажный след на коже. Руки, которые до этого бесцельно перебирали волосы, скользнули по спине и аккуратно сжали попку. Он заворчал, прижимая Лису к себе, и медленно-медленно задрал подол платья... Или, может, ей так только казалось? Окружающая действительность стала липкой и вязкой, как кленовый сироп. Напряжение сгустилось настолько, что ощущалось физически. Покалывало кожу, холодило тело, солью оседало на онемевших губах...
Чон осторожно подтолкнул Лису к дивану. Устроившись на коленях рядом, легонько коснулся груди... Сначала пальцами, а потом - ртом. Жарко, влажно, через одежду, которую (слава богу!) пока не снял. Она сможет, она выдержит, она все снесет! Чертыхаясь, Чалый стащил рубашку. И лучше бы она не открывала глаз, чтобы не вспоминать, насколько он сильный! Насколько она беззащитна, находясь рядом с ним... И прошедшие годы ничего не изменили... Он постарел, но не стал дряхлым. Такая же крепкая, поросшая волосами грудь... Может быть, даже чуть шире, чем она помнила. Никакого выпирающего живота. Только сила и мощь... в чистом виде. Ужас ударил в голову, Лиса зажмурилась... Его руки скользнули вверх по ногам, к резинке колготок. Лиса перестала дышать. Его же дыхание, напротив, ускорилось, и стало каким-то надсадным... Неужели так сильно хотел? Теплый рот коснулся ее посиневших губ, неумолимые пальцы прошлись по низу живота и осторожно погладили сердцевину. Очертили клитор. Она была сухая, как лето в пустыне... Ее конкретно трясло. И вовсе не от удовольствия. Пазлы сошлись. Чон отскочил в сторону.
    - Зачем? - вытолкнул из себя, задыхаясь.
Ошарашенная и полностью дезориентированная Лиса свела разведенные в стороны ноги, неловко одернула юбку.
    - Ты же не хочешь... - Не спрашивал - утверждал. И Лису так сильно разозлили его слова! Так сильно разозлили...
    - А тебя это когда-нибудь останавливало?
    Чон дернулся. Укол достиг цели. Он понял, что она намекала не только на их последний раз. Но и на первый... Как оказалось, тогда он тоже порядочно облажался... Спасибо чертовым записям. Узнал!
    Тряхнул головой, приходя в себя.
    - Возвращайся к себе, - выдавил, отворачиваясь.
    Лиса поспешно вскочила и побежала к выходу. Это тоже ударило. Больно. Наотмашь... Уже у самой двери женщина остановилась. Вдохнула, собираясь с силами, и медленно-медленно, как на Голгофу, побрела назад:
    - Сейчас благоприятный период для зачатия...
    Чон сцепил зубы и отвернулся. Подхватил лежащую на полу рубашку. Сунул руку в рукав.
- Ты слышал, что я сказала?
    - Да. Уходи...
    Она знала, что он на пределе, знала, во что это может вылиться, но, пожалуй, впервые за всю их совместную жизнь и жизнь порознь, терпению женщины пришел конец.
    - Ну, уж, нет! Ты мужик, или кто?! Ты сам все это затеял! Сам! Что ж ты теперь, как последний трус...
    - Уходи. Уходи сейчас, Лиса...
    - Да, что с тобой?! Ты хотя бы представляешь, чего мне это все стоило?! - она всхлипнула, зажала ладонью рот. - Хоть отдаленно себе представляешь?! Я решилась... Я переступила через себя... Твою мать, да ты просто мог кончить в баночку! Чертову баночку... так почему...
    - Этого не будет, пока ты не поправишься. А теперь уходи.
    - А Гук? Как же Гук? Вдруг ему станет плохо?! Я не смогу... Не перенесу... Я не понимаю, почему ты отказываешься?
    - И не поймешь... - устало заметил Чон, заправляя рубашку в штаны. - Когда ты поправишься окончательно, мы вернемся к этому вопросу.
    - Я не могу ждать! Не могу! Как ты не понимаешь, что может быть поздно?! Ты забрал у меня ребенка! Ты отнял... И теперь опять отнимаешь... своим отказом! Я никогда тебе этого не прощу! Никогда не прощу, если с ним хоть что-то случится... Как ты сам будешь с этим жить?! Ты не человек... Ты - чудовище! Монстр...
    Игнорируя слова Лисы, Чонгук подошел к бару. Ему нужно выпить. Срочно.
    - Ненавижу тебя... Ненавижу! - выкрикнула Лиса, размазывая слезы по щекам.
    Давай... Добивай. Чего, уж... - подумал Чон, отправляя в рот порцию коньяка, и закашлялся:
    - Гук!
    Глаза Лисы широко распахнулись. В страхе женщина обернулась.
    - Сынок...
    Губы мальчика дрожали. Наполненные слезами глаза, не открываясь, следили за Чоном.
    - О чем говорит мама?
    - Гук...
    - О... чем... говорит... мама? - на последнем слове голос ребенка сорвался.
    Чон вскинул голову к потолку и тихонько выругался.
    - Ты не давал ей со мной встречаться, да? Не было никакой болезни... Ты все придумал... Придумал!
    - Гук...
    - Ненавижу тебя! Ненавижу! - закричал Гук, отступая к двери. - Я знал, что она бы никогда не ушла. Это ты во всем виноват!
    Ребенок развернулся на сто восемьдесят градусов и побежал. Чон бросился за ним следом. Далеко Гук уйти не мог. У ворот его остановила охрана.
    - Гук, сынок... Не дури.
    - Я тебе не сынок! Не смей ко мне прикасаться! Видеть тебя не хочу!
    Чон скрипнул зубами, резким кивком головы выпроваживая ребят.
    - Гук, так нельзя, сынок... нельзя так с отцом разговаривать, - перепуганная Лиса робко коснулась волос сынишки и заглянула ему в глаза.
    - Какой он мне отец, после этого?! Он меня даже не любит... Поехали к тебе! Я больше ни на секунду здесь не останусь...
    - Как - «ко мне»? Куда? - растерялась Лиса.
    - Черта с два ты куда поедешь! - рявкнул Чон.
    - А ты попробуй меня остановить! Думаешь, я не найду способ сбежать?!
    Два Чонгука (большой и маленький) стояли друг напротив друга, схлестнувшись взглядами. Это была катастрофа, масштабы которой им всем только предстояло понять. Сердце Лисы колотилось, как бешеное. Она боялась за сына. У него был сложный период, а тут такое... Как бы не случилось беды.
    - Собирайся, мама, мы поедем домой.