Все дороги ведут к тебе

Глава 14

Бессонница. В последние годы Чон с нею почти сроднился. Она его уже даже не напрягала, как тогда... в самом начале. Но душа мужчины все равно была не на месте. И он знал, что могло быть тому причиной.
    Лиса... Она его беспокоила. Ее психологическое состояние вызывало тревогу. И в день их встречи с Гуком Чон только лишний раз убедился в том, что его опасения были не напрасны. Её удалось немного стабилизировать, но о полном выздоровлении речь даже не шла. Он своими глазами в том убедился. Нет, удачный макияж, конечно, скрывал следы усталости, но Чонгук знал бывшую жену слишком хорошо для того, чтобы тот мог его обмануть. То же самое касалось и платья, которое, видимо, было призвано скрыть худобу. И хотя Ким Тэхен утверждал, что Лиса за время лечения набрала несколько килограммов, сам Чон не замечал каких-либо изменений в ее теле. Она была все еще ненормально, неестественно худой. И, помимо всего прочего, ее как-то странно потряхивало...
    Мужчина отошел от окна и, закинув руки за голову, улегся поперек кровати. Чон не мог себе больше врать. Несмотря на то, что он очень хотел получить донора для Гука, состояние Лисы тревожило его само по себе. Не просто тревожило. Пугало. Пугало до чертовой дрожи в коленях. Да он был в ужасе! В ужасе от того, что с ней сделал... Каждый раз, глядя в ее неживые глаза, он испытывал... что-то страшное. Будто бы смотрел в глаза всем своим демонам сразу! А те не имели пощады... Рвались из темницы памяти, вспарывали его кожу... И каждый из них пытался подчинить себе его чувства... Самый страшный, наверное - ревность. Острая, черная, ослепляющая...
Она все так же вскидывала голову, стоило ему посмотреть на Лису, тянула к нему костлявые руки и рычала: «Убей!»... Зверь в нем не мог смириться с предательством. Он все еще жаждал крови... Чон с ума сходил, стоило ему только представить свою девочку с кем-то другим. Под кем-то...
    Он действительно не понимал, почему она так поступила. Не находил оправданий! Хотя, в последние дни все чаще пытался найти... Должно быть, он жалко при этом выглядел, но кого это волновало? Ему нужно было понять, почему так произошло. Теперь нужно...
    Чон растер лицо и перевернулся на бок. А потом его осенило. Ким... Вот кто наверняка знал ответы на все его вопросы! Чонгук возбужденно вскочил. Коснулся прикроватной лампы. Комнату залил теплый золотистый свет. На часах было четыре утра, и ехать в клинику было еще рано. Точно так же, как и кому-то звонить, но он все же схватил телефон.
    - Да... - раздался сонный голос в трубке.
    - Мне нужно с вами поговорить.
    - Господи боже... Это кто вообще звонит? Сейчас и четырех нет...
     - А вы будьте готовы к семи. Я заеду за вами к этому времени.
    - Господин Чон? - проявил чудеса догадливости Ким Тэхен. - Вы, что же, и где я живу знаете?
    - Мальчик, - с легкой усталостью в голосе парировал Чонгук, - я даже знаю, когда у тебя на ж*пе выскочил первый прыщ.
    - Вот уж не думал, что вас интересует моя ж*па, - не спасовал Ким.
    Чон хмыкнул. Он уважал смелых. В меру, конечно... Но уважал.
    - Будьте готовы к семи, - вновь перешел он на «вы» и сбросил вызов.
    Ким жил на другом конце города. В такую рань дорожный трафик позволял набрать скорость, но поскольку Чон выехал заблаговременно, то попросил Кая слишком не гнать. Ему нужно было подумать. Отстраниться от результата, и заново обмозговать условия задачи. Как в школе... На уроках математики. Дано: первое - он женился на молоденькой неиспорченной девочке. Второе - у них явно не заладилась сексуальна жизнь, но во всем другом ему было грех жаловаться. Третье (самое для него неприятное) - он изменил Лисе первым. Тогда ему казалось, что так будет лучше для всех. Он не будет беситься от неудовлетворенности, а она... Да, черт его знает, что она! Не будет ёжиться каждый раз при одном только намеке на постель! Четвёртое - после его измены и рождения сына у них все наладилось. Однозначно. Первые три года жизни Гука они жили - душа в душу. Пятое - а потом все пошло псу под хвост. Он не знал, что стало тому причиной. Лиса вновь отстранилась. Без скандалов и склок. Она просто снова ушла в себя, лишь однажды упрекнув в неверности. Но он ей не изменял! В тот год он принял предложение баллотироваться. Шла невиданная по своей грязи избирательная кампания в парламент, и он дни напролет где-то мотался. То переговоры с партнерами по будущей коалиции, то бесконечные встречи с избирателями, то бизнес - будь он неладен. Чон и до этого не слишком много времени уделял семье - стоило признать, а после - и вовсе. Но он не изменял! Твою мать... Он ей НИКОГДА больше не изменял... Так какого же хрена, Господи?!
    - Кай, есть сигареты?
    Удивлённый водитель покосился на хозяина и, пошарив в бардачке, достал пачку помятого Camel. Молча протянул, следом передал зажигалку. Черт! Он четыре года уже не курил! И опять туда же... Горький дым дерет легкие, дым разъедает глаза... Заразное это, что ли? От Лисы передалось? Он едва удержал челюсть на месте, когда в первый раз увидел, как она курит. Она... Курит.
    - Долго там еще?
    - Да нет, уже на подъезде.
    Ким Тэхен жил в новой многоэтажке в одном из недавно построенных спальных районов, на шестнадцатом этаже. Чон ненавидел эти высотки, которые, кучкуясь на слишком маленьких клочках земли, заслоняли собой все солнце. Почему-то мелькнула мысль, что и Гуку, и Лисе здесь бы тоже не очень понравилось.
    Чон позвонил в домофон, и практически сразу же дверь открылась. Ну, хоть здесь ждать не пришлось. Психотерапевт Лисы встречал его в джинсах, вязаном свитере и с чашкой в руках.
    - Кофе? - спросил он вместо приветствия.
    - Не откажусь. Черный. Без сахара.
    - Так чему обязан? - спросил Ким Тэхен, когда все церемонии были соблюдены.
    Чон откинулся на спинку стула и, медля с ответом, осмотрелся. Еще в коридоре он понял, что психотерапевт Лисы живет довольно неплохо, как для врача. Не настолько хорошо, чтобы купить жилье, не влезая в ипотеку, но тем не менее... В его квартире был сделан неплохой ремонт, и мебель была тоже не самой дешевой. Впрочем, неудивительно, учитывая то, сколько сам Чонгук платил за его услуги. Вполне себе европейские цены. В общем, деньги с людей драть по-европейски они научились, а вот научились ли также хорошо работать - вопрос, ответ на который он получит прямо сейчас.
    - Меня беспокоит Лиса, - наконец выдал Чон.
    Ким Тэхен удивленно приподнял брови:
    - Я говорил вам, что мне не нравится ее динамика. При выписке. Если вы помните.
    - Да. Склерозом я пока еще не страдаю...
    - Тогда я не понимаю.
    - А что здесь понимать? Ей все хуже и хуже.
    - С чего вы взяли? - насторожился врач.
- Вы ведь все знаете, так? - вопросом на вопрос ответил Чонгук.
    - Вы это о чем? - осторожно поинтересовался Ким.
    - Только давайте не будем устраивать вот эти танцы с бубном! Вы прекрасно понимаете, о чем я спрашиваю.
    - Возможно. Но не уверен. Вдруг мои догадки окажутся неправильным? Озвучьте, будьте любезны, что вы имеете в виду?
    Чон скрестил руки на груди. Его взгляд был тяжелым и немигающим, когда он, наконец, посмотрел на Ким Тэхена.
    - Так, значит? Хорошо. Тебе ведь известно, почему с Лисой случилось то, что случилось, - снова перешел на «ты» Чонгук. - Наверное, думаешь, я чудовище? Только плевать мне на это. Плевать! Знаешь, что меня по-настоящему волнует? Не догадываешься? Я сколько денег впарил в лечение Лисы? Мммм?
    - Не знаю. Эти данные можно уточнить в бухгалтерии. - Ким Тэхен вальяжно откинулся на стуле, все так же сжимая чашку в руках.
- А я знаю. И это непозволительно много, учитывая полное отсутствие результата.
    Невозмутимость Кима дала трещину. Он встал со своего места, нервным жестом схватил со стола чашку, с громким стуком сунул ее в посудомойку.
    - Вы думаете, это так просто? Так просто заставить человека жить?! Собрать в одно целое то, что давным-давно разрушено? - негромко спросил Ким Тэхен, не глядя на Чона. А тот, опустив голову к плечу, сверлил взглядом его спину. В глубине души Чонгук не мог не понимать, что в словах психотерапевта Лисы была большая доля истины. Но это не означало, что он был готов к тому, что эту истину ему в лоб озвучат.
    - А не преувеличиваете ли вы, доктор?
    Ким Тэхен, наконец, обернулся. И так он на Чона посмотрел... Как на душевнобольного. Правда. Чон стиснул челюсти. Ладони, спрятанные в подмышках, сжались в кулаки.
    - Она сломлена. Полностью сломлена. Мы стараемся. Оба. И, поверьте, прикладываем максимум усилий. Лиса не просто пациент... Она достойная женщина, которой я всей душой хочу помочь.
     Пальцы в кулаках хрустнули:
    - Ах, значит, достойная женщина? - ласково уточил Чон.
    Ким вскинул голову:
    - Не понимаю, почему вас это удивляет. Вы, как никто, должны ее знать.
    - Я-то знаю... А вот ты, Ким Тэхен, губу закатай.
    - Да, как вы смеете? Она мой пациент...
    - Ты меня понял! - не дал договорить Киму Чонгук, и себе вскакивая на ноги. От одной только мысли, что этот... приблизится к Лисе... От одной только чертовой мысли... Свет мерк перед глазами. Свет... мерк. - Даже думать о ней не смей. Даже взглядом не задерживайся.
    - Я не верю своим ушам! Вы... Вы искалечили ее! Разобрали на атомы, и даже их отравили! Как мы можем говорить о выздоровлении Лисы, если вы все так же держите ее на коротком поводке? Манипулируете ею?! Она для вас вообще - человек? Или бесправное домашнее животное?! Поймите же вы! Лиса никогда не поправится под вашим колпаком. Знаете, как она вас называет? Знаете?! Своим главным травмирующим фактором!
    - Замолчи...
    - А разве вы не за этим приехали? Вы ведь хотели обсудить состояние здоровья вашей БЫВШЕЙ жены?!
    - Я хочу ей помочь! - проорал Чон.
    - Тогда отпустите! Позвольте ей жить своей жизнью, видеться с сыном, избавьте ее от вашего присутствия. Вы делаете только хуже! Она... не переносит вас.
    - Что за бред?
    - Ее тошнит от вашего вида. Обычная психосоматика.
    Теперь пришел черед Чонгука поворачиваться к собеседнику спиной. Перед глазами встала картинка из недавнего прошлого. Лиса в его руках: «Меня сейчас вырвет... Уйди... Уйди. Мне нужно несколько минут... Уйди, пожалуйста... Уйди... Меня тошнит от твоего запаха. Просто уйди... и мне станет получше». Уйди... Уйди... Уйди!
    - Я прослушиваю записи наших бесед ежедневно... Ломая голову, что еще предпринять, но... Пока вы рядом - все бесполезно.
Чалый на мгновение замер. Медленно поднял руку. Растер ноющую шею, и будто бы невзначай поинтересовался:
    - Какие записи?
    - Конечно же, записи наших разговоров с пациентом. Да, вы не волнуйтесь. Это обычная практика. Таким образом врач страхуется на случай, если что-то упустит при разговоре. Какой-то важный момент... - пояснил Ким Тэхен и, не удержавшись, съязвил. - Я не стану вас ими шантажировать...
    Но Чон даже не отреагировал на его выпад. Он уже целиком и полностью сосредоточился на другом. На записях... На чертовых записях разговоров Лисы со своим психотерапевтом.
    - А встречи с сыном? Они благотворно влияют на Лису?
    - Сейчас - нет. На данный момент их общение выступает как раз в роли дополнительного травмирующего фактора. К Лисе Монобан приходит горькое осознание того, как много она упустила. Ее преследует чувство вины. Но, конечно, со временем, радость от воссоединения с сыном возымеет свой эффект.
Чон кивнул. Неспешно встал со стула, поставил свою нетронутую чашку кофе в раковину и молча прошел в коридор. Он услышал не совсем то, на что рассчитывал. Собственно, он вообще не знал, что хотел услышать, но в дальнейшем продолжении разговора Чон смысла не видел. Сейчас момент его интересовало кое-что другое.
    - Вы говорите, есть записи ваших разговоров... Я хочу их услышать.
    - Никогда. Вам знакомо такое понятие, как врачебная этика? Так вот, господин Чон... Для меня это понятие - не пустой звук.
    Чонгук покосился из-за плеча на зарвавшегося специалиста. В который раз мелькнула мысль - обратиться к кому-то другому, и он сделал себе пометку - подумать об этом на досуге. А пока еще раз окинул того взглядом и выскользнул за дверь.
    Честно сказать, он не особо доверял всяким психологам и психотерапевтам. В этой жизни он уже вообще никому не доверял... Именно поэтому Чон решил, во что бы то ни стало, получить доступ к тем чертовым записям. Если и существует человек, способный хотя как-то помочь Лисе, то это он сам.