Все дороги ведут к тебе

Глава 19

Зима уходила... Зиме больше не было места. И вместе с по-весеннему ярким солнцем, вместе со звонким щебетом птиц в душе Чона воскресали давным-давно замурованные мысли и чувства. Он больше не противился им. Не хотел... Не мог притворяться и бежать от себя. Не мог врать. Размяк... Не хотел больше фальши. Не хотел чужих рук и губ. Поддельных. Не тех... Не желал довольствоваться суррогатом только лишь для того, чтобы не быть одному...
    Он сожалел и злился. Он метался, не зная, как вернуть то, что своими же руками разрушил... Он с ума сходил от шума собственных мыслей. И от ее подслушанных слов...
    Существуют вещи, которые, наверное, лучше не знать. Вопросы, ответы на которые могут лишить равновесия. Правда, которую сложно принять... И ровно до того момента, как он решил все для себя прояснить, жизнь Чона была вполне себе сносной. Нет, он не избавился от наваждения... Он жил с ним. Оно занозой сидело внутри и, если не трогать - уже даже не беспокоило. А тут... со всей дури по этой самой занозе проехал... И запекло в груди, заворочалось болезненно-острое чувство потери.
    Теперь он знал, что не хочет дальше быть один... Кем бы он ни был, и что бы ни ждало его впереди, ему нужен кто-то, кто будет рядом. Не просто кто-то... Ему нужна была Лиса. Всегда так было. И ничего не поменялось, сколько бы ошибок они ни совершили. Он... Он ни совершил.
    Чон застыл у окна, наблюдая за прогуливающимися по саду родными. В своей жизни он больше всего ценил бескорыстие. И всегда хотел иметь рядом того, кто будет любить его не за то, кем он стал, а просто... без всяких для себя выгод. Лиса его любила именно так. Чонгук никогда в этом не сомневался. Не ждал подвоха. Наверное, поэтому ее предательство так сильно на него повлияло. Лишило разума, затуманило голову...
    Он плохо помнил тот вечер. Отрывками, черными вспышками ярости... Почему-то в память отчетливо врезались лишь ее беззащитные руки с тонкими запястьями и синими реками вен... Перевитые проводом руки...
    Лиса задрала голову к небу, голой кожей навстречу ветру... Даже с этого расстояния Чон, казалось, видел сотни зябких мурашек, побежавших по ее тонкой шее в тепло съехавшего набекрень шарфа. Ему так сильно хотелось его поправить, что кончики пальцев стали зудеть. Но, представив реакцию Лисы на подобное самоуправство, Чон лишь горько усмехнулся. Сам виноват... Сам. Рано или поздно жизнь предъявляет счет. Видимо, пришло его время расплаты.
    Они ворвались в дом, принеся с собой смех. Лиса теперь вообще часто смеялась... Она потихоньку оттаивала рядом с Гуком. Сын сглаживал острые неровные края обломков ее личности, он их соединял...
    - Давай, что ли, поедим? - предложил Гук, стягивая с себя тонкую вязаную шапку.
    - А руки мыть?
    - Так я мигом...
    - Давай, а я сразу после тебя.
    Лиса проводила взглядом сына и резко повернулась к Чону:
    - Нам нужно поговорить! - заметила резко, нетерпеливо.
    - О чем? - удивленно вскинул бровь Чонгук.
- Об ЭКО, конечно! Мне надоело, что ты каждый раз увиливаешь от этой темы!
    - Я увиливаю? - делано удивился мужчина.
    - Но не я же! Тебе прекрасно известно, что я оканчиваю курс лечения! Доктора отмечают положительную динамику, и нет совершенно никакой необходимости и дальше это откладывать!
    - Я разговаривал с врачами. В отличие от тебя, они не настолько оптимистично настроены.
    - У меня была овуляция!
    - Но это не означает, что ты способна выносить ребенка без вреда для собственного здоровья.
    Чон нисколько не покривил душой. Врачи были осторожны в своих прогнозах. Он лично переговорил с каждым из них. Начиная от эндокринолога, заканчивая специалистом по планированию семьи. Кстати, Лиса против этого не возражала. Она втемяшила себе в голову, что он имеет право знать все, что касается ее физического состояния, как имел бы право знать о технических характеристиках инкубатора, обратись он к его услугам... Чона злила такая покладистость. Выводила его из себя. Больно била по нервам. И понимал ведь, почему она ведет себя именно так, и не понимал...
    Лиса выглянула за дверь и фыркнула:
    - Послушай, мы не можем больше откладывать этот вопрос. От тебя всего-то и требуется, что кончить в баночку. Тебе, что, трудно?
    Он скосил на Лису глаза. Изучающе мазнул по ней взглядом. Хмыкнул. Она изменилась. И с каждым разом Чонгук все сильнее в том убеждался. Лиса  стала другой. Это тоже злило. Заставляло собственника в нем недовольно рычать. Он хотел знать эту женщину. Знать, как тогда... От макушки до пяток. Каждую родинку, каждую трещинку, каждую мысль и жест. Вот только знал ли он ее так досконально, как думал? Что он вообще о ней знал?
    Прислушиваясь к их разговорам с Гуком, Чон открывал для себя много нового. Например, в их первую после разлуки встречу. Оказывается, Лиса любила читать. А в детстве жила в покосившемся домике с маленьким садом... Он, вроде, знал ее. И не знал... Знал ее... И... не... знал... Совершено. И осознание этого тоже было мучительным.
- Я не буду кончать в баночку, или куда-то еще, пока ты недостаточно окрепла, - тихо заметил Чон и, пресекая дальнейшие споры, широко распахнул дверь. Размахивая мокрыми руками, Гук трусцой несся по коридору - почему дети никогда не вытирают руки полотенцем?
    Лиса с шумом выдохнула, топнула ногой от бессилия. Чон, улыбаясь, обернулся. Ну, и чего он ржет? Козел! За обедом кусок не лез в горло. Она не понимала Чона! Не понимала! Разве он не для этого вернул ее в свою жизнь? Так почему же сейчас, когда она, наконец, поправилась, он включил задний ход? Чего добивается от нее своим поведением? Ведь было же что-то? Было... Он ничего не делал просто так. Такой человек. Одно делает, второе в уме... Все просчитано наперед. Все продумано... Так почему тянет, невзирая на то, что времени может не быть? Рискуя собственным сыном?! Или он снова ее наказывает? Лиса ничего уже не понимала... Она знала только одно - совсем недавно ее жизнь стала сносной. Настолько сносной, что она уже не пялилась на люстру, прикидывая в уме, выдержит ли та ее вес...
    - Мама, так ты согласна?
    - На что?
     - Ты совсем меня не слушала! - нахмурился Гук. - Опять витала в облаках.
    - Прости, дорогой... Продумывала детали завтрашней фотосессии.
    - Та, которая с кроликами? Для детей?
    - Угу... Будет много народу и зверья. Нужно хорошенько подготовиться к этому Армагеддону.
    - А можно я помогу? - оживился сынок.
    Лиса покосилась на Чона:
    - А как же уроки?
    - Ну... Я мог бы подъехать после...
    - Хорошо. Если папа не против.
    - А с чего ему против быть? - изумился Гуу. Вот уж, святая простота... И правда. С чего?
    - Ну, мало ли... - пробормотала Лиса, опустив взгляд в тарелку.
    - Па? Ничего, если я поеду к маме в студию?
    Чон равнодушно пожал плечами:
    - Я завтра работаю допоздна. Так что... делай, что хочешь, только уроки не задвигай.
    - Заметано!
    - Заметано.
    И неделя покатилась своим чередом. Гук, и правда, помогал Лисе по работе. И что-то в его поведении ей подсказывало, что искусство фотографии увлекло сына гораздо больше всяких чаловских бизнесов... Интересно, как сам Чон на то отреагирует? Помнится, Гук говорил, что отец примет любой его выбор. Но, что, если ребенок пойдет по стопам матери? Не станет ли эта пилюля слишком болезненной для самолюбия Чонгука? Лиса частенько размышляла на эту тему. Практически так же часто, как и об отказе Чона на проведение ЭКО.
    К весне Лиса отчаялась. Гук что-то трещал по поводу празднования Восьмого марта, а она... Готова была взвыть от отчаяния. Чон не поддавался на уговоры. Он твердо решил похер*ть собственный же план. Впустую прошел курс гиперстимуляции яичников, и ее злость на бывшего мужа достигла просто космических масштабов. Зачем? Ну, зачем он подпитывает ее прожорливую глотку своими дурацкими отго «отговорками? Лиса чувствовала, как та пожирает ее изнутри...
    - Так что там по поводу праздника? - чтобы хоть как-то поддержать разговор, спросила Лиса у сына.
    - Я приглашаю тебя в ресторан!
    - В ресторан?
    - Ну, да... Дома уже не интересно. Поэтому папа предложил пригласить тебя в ресторан. Ну, так, как тебе такая идея?
    - А папа? Он... что... тоже там будет?
    - Ага, и Ким Намджун. Мужская компания, в общем.
    - А я вам тогда зачем?
    - Ну, ты даешь, мама! Это ведь женский день...
    То, что логика в словах сына явно хромала, тот даже не замечал. И правда, подумаешь... Восьмое марта в мужской компании. Нечего и переживать! Самой Лисе оставалось лишь только пожать плечами. Ну, не отказываться же ей от сюрприза? Гук старался, готовил... Да и как объяснить ребенку, почему ей не хочется лишний раз видеть его отца и крестного?
Обтекаемыми фразами вряд ли получится. А значит, не о чем и говорить...
    Ей понравился ресторан, который, с подачи Чона, выбрал сын. Может, и не зря она прожила восемь лет с Чонгуком. По крайней мере, он запомнил ее нелюбовь к пафосным столичным заведениям. Место, в которое они прибыли, было намного душевнее.
    - Лиса... Шикарно выглядишь! С праздником! - вскочил со своего места Джун, стоило им подойти к столику.
    - Спасибо, Джун... Ты один?
    - Как перст! Ну, рассказывай, как дела? Чем занимаешься? Ой... Это тебе букет. Ты ведь любишь тюльпаны... Верно?
    - Да. И сирень... - ляпнула Лиса, и только потом поняла, в какую неловкую ситуацию попала. Чон с Гуком подарили ей розы... Впрочем, сын не придал ее словам никакого значения, дети вообще ко всему относятся проще. А вот Чонгук... Он ни жестом, ни взглядом не показал, что услышал ее комментарий, но что-то подсказывало Лисе, что полученная информация мимо него не прошла. Почему она так решила, женщина и сама не знала. Просто почувствовала. И будто не было этих лет...
Стоило признать, что вечер прошел довольно неплохо. Еда была вкусной, да и компания, за редким исключением, неплохой... Говорят, что долгая война тупит мечи. Лиса  не была уверена в правдивости этих слов, но в тот вечер она отложила оружие и немного расслабилась. Они даже танцевали. С Гуком и Джуном. Чон ее на танец не приглашал, и Лиса была благодарна ему за это.
    Самому Чонгуку праздник давался с трудом. Его все время уносило куда-то в прошлое. Сознание оккупировало болезненное чувство ностальгии и острой тоски по ушедшему навсегда времени. Наверное, давно следовало отстраниться, перестать оглядываться в несуществующее прошлое. Но как это сделать, если оно было счастливым? Настолько счастливым?
    Лиса была очень красивой. Всегда была. Экзотической, нестандартной, яркой красотой. И сегодня она выглядела прекрасно. В скромном платье с отрезной кокеткой. Она улыбалась словам Джуна, склонив голову чуть на бок. А ему только и оставалось, что наблюдать за их разговором со стороны...
    - Вот, возьми... - Джун зачем-то протянул Чону ведерко со льдом.
    - Зачем? - удивился тот, пристально следя за кружащей в танце бывшей женой.
    - В штаны себе насыпь... Может, поможет!
    Взгляд Чонгук резко метнулся к другу. Чон сузил глаза. Чертово ведерко так и зависло между ними в воздухе.
    - Не понимаю, о чем ты.
    - Ну, да, конечно... У тебя едва дым из ушей не валит, когда ты на нее смотришь! Я уже видел тебя таким. Тормози, Гук... В прошлый раз твоя одержимость ничем хорошим для вас не закончилась. Тормози, пока не поздно, мужик... Не для тебя она...
    - Много ты понимаешь...
    - Бл*, - выругался Джун, - все, да? Загорелся девочкой? Все для себя решил?! Вижу цель - не вижу препятствий?! А о ней... о ней ты подумал?
    - А я о ней только и думаю, Джун... - как-то устало потер глаза Чон, - шесть лет прошло, а только о ней... Как наваждение. Да ты не бойся. Я ей не наврежу. Знаешь, что Лиса сказала Киму? Что сила - это не только, когда боятся. Сила - это, когда можешь защитить...
    - Да ей, кроме тебя, не от кого защищаться!
    - Значит, я защищу ее от себя...
    - Угу, - скептически скривился Джун, - сам-то хоть в это веришь?
    Чон не знал. Он хотел верить, что сможет отпустить Лису, если его попытки ее вернуть окажутся безрезультатными. Он хотел в это верить...