Intradrive

Обезболивающее приехало

В гостиной никого не было. Было пусто, слегка не прибрано и очень тихо.

– Юенги? – позвал я.

Из гостиной двери вели в несколько смежных комнат. Я заглянул во все по очереди и в одной из них обнаружил пропажу Тэхена. Юнги спал на широкой кровати, лежа на животе и отвернувшись к окну. Я не видел его лица, но узнал растрепанные волосы и руку, сжавшую в кулаке край одеяла.

Я убедился, что грудная клетка поднимается и опускается от дыхания, и собрался было уйти, но… что-то насторожило меня. Ковер погасил звук шагов, и я подошел совершенно беззвучно.

– Юнги?

И тут я заметил, что подушка под его головой посерела от пропитавшей ее влаги. Что его волосы совершенно мокрые, а рука, сжавшая одеяло, – мелко-мелко дрожит.

Я медленно протянул руку и убрал с лица влажные пряди…

– Господи, что с тобой?

Его глаза были открыты, челюсти сжаты так, что под кожей ходили желваки, его трясло.

– Что мне сделать? Тебе больно? Юнги!

Я затряс его за плечо, сквозь латексные перчатки чувствуя горящую в лихорадке кожу.

– Уходи, – пробормотал он хрипло.

– Уходить? Да, конечно… я вызову скорую.

– Даже не думай.

– Если ты умрешь, это будет на моей совести, ты же понимаешь?

– Твоя совесть и так не блещет чистотой, Пак Чимин, – с трудом проговорил он.

– Тем более, – рассердился я.

Он попробовал перевернуться на спину, с губ сорвался кошмарный стон, словно он лежал не на кровати, а на битом стекле. Мое сердце сжалось от боли и жалости. Я попытался помочь, но, кажется, сделал только хуже. Он застонал еще громче.

– Я вызываю скорую!

– Нет, Чимин, нет…

– Почему?!

– Потому что я обещал матери.

– Обещал что?

– Обещал, что больше не попаду в больницу…

Его затрясло еще сильнее, пальцы вцепились в одеяло, как будто он повис над пропастью и одеяло – это последнее, что удерживает от гибели.

– Да срать мне, что ты там обещал! – заорал я и схватился за мобильник.

– Не звони… я объясню… Ты же этого хочешь – все знать? – пробормотал он и стащил с груди одеяло.