Началась зима, самая серая и унылая из всех, что были на моей памяти. Ирландские зимы и так не сахар - дождь, ветер, град и снова дождь. Ни снежинки, ни единого градуса ниже нуля. Не говоря уже о сугробах или пейзажах, как на норвежских открытках... Но эта зима была просто невыносимо мрачной. На конец января был запланирован суд, еще мне привалило счастье в виде экзаменационных тестов. Тэхен и Чонгук планировали маленькую уютную домашнюю свадьбу на конец весны и надеялись, что мой оправдательный приговор станет им лучшим подарком.
- Не расстраивайтесь, если что. Я в любом случае отправлю вам открытку из Маунтджоя, нарисовав ее кетчупом на туалетной бумаге, - обещал я.
- Я положу ее под стекло, чтобы потом показывать твоим племянничкам, - кивал Тэ. - Дети, это открытка от вашего дяди Юнги, который перед нашей с отцом свадьбой загремел в тюрьму. А они спросят: «За что, папа, за что?!»
- За то, что наступил на таракана, - вставлял Чонгук, до слез веселя Тэ.
Иметь такую команду поддержки - бесценно, вот что я скажу.
После операции Чимин уехал домой в Атлон. Исчез, словно его здесь и вовсе не было. Его квартира пустовала. Больше никто не выходил на балкон и не бродил по нему, завернувшись в одеяло. Пустовало место за тем столом в университетском кафе, где он обычно сидел со своей компанией. Исчезла с парковки его машина...
Только плакаты, рекламирующие ветеринарный госпиталь, продолжали попадаться на глаза. А с них смотрел Чимин, которому никто не разбивал сердце, который никогда не падал с лестниц, которого никто никогда не отвергал - счастливый и свободный. И даже зверь, которого он обнимал, не вызывал у меня отторжения. Один из плакатов я снял поздно вечером с дверей супермаркета и унес домой.
Я писал ему, но он не отвечал. Однажды не выдержал и приехал в Атлон, надеясь, что смогу увидеть его. Но Намджун-щи, встретив меня на пороге дома, взял меня под руку, увел в паб, заказал выпивку и попросил дать Чимину время прийти в себя. Я пил и едва не рыдал от отчаяния...
В универе, не считая предновогодней суеты, все было по-старому. Хоть что-то в этом мире стабильно и верно своему постоянству. Лекции, профессора, обеды в университетском кафе, сплетни, друзья Хосока, активно пользующиеся его отсутствием, чтобы строить мне глазки. Новости, что я избил до полусмерти какого-то маньяка и теперь мне грозил суд, отпугивают кого угодно, но не юных омег. В их глазах это наоборот накинуло мне очков. Со мной то и дело сталкивались, передо мной рассыпали учебники, мне посылали такие взгляды, от которых растаяли бы арктические льды.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Intradrive
Genç KurguНе знаю, что там происходит с климатом Земли, но внутри меня началось глобальное похолодание. Оледенение. Антарктический мороз. Кровь застыла в жилах. Меня еще никогда не гнали прочь. Да еще так безжалостно и враждебно. - Твое здоровье, Пак Чимин...