Intradrive

Чимин: он ещё не знает

Мой болеметр начал вибрировать и подавать сигнал тревоги так часто, что я совсем перестал его носить. Эта штуковина и правда работала, и ей точно не нравилось мое состояние, мой пульс, моя кожа и те звуки, которые я издавал, когда плакал. Уже несколько раз папа звонил мне именно тогда, когда я лежал на больничной кровати, содрогаясь от рыданий...

Из больницы меня забрали домой, в Атлон, где я с трудом, но пережил ноябрь и декабрь. Наступил январь. Зима была темной и ветреной. Мои дни - однообразными, ровными, похожими друг на друга, будто их готовили по одному рецепту и пекли на одной и той же сковороде.

Я просыпался каждое утро в восемь, Ён А помогала одеться, папа завтракал со мной, потом я читал, учился, сидел у окна или смотрел телек, или делал что-нибудь еще, помогающее отвлечься.

Папа брал меня в шопинг-центры, покупал одежду, водил в кино. Бабушка присылала книги, диски и выпечку. Отец и Чонгук порхали вокруг, как только оказывались рядом.

Я чувствовал себя маленьким ребенком. Особенно когда папа катил меня в кресле-каталке по шопинг-центру, сунув в руки пачку домашнего печенья.

Я и был ребенком. Большим восемнадцатилетним ребенком, который никогда не вырастет. Никогда не обзаведется семьей, всегда будет нуждаться в помощи близких. Всегда будет сидеть в самой высокой башне Стигмалиона и смотреть, как принцы проезжают мимо, торопясь к своим принцессам. А их принцессы не умирают от прикосновений.

Но хватит о грустном.

Мне нравилось, когда в гости приезжал Тэхен. У них с Юнги было сильное сходство: овал лица, форма губ, цвет глаз. Я мог бы смотреть на него часами, даже если бы он решил просто молчать. Хотя молчать - это не про Тэ. Он докладывал обо всем, что творилось в стенах университета и не только. О том, как из университетской лаборатории сбежала мартышка, после чего эвакуировали пол-универа, а животное три часа ловили спецназовцы в защитных костюмах, потому что мартышка была заражена вирусом иммунодефицита. О том, как в их жилом комплексе прорвало трубу, и на нижнем этаже можно было плавать на надувном матрасе. О том, как от Ричи забеременели две омеги сразу!

Только об одном человеке я никогда не спрашивал, и каждый раз, когда Тэхен порывался начать говорить о нем, я останавливал его. Не нужно. Стоп. Радиация. Опасная зона. О Юнги ни слова.