Intradrive

Вместо эпилога

Когда мы наелись и наговорились, и меня наконец перестала колотить нервная дрожь, Юнги взял меня за руку и увлек в спальню. Я следовал за ним, как зачарованный, любуясь его массивным телом - он стал суше, каждая мышца была словно обрисована карандашом. Теперь в нем совсем не осталось мягкости и плавных линий - он растерял их, как бумага, смятая в ком, теряет свою гладкость. Волосы были коротко острижены, что придавало ему какую-то незнакомую брутальность, но все остальное осталось таким, каким я помнил: его глаза, и его руки, и то, как он касался меня. Так касаются только те, кто всю жизнь мечтал об этом, но не мог себе позволить.

На этот раз все будет иначе. Мы не будем спешить, мы будем растягивать каждую минуту, пока пустота внутри не заполнится, пока боль разлуки не утихнет, пока кожа снова не вспомнит, что такое прикосновения. Я буду взбираться по этой лестнице не спеша, пока не доберусь до самой верхней ступеньки. А потом я прыгну вниз и буду лететь - над миром, над небом, выше звезд...

Не понимаю, почему люди так одержимы идеей рая и вечного блаженства. Ведь чтобы попасть в рай, не нужна ни религия, ни священные книги, ни обряды, ни храмы, ни молитвы. Даже умирать не обязательно. Нужен только любимый человек рядом и возможность быть с ним наедине. Очаг и постель, которые я разделю с ним, - вот мой храм. Любовь - вот моя религия. Все, как в той песне, что бабушка часто мурлычет себе под нос: «Моя церковь не предлагает ничего абсолютно, она утверждает, что поклоняться нужно в постели, а на небо я отправляюсь лишь тогда, когда остаюсь с тобой наедине».

Вы можете со мной не согласиться, но я - человек, который почти двадцать лет практически ни к кому не прикасался - могу сказать одно: ни небо, ни рай, ни вечная жизнь не сравнятся с блаженством простого прикосновения.

Юнги властно целовал, грубо сжимая мои бока в своих ладонях, оставляя красные следы, и спустился к пряжке штанов. Он спустился к шее, целуя и кусая кожу, вел язык к уху, прикусывая мочку, и чувствуя мою руку на своём члене, прикрыл глаза, наслаждаясь моими манипуляциями.

Я сжимал возбуждённый орган сквозь ткань, выпуская воздух из легких. Из дырочки уже сочилась смазка, потому что я был возбужден и хотел разрядки. А Юнги медлил, припуская штаны вместе с бельём, и подтягивая меня к себе ближе.

Я ждал долгожданного проникновения и получил поцелуй в губы. Альфа ворвался в горячее тело, получая на ухо стон как награду, и начинал двигаться в своём темпе, распаляя возбуждение.