Прикосновения, которые мне раньше только снились. Его губы, жаждущие наверстать упущенное. Его язык – голодный, жадный. Его руки, обезумевшие от всего того, что я предлагал ему. Его глаза, наполненные яркими отблесками вспыхнувшего в нем пожара...
И все это предназначалось мне.
И все это я собирался взять, не испытывая угрызений совести.
И пусть волны разбиваются о берега, пусть где-то существует Хосок, которому он принадлежит, пусть триста голосов вопят в голове, что я должен остановиться, – я не остановлюсь.
Не остановлюсь.
Юнги неожиданно встал, резко поднял меня на руки, отчего я тихо ойкнул, и, вопреки исходившей агрессии, осторожно уложил на диванчик рядом. В повадках альфы проскальзывало нечто животное, но не опасное, словно этот зверь уже принял меня как свою пару. У меня сердце готово было выскочить из груди, когда Юнги навис надо мной, скользя голодным взглядом по телу. В ответ на движение рукой по бедру, я выгнулся со вздохом от мурашек по телу. Юнги касался меня, блуждал ладонями по черному водолазному костюму, растегнув его он касался носом обнаженной груди и втягивал запах, как чокнутый парфюмер. Но меня вело от этих повадок, я дурел от запаха и внезапно сорванного, тяжелого дыхания альфы.
- Ты, даже не представляешь, что сейчас со мной делаешь, - выдохнул Юнги мне на ухо, прижался ко мне, наваливаясь всем телом, прикоснулся губами к жилке шеи, вырывая из меня первый стон.
Я припал к нему в неумелом, но опьяняющем поцелуе – самом лучшем, что у меня когда-либо был. Руки Юнги заскользили по мне, горячие, исступленные.
- Юнгиии.
Произносить его имя на выдохе было так чертовски приятно, так здорово, что голова начала кружиться. Я чуть выгнулся, давая почувствовать свое возбуждение, которое настолько явное, что скрыть уже никак не получится.
- Котенок мой, - ласково прошептал Юнги в губы. Поцелуй опьянял лучше дорогого вина, распалял, открывал все запрятанные глубоко желания, вытаскивал наружу все тайное.
Я даже в таком угаре помнил, что нельзя давить, спешить, как-то управлять альфой, поэтому лишь сжимал края чужого гидрокостюма до хруста, ожидая разрешения. Юнги слегка потряхивало, но он не отстранялся, его руки блуждали по телу, сжимали бока, словно языки пламени.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Intradrive
أدب المراهقينНе знаю, что там происходит с климатом Земли, но внутри меня началось глобальное похолодание. Оледенение. Антарктический мороз. Кровь застыла в жилах. Меня еще никогда не гнали прочь. Да еще так безжалостно и враждебно. - Твое здоровье, Пак Чимин...