Просперити

XV

Мисо удивлена внезапным визитом человека, к которому она не имеет никакого отношения. Что их вообще могло связывать, если до сегодняшнего дня они обменивались только вежливыми приветствиями?
Ветряное воскресенье вынуждает девушку накинуть на плечи шаль. Слияние приятного прохладного воздуха и в противовес ему горячего жасминового чая добивается желаемой для кореянки гармонии. С минуты на минуту на Грейт-Нейк должен обрушиться дождь.

Они сидят под беседкой, наслаждаясь ароматами садовых цветов и мокрого гравия. Мисо царапает ногтями фарфоровую чашку, с фальшивым интересом разглядывая отражение неба в чае, и от чего-то боится смотреть гостю в глаза. Дома, не знает она было ли это предусмотрено, кроме неё, из семьи никого: отец с Джихо на работе, мать уехала к подружкам играть в карты. Воскресенье она думала провести в постели за чтением, однако её буквально выдернули с неожиданным известием. Служанка сообщила о приезде господина Кима, который желает с ней выпить чаю.

И вот, чай почти остыл, а слова не сказаны. Казалось, инспектор не торопится начинать беседу, но она непременно состоится, ведь иначе зачем ему было приезжать, тем более к ней? Мисо быстро скользит взглядом по мужчине в костюме, оценивающе проходится по строгому серому пиджаку с узким клетчатым галстуком. На голове Намджуна была шляпа-панама, но он, как подобает джентльмену, при виде дамы отложил её. Джихо упоминал, что они дальние родственники, только вряд ли его привели на виллу в пасмурный день семейные узы.

— Мой дедушка не знает, что вы здесь. Может, сообщить ему? — Мисо решает положить конец неловкой тишине, крепче схватившись за теплую шаль.

— Не стоит. Наша встреча должна остаться в тайне, — опускает чашку на блюдце Намджун и, перекинув ногу на ногу, кладет руки на колено.

Их взгляды пересекаются: её — расстроенный, его — твердый. По слухам, кои окружают Мисо, инспектор серьезный человек, руководствующийся принципами и чувством долга. У него есть свой кодекс чести и справедливости, нарушить который он не позволит не только себе самому, но и близким. О таких говорят, умрет за родину. Снаружи холодный, внутри же — айсберг. Сколько бы Мисо не глядела, прочитать его мысли не получалось.

— В тайне? — вопросительно поднимает бровь девушка и, ехидно усмехнувшись, добавляет высокомерно: — Вы же не влюбились в меня?