Payton
— Вы же все еще приедете на этих выходных, верно?
Я смеюсь над рвением матери. Она не переставала приглашать меня к себе с тех пор, как узнала, что мы с Бетти встречаемся. Сначала она не могла поверить, что кто-то вроде Бетти был со мной, и я не знал, что и думать. Думаю, я думал то же самое, когда мы впервые встретились.
Меня до сих пор удивляет, что со мной находится такая красивая и хорошая девушка, как Бетти. Я самый удачливый парень на свете. Тем более, что сегодня вечером я приглашу ее на свидание.
— Да, мам. Мы будем там. — говорю я ей. — Я должен идти. Я тебя люблю.
— Я тоже тебя люблю, дорогой.
Я вешаю трубку и стучу в дверь, ожидая, пока она откроет. Прошло слишком много времени с тех пор, как я видел свою девушку. Блядь, девушку. Это слово заставляет меня дрожать, но не так, как раньше. В каком-то смысле это заставляет меня трястись от предвкушения встречи с моей великолепной девушкой.
Дверь распахивается, и меня бьет в грудь.
— Твою мать.
Я смотрю на ее тело, ее длинные светлые волосы струятся по спине, а на ее теле сексуальное маленькое черное платье, облегающее ее фигуру. Я никогда не видел ее в черном.
— Что ты сделала с моим ангелом? — спрашиваю я ее.
Она усмехается.
— Тебе нравится?
Я стираю расстояние между нами и наклоняюсь вниз.
— Очень. — хрипло говорю я, запрокидывая ее голову назад. — И я люблю тебя. — шепчу я, прежде чем выцеловать ее до чертиков.
Ее губы такие сладкие, она всегда такая милая, но сегодня она похожа на провокационный сон. Ее губы со вздохом приоткрываются, и я использую это в своих целях и просовываю язык ей в рот, пробуя ее на вкус, смакуя ее, тонуть в ней. Я не могу подобраться достаточно близко. Я хочу залезть в ее кожу, где она сохраняет чистый солнечный свет, сияющий внутри нее.
Моя рука нащупывает ее бедро, приподнимает платье и кладет руку на ее бедро, чувствуя под своим прикосновением ее гибкую кожу. Я стону ей в рот, когда моя рука поднимается достаточно высоко к ее бедрам, где я не чувствую линий трусиков. На ней нет никакого чертового нижнего белья.
