Запиши мое имя в блокнот (Артон)

Глава 11

Антон сидел на кухне и пил чай, бросая быстрые взгляды в сторону Ляйсан, что была постарше его лет так на пять, сидела в углу зеленого диванчика, уткнувшись в телефон, и лишь изредка покусывала шоколадную печеньку. Как говорила девушка, послеобеденные два часа обычно проходят именно так, потому что людей еще почти нет, а самим ехать куда-либо пока рано, да и вообще, по идее, запрещено.
Зависшую тишину нарушали лишь голоса животных и птиц, ведь помимо лошадей на ферме обитали и другие представители фауны.
Марина, которая возомнила себя тренером и была «самой старшей и главной в нашем коллективе», стояла за стенкой кухни — на маленьком ресепшене, как её попросил дядя Лёша, он же отец Добровольского.
Гостей пока не было, а остальные ребята из класса, не согласившиеся помогать с подготовкой коней, остались разбивать лагерь, поэтому Мэр и Антон могли спокойно наблюдать, как работники занимаются своими делами. Один лишь кот сидел и смотрел на вывешенный на стену график работы на следующий месяц. Больше говорить не о ком, так как работников проката было всего трое сегодня, если считать кота Ваську.
— Ля-ясь, а ты сможешь завтра выйти в смену? А то Капитошка отписалась, что мама все-таки берет ее с собой в Новгород, — наконец прервал тишину дядя Лёша, заходя в помещение.
Отец Павла Алексеевича появился так неожиданно, как и уже остывший чай неожиданно оказался на футболке Шастуна. Девушка, отложив телефон в сторону, задумалась, очевидно, вспоминая, есть ли у неё планы на завтрашний день.
— Да, — после минутного молчания ответила Утяшева, — конечно смогу, — она улыбнулась одной из самых искренних улыбок, которые Антон когда-либо видел, а после поднялась с места и, схватив юношу за руку, поплелась к дверям.
— Пошли, приготовим корм коням на прогулку.
Девушка пихнула в руки Шастуну большой ящик, наполненный разноцветными пакетиками с изображением моркови и кусочка хлеба. Как Антон и предполагал, Ляйсан привела его в амуничник, где хранились нарезанные угощения.
Состав корма был слишком прост, чтобы юноша мог забыть его за эти годы:
подсушенные куски хлеба и дольки морковки. Лошадь, обычно, в восторге от такого перекуса, особенно в тех случаях, когда морковь попадается свежая и сладкая.

*** 

Дверь слишком резко открывается, больно ударив парня по лицу, а после в комнату пропихивается голова Гаврюсевой.
— Ша-а-аст, двух коней, которых собирали для тебя и Паши забрали какие-то мать с дочерью, — оповестила подруга, заходя в комнату и подходя к другу, после щелкая тому по носу. — Соберите с Лясей лошадей, — попросила (или приказала) Марина, удаляясь из помещения на улицу. — Я не могу, я к классу, а то эти идиоты за час нихуяшеньки не сделали, лишь вещи по поляне раскидали, а после спали.
Антон отнес корма на улицу и вновь отправился в амуничник. Ему не составило труда достать с верхних держателей два выездковых седла, подобрать подходящие подпруги, после юноша взял шамбарьеры, корду с переходником и пошел к коням. Ляйсан нигде не было видно, поэтому Антон решил, что сможет вполне справиться сам. Экскурсия по местности ему больше не требуется, ведь дядя Лёша все сразу показал и рассказал.
Проверив в карманах наличие моркови, Антон направился к деннику, в котором, судя по серой табличке, находился Мустанг.
— Му-у-уся, — смеясь, протянул парень, зайдя в денник к коню. Протянув руку к Мустангу, Шастун резко её отдернул, ведь лошадь прижала уши, показывая своё недоверие и, возможно, злость. — Кры-ы-ыска, — фыркнул юноша, все же проводя рукой по холке.
Закончив с ласками, Антон принялся готовить коня к выездке, благо, конь был заранее хорошо очищен. Положив вальтрап с подушкой чуть выше холки, Антон накинул на лошадь седло, надел мартингал и лишь слегка зацепил подпругу. Уздечка осталась висеть на прежнем месте — позже поправит, не будет же он коня мучить!
Потрепав Мусю-злюку за ухо, Шастун вышел, прикрыв за собой дверку. Да, особым дружелюбием Мустанг, очевидно, не отличался.
Зайдя в соседний денник, в котором был самый, видимо, высокий из здешних, серый в яблоко, молодой, подтянутый и с удивительными глазами конь с величавой кличкой Феникс. У Шастуна от удивления открылся рот. Он медленно подошёл к коню, который с самым спокойным видом пережевывал своё сено.
— Фе-е-енечка, — протянул Антон, улыбаясь во все тридцать два.
Зачарованный красотой коня, парень вовсе не заметил, как сзади подошёл классный руководитель.
— Правда, красивый? — улыбнулся Добровольский, проводя рукой по морде Феникса. — Это мой, так скажем, любимчик, хоть все остальные и считают его жутко пугливым дурачком, — Павел Алексеевич прошёл к коню, предлагая тому морковь. — Я пока выведу Мустанга, готовь Феникса, — кивнув в сторону лошади, которая приблизилась к Шастуну, вероятно, чувствуя аромат свежего угощения в его карманах.
Антон сел прямо на опилки в деннике, начиная скармливать Фене половину своих запасов моркови, после наконец оседлав его.