Испорть меня [JENLISA]

25

Распахнув глаза, я понимаю, что наступило утро. Вчера я отрубилась практически сразу, как за девушкой захлопнулась дверь. Она оставила меня одну на эту ночь и это был самый лучший свадебный подарок.

Опустив взгляд вниз, я замечаю, что укрыта одеялом, хотя точно помню что не укрывалась сама. Я вчера была настолько без сил, что не могла даже пошевелиться.

Это я во сне укрылась... или...Лиса возвращалась в мою комнату?

От одной мысли о том, что она была здесь, когда я спала, на коже появляются ледяные мурашки.

В голове тут же вспыхивают воспоминания этой ночи и мои щеки моментально краснеют. Господи, какой позор.

Не успеваю устроить себе моральную взбучку за вчерашнее, потому что мой внутренний монолог прерывает стук в дверь. Я резко сажусь на кровати и притягиваю к подбородку одеяло.

Что-то мне подсказывает, что это точно не Лиса! Эта бы не стала стучаться. Стук повторяется снова. Я гипнотизирую взглядом дверь, сердце в груди колотится все сильнее с каждой минутой.

— Госпожа Манобан, — мои глаза увеличиваются от этих слов. Это она мне говорит?

— Войдите, — громко произношу и уже через секунду наблюдаю как дверь открывается, а в дверном проёме появляется девушка. Одета в наряд прислуги. На вид ей не больше двадцати пяти. Молоденькая и перепуганная до ужаса. Взгляд потупляет в пол и боится на меня даже посмотреть.
Я так и продолжаю сидеть на кровати. Я не могу даже встать, потому что не одета.

— Доброе утро, госпожа Манобан, — снова она меня так называет, а мне скривится хочется.

— Просто Дженни, — подаю голос и притянув к себе больше одеяла, обматываюсь им как могу, так я хоть смогу переползти на край кровати, а не сидеть вжатой в стену.

Девушка поднимает на меня взгляд и смотрит так, будто я сказала что-то ужасное.

— Простите, но в этом доме не принято... Я могу вас называть хозяйка или...

Господи, второе еще хуже первого.

— Нет, тогда уж лучше госпожа Манобан.

У нас прислуга называла нас с Миной по имени. Никто не был против. Отца называли хозяином. Ему нравилось. А мне всегда казалось, что это слишком.

— Хорошо, госпожа Манобан, привезли ваши вещи и если вы не против, то я.

— Какие вещи? — Перебиваю не дослушав. Неужели отец соизволил отправить мои вещи? От горя, что его не пустили на торжество пошел паковать мои чемоданы?