Wrong teacher

29

Алина (сама в шоке что такое бывает)

Так уезжать не хотелось. Там, в этом доме, отрезанном от мира и цивилизации казалось что у нас есть шанс на счастье. Он был так нежен ночью, а утром застал за тем, что я пытаюсь сказать Юле правду. Она моя подруга, я не могла больше молчать.

— Алина, ты головой какого хрена не думаешь…

— Ты же не говорил, что нельзя… — дую губы. Последнее время меня все чаще накрывает. Все чаще хочется расплакаться, но я лишь стискиваю зубы и терплю-терплю, потому что он спас меня.

Потому что любовнице не положено возникать.

— А то не ясно, что если он Юлю прячет, то и про ребенка не сказал.

— Я поняла! — не выдерживаю. — Вообще больше слова от меня не услышишь.

Отворачиваюсь, руки на груди скрещиваю и на дорогу смотрю.

Как хотелось бы и от Андрея подальше уехать. Далеко-далеко, где я смогу забыть эти девять месяцев, встретить мужчину своей мечты, родить от него ребенка, но самое главное — быть одной единственной…

— Да ты и так не особо разговорчива. — бурчит Андрей и руку мне на колено кладет.

Током сразу прошибает.

Как мне бы иногда хотелось говорить ему «нет», но он словно гипноз каждый раз ко мне применяет, и вот я уже глина, из которой он лепит, что хочет.

Послушную, всегда готовую и молчаливую любовницу. Которая ничего не требует, ничего не просит, только вовремя позволяет пользоваться ее телом.

И разница лишь в том, что он этого не хотел, я сама настояла.

Буквально заставила его взять меня в любовницы, потому что не хотела стать игрушкой его извращенца — отца. Теперь вот мы ролями поменялись. Теперь он меня отпускать не хочет.

— Не дуйся, солнышко. Я же просто в их отношения вмешиваться не хочу. Сами должны разобраться.

— Согласна. Просто ляпнула, не подумав. Но вроде обошлось все.

— Да, обошлось, — говорит он медленно — медленно, смотря на дорогую иномарку, которая проносится мимо нас. Учитывая, что едем мы по не самой асфальтированной дороге, пыль после нее столбом стоит. И не успевает улечься, как за ней еще три машины пролетают. Джипы.

Все словно с картинки журнала Форбс.

— А что за номер сто пятьдесят четыре? — смотрю в боковое зеркало, поймав взглядом зад этого дорогущего состава.

— Новосибирская область, — цедит сквозь зубы Андрей и разворачивается так резко, что меня к дверце прижимает. Затем телефон берет и номер набирает. Снова и снова. — Сука. Придется за ним ехать.

— За кем?

— За Даней. Его папаша пожаловал.

— А как он узнал, где они…

— Скорее всего за нами следили, — вздыхает он и сворачивает на развилке в другую от коттеджного поселка сторону.

Через минут пятнадцать мы добираемся до стройки, где Андрей тут же вылетает из машины и бежит за ворота, а я смотрю на строителей, которые только фундамент закладывают для новых домов.

Не знаю, что и думать.

Страшно за Юлю, а ей даже позвонить не могу.

Я немного знаю про Милохина — старшего, я и видела то его всего лишь раз, когда он меня в борделе покупал, а потом еще раз, когда привез отцу Андрея в подарок за удачную сделку.

Неприятный тип, и меньше всего я бы хотела встать у него на пути. А Юля встала.

Даня вместе с Андреем бежит к машине, и я, все понимая без слов, переваливаюсь на заднее сидение.

Они прыгают в машину, и она буквально срывается с места.

— Как давно?

— Минут двадцать, Дань. Спешили как могли. Звонил..

— Да я телефон вырубаю, все боялся папаша вычислит.

— Зря нас позвал.

— Да уж, — Платон рубит рукой руль. — Он же не убьет ее?

Андрей оборачивается ко мне, а я к окну отворачиваюсь и глаза прикрываю. Потому что знаю, перед такими людьми, которые покупают живой товар, жизнь человека не значит ничего.