Сегодня был тот редкий день, когда Ву Синцзы позволил себе поспать допоздна. Когда он проснулся, на улице было уже светло, а тусклые лучи зимнего солнца проникали в комнату, неся с собой немного тепла.
Он прищурился от света, все еще чувствуя лень во всем теле после сна. Какое-то время ему не хотелось даже пошевелиться, и его разум еще не проснулся окончательно. Он невольно задался вопросом - почему он встал сегодня так поздно? Разве он вообще вставал хоть раз так поздно?
Ах... такое действительно случилось однажды. Когда они с Гуан Шанцзинем заключили брак, тот был подобен дикому зверю, который потерял рассудок от голода. Ему тогда казалось, он съест его целиком, не оставив от него даже косточек.
В ту ночь он замучил его до полусмерти, и на следующий день он проспал до полудня, а потом еще долго валялся в кровати, и ему понадобилось десять дней, чтобы полностью восстановиться.
После этого Гуан Шанцзинь старался быть более сдержанным, видимо опасаясь, что Ву Синцзы уже не молод, и он может причинить ему вред. При мысли об этом Ву Синцзы обнялся с одеялом и улыбнулся. Но его улыбка быстро сбежала с лица, и он вздохнул.
- Фужен? Вы проснулись? - послышался за дверью голос Бо Хе.
- Ай, - Ву Синцзы торопливо отбросил одеяло и, убедившись, что его одежда в порядке и тело благопристойно прикрыто, медленно встал и раздвинул занавески. - Который час?
- Сейчас не так уж и поздно, только девять утра, - ответила Гуэй Хуа, которая принесла воду для умывания и чай.
- Девять утра? - изумился Ву Синцзы.
В обычный день к этому времени он уже закончил бы возиться в огороде, позавтракал и готовился бы к занятиям с ребенком!
- Верно, - спокойно отозвалась Гуэй Хуа.
Обе девушки сохраняли невозмутимый вид, они не спрашивали Ву Синцзы, как у него дела, а просто молча выполняли свою работу, словно в доме поселился призрак. Ву Синцзы видел это по их глазам и мог лишь тихонько вздохнуть про себя. Было ни к чему задавать лишние вопросы, обе девушки так давно работали у него, разве он мог не понять, что происходит у них на душе?
Если бы случилось что-нибудь по-настоящему важное, они бы сразу оповестили его, но, если дело касалось личной жизни их хозяина, из них слова не вытянешь. Кроме Гуан Шанцзиня и него самого больше никто не смог бы заставить их хранить такое молчание. Все верно...
