Мой муж-злодей

Глава 12

Лиса сонно моргнула, некоторое время растерянно прислушиваясь к тишине в попытке понять, где находится. Перед глазами темнели балки балдахина, укрывшего постель неплотной полупрозрачной завесой. Сквозь нее в слабом свете свечи предметы приобретали пугающие, не сразу угадываемые очертания.
Лиса приподнялась на локтях и всмотрелась в медленно отступающие тени. Судя по теплящемуся за окном алому рассвету, она проспала больше двенадцати часов: со вчерашнего обеда и до утра сегодняшнего дня. Слабость ушла. Осталась только ноющая, отдающая в виски головная боль, но и та несильно беспокоила. Что ж, значит, маг-целитель, вернувшийся по просьбе Чонгука, зря навел на нее панику. Он-то уверял, что ей придется неделю-другую провести в постели и вообще… Не жилец вы, матушка, не жилец!
Ну ладно, он не так сказал, но это подразумевалось.
Лиса усмехнулась: умирать она явно не собиралась. Ее твердое намерение жить долго и по возможности счастливо подтвердил урчащий желудок.
Она спустила босые ноги на холодный, остывший за ночь паркет и прошлась по комнате. Из-за двери в спальню мужа не доносилось ни звука. Спит?
Рядом с кроватью обнаружился такой же шнурок, что Лиса видела в комнате Чонгука. Поколебавшись, она неуверенно потянула за него. Оставалось надеяться, что она позвала горничную, а не, скажем, лакея или дворецкого. Объясняться с мужчинами, стоя в одной нижней рубашке, ей не хотелось. Кстати, а кто раздевал ее?
Лиса нахмурилась, пытаясь вытащить из памяти этот момент, а затем махнула рукой. Не все ли равно? Даже если это был Чонгук, падать в гневный обморок она не собиралась.
— Леди Лалиса, вы пришли в себя? Как вы себя чувствуете?
На пороге неуверенно застыла молодая девушка. Стройная, с круглым приятным лицом и черными волосами, виднеющимся из-под чепчика. Судя по серому платью и белому переднику — горничная. Она не выглядела сонной. Видимо, слуги уже давно встали.
Лиса улыбнулась, чтобы подбодрить девушку. Она расслышала нотки тревоги в ее голосе.
 — Да, я проснулась. Благодарю за заботу, со мной все хорошо.
— Господин лекарь сказал, что первую неделю вам лучше провести в постели, — напомнила горничная и заволновалась еще больше: — Вам что-то понадобилось? Вы поэтому встали?
— Я бы не отказалась от завтрака, — честно призналась Лиса и уточнила: — Или его подают внизу, в столовой?
— Что вы! Вам не нужно спускаться, стоит беречь себя! К тому же, милорд никогда не завтракает внизу. Да и про ужин частенько забывает.
Лиса мысленно отметила, что некроманта надо подкармливать, чтобы совсем себя голодом не заморил. Она и сама во время дедлайнов на работе с трудом вспоминала о еде, так что понимала Чонгука. Тот, видимо, был еще большим трудоголиком, чем она сама.
— Как тебя зовут? — спросила Лиса и поежилась: без огня в камине в комнате было прохладно.
— Юна, леди Лалиса.
Юна подошла к камину и опустилась возле него на колени. Пара минут, и вспыхнувший огонь весело затрещал поленьями, принося вместе с теплом еще и уют.
Девушка присела в книксене и торопливо исчезла за порогом. Вернулась она довольно быстро, Лиса даже не успела толком заскучать. При виде тарелки с тостами, яйцом и джемом Лиса едва не подавилась слюной. Ощущение было примерно такое же, как после диеты, на которой она по глупости просидела три дня в четырнадцать лет. Впечатлений ей хватило надолго, и больше этот эксперимент она не повторяла, усвоив одну простую истину: ничье представление о прекрасном не стоит сломанной психики и убитого здоровья. Тем более что идеалы этого самого прекрасного меняются как-то слишком уж шустро.
— А где мой муж? — поинтересовалась Лиса, заглатывая тост почти не жуя.
Теплый хлеб пах божественно, а на вкус и вовсе был бесподобен. Даже в маленькой булочной в квартале от ее дома, где хлеб продавала и пекла небольшая семья, не витал такой аромат, что сейчас исходил от свежего тоста.
— В башне, леди Лалиса, — ответила Юна. — Он и ночевал там, но такое часто случается.
«Сердце Лалисы екнуло от затаенной обиды. Некромант был настолько неблагодарен, что даже не провел ночь у ее постели».
Лиса пронзила текст на стене мрачным взглядом и с чувством откусила новый кусочек от тоста. Вообще-то автор в этот раз была не так уж далека от истины. На мгновение Лиса и правда хотела обидеться на Чонгука, но затем сочла, что это глупо. В конце концов, он всегда много работал и внезапная свадьба — не повод менять образ жизни. Особенно если жена почти в буквальном смысле сама свалилась на голову. К тому же, как приличный человек он непременно бы расстроился, став внезапно вдовцом. Это немного ободряло.
Лиса покончила с завтраком и посмотрела в окно, откуда уже доносился гомон птиц. В комнате посветлело: день уже начался.
— Юна, ты поможешь мне одеться?
— Конечно, леди Лалиса!
Девушка услужливо метнулась к дверцам гардеробной.
— Милорд сделал крупный заказ у лучшей швеи королевства, но тот будет готов нескоро, — виновато проговорила Юна. — Пока вы можете выбрать что-нибудь из тех вариантов, что милорд купил в магазине готового платья.
Последнее было произнесено с таким тихим ужасом, словно речь шла о необходимости вызвать экзорциста.
— Ничего-ничего, — приободрила Лиса, плохо понимая, в чем проблема. — Я не очень привередлива в одежде. Мне бы только… что-нибудь без корсета.
Юна посмотрела на нее так, словно она заговорила на китайском: с таким же трепетом, непониманием и натянутой улыбкой, призванной замаскировать всякий намек на эмоции.
— Без корсета?
Ладно хоть повторила не по слогам.
Лиса вздохнула, повертела головой в поисках подсказки, но текст застыл на предыдущей фразе. Видимо, его заклинило. Никак тоже словил ошибку и пытался перезагрузиться.
— Да, что-нибудь удобное.
— Вы желаете прокатиться верхом? — с недоумением предположила Юна. — Но ведь лекарь…
— Не волнуйся, я прекрасно себя чувствую, — перебила Лиса. — Прогулка пойдет мне на пользу. Свежий воздух обладает чудесным исцеляющим эффектом.
Возможно, изнеженная принцесса и предпочла бы несколько дней кряду провести в постели, но Лисе эта мысль претила. В конце концов, она и правда ощущала себя более-менее бодрой.
Судя по взгляду Юны, та не разделяла ее оптимизма, но спорить не посмела.
— Посмотрите, вам нравится эта амазонка?
Лиса вежливо уставилась на предложенный девушкой костюм, состоящий из длинной юбки темно-синего цвета и строгого сюртука в тон ему. В комплект входила белая рубашка с рюшами и кокетливая шляпка.
— Отлично, — прокомментировала Лиса. Она решила, что если ради возможности облачиться в комфортную одежду придется прокатиться на лошади, значит, так тому и быть. — А когда с меня успели снять мерки?
— Пока вы спали, — покраснев, пояснила Юна. — Вы же не сердитесь?
— Ни капли, — заверила Лиса.
Она терпеливо подождала, пока с ее туалетом будет покончено. Отпустив горничную, Лиса некоторое время заново привыкала к своему отражению (видеть вместо себя красавицу Лалису было по-прежнему странно), а затем фыркнула и решительно направилась вниз.
В ее планах было изучить замок, но попавшийся ей на полпути дворецкий смешал все карты.
— Леди Лалиса, конюх уже оседлал для вас лошадь.
Лиса была вынуждена остановиться: во-первых, игнорировать дворецкого попросту неприлично, а во-вторых, юбка, которая с правой стороны почему-то оказалась длиннее, чем с левой, едва не заставила растянуться на полу. Нет, с местной модой точно нужно что-то делать!
— Благодарю, — пропыхтела , наматывая подол на кулак. Дворецкий с каменным спокойствием наблюдал за ее попытками совладать с юбкой. — Вы очень внимательны.
Что ж, видимо, сначала придется прокатиться верхом, а затем уже осмотреть дом. В принципе, от перемены мест в слагаемом сумма не меняется.
— Всегда к вашим услугам, леди Лалиса. — Дворецкий склонил голову. В его голосе промелькнула ложная скромность, которая тут же исчезла, уступив место деловому тону. — Осмелюсь напомнить, что защитный купол милорда заканчивается сразу за полем ржи. Выезжать за его территорию опасно.
— Конечно. — Лиса кивнула. — Понимаю. Не волнуйтесь, я не собираюсь творить глупостей.
Она и правда не собиралась. До того момента, пока нос к носу не столкнулась с принцем Вону.
* * *
Ева понятия не имела, как подойти к лошади. Весь ее опыт заканчивался на получасовом катании на пони в детстве. Именно «катании», поскольку процесс, где пятилетняя Лиса сидела на пони и дрыгала ногами, а девушка-инструктор вела под уздцы послушную животинку, вряд ли можно назвать верховой ездой.
Но вот тело Лалисы прекрасно знало, как себя вести. Пока мысли Лисы лихорадочно танцевали чечетку, прерываясь на философско-лирические отступления в стиле «что делать?» и «кто виноват?», ее тело вполне спокойно подало руку конюху, и, дождавшись его помощи, опустилось в седло.
Это произошло так быстро, что Лиса и моргнуть не успела. Перед ее взором, прямо над головой приветливого конюха (мужчины в годах), возник витиеватый текст.
«Конные прогулки всегда давали возможность Лалисе почувствовать себя свободной. Она любила пустить лошадь галопом и нестись навстречу хлещущему в лицо ветру».
Лиса напрягла память, но не припомнила похожей фразы в книге. Нет, принцесса точно умела ездить верхом, но вот о ее нежном обожании скорости речь никогда не заходила. Неужели автор и правда начала видеть в ней, в Лисе, не только функцию, но и личность?
Белоснежную кобылку звали Звездой, но, несмотря столь претенциозное имя, та своенравием не страдала и тихонько трусила в том направлении, которое выбирала Лиса.
Так они довольно быстро миновали сад и спустились к реке, а затем пошли вдоль ее русла, чтобы немного позже свернуть в сторону сверкающего золотом поля ржи. Владения Чонгука впечатляли так же, как и его сила. Каким же мощным даром нужно обладать, чтобы суметь накрыть магическим куполом такую большую территорию? Неудивительно, что его считают едва ли не исчадием ада. Если она правильно поняла Кара, то степень неприятия, которое некромант вызывает, напрямую зависит от количества исходящих от него темных эманаций.
Лиса успела полюбоваться видами и даже немного подмерзнуть (несмотря на теплый день, дул холодный северный ветер), когда решила вернуться в замок. В этот момент до нее в лучших традициях мистических триллеров донеслось душераздирающее: «Лалиса!».
Лиса дернулась от неожиданности, чудом удержалась на лошади и натянула поводья. Звезда удивленно повела белыми ушами, но послушно сбавила шаг, а затем и вовсе остановилась.
— Лалиса!
Голос точно был знаком Лисе, и она завертела головой, пытаясь найти его обладателя. Тот обнаружился в паре метров от нее. Принц Вону собственной персоной так сильно прильнул к прозрачной, похожей на стекло поверхности купола, что его расплющенное лицо напоминало маску. Ну или персонажа из низкосортного ужастика: толстые губы, плоский нос и немигающие глаза особенно впечатляли.
— Лалиса! — вновь трагически позвал он. — Я здесь!
Лиса мысленно представила вариант, где, пришпорив коня, скрывается в клубах дыма. Идея ей понравилась, но совесть не позволила нанести принцу такую душевную травму. Тут не обойдешься парой сеансов у психолога.
Вздохнув, она подъехала поближе, но спешиваться не стала.
— Принц Вону, какая неожиданная встреча!
— Лалиса, я тоже безумно счастлив вас видеть, — растроганно проговорил он и уткнулся носом в купол еще сильнее. — Нужно торопиться, пока нас никто не увидел!
— Да, обычно именно так и начинается беседа с маньяком, — пробурчала она себе под нос.
— Что?
«Лалиса едва сдерживалась от желания броситься в объятия любимого, но высокие моральные принципы не позволили ей сделать этого и тем самым предать мужа, пусть их союз и был продиктован обстоятельствами, а не зовом сердца».
Лиса скептично прочитала этот эту подрагивающую не от ветра, не от волнения ремарку автора и вновь перевела взгляд на Вону.
— Простите, но, боюсь, я вынуждена попросить вас удалиться. Вы можете меня скомпрометировать.
Вону непонимающе нахмурился.
— Разве вы не ждали меня все это время?
— Э-э-э… — Лиса даже не сразу нашлась с ответом. — А зачем?
Нет, ну вдруг она чего не знает. Может, Лалиса занимала денег Вону, и тот, как честный человек, пришел ей их вернуть.
— Чтобы я вас спас! — пафосно выдохнул Вону.
— А, вы об этом. — Интерес Лисы мгновенно потух. О финансах она бы еще побеседовала, а тема гендерных стереотипов не вызывала у нее такого оживления. — Не беспокойтесь, если что, я сама себя спасу. Но пока мне и здесь неплохо.
Вону растерянно заморгал, как сова при виде дневного света, и, отлипнув от купола, горько произнес:
— Значит, это правда? Вы вышли за некроманта по доброй воле?
«Сердце Лалисы затрепетало. Больше всего ей хотелось поведать принцу правду, но благородство не позволило сделать этого. Пусть лучше Вону будет считать ее предательницей. Так он быстрее забудет ее и сможет познать счастье с Айрин».
— Вот и тахикардия вернулась, — пробормотала Лиса. — А вместе с ней подвезли и самопожертвование с мазохизмом. Все в лучших традициях классиков.
— Вы предали нашу любовь, Лалиса? — спросил Вону, но, кажется, вопрос был риторический. — Нет, вы не могли! Наверняка некромант опоил вас любовным зельем.
— Вы ошибаетесь, — поторопилась заверить его Лиса, почувствовав, что разговор свернул не в ту сторону. — Лорд Чон — благородный человек и никогда бы…
— Лалиса, шагните за купол, — страстно взмолился Уильям, недослушавший ее слова. — Поцелуй истинной любви рассеет любые злые чары!
— Никто прежде еще не делал мне столь заманчивого предложения, — заметила Лиса. — Будь мне лет семь, я бы повелась, правда. В том возрасте я буквально мечтала об этом.
Она уже хотела сказать, что разговор окончен, и развернуть коня, когда из наплечного мешка Вону на мгновение выглянула… малахитовая шкатулка. Та самая, с помощью которой можно было призвать армию бесплотных призраков.
Мысли Лисы лихорадочно заметались, как птицы в клетке. В прошлый раз, когда она видела эту вещицу, та лежала на столе Его Величества Хосока.
— Откуда у вас это?
Ее голос невольно дрогнул. Лиса прочистила горло и понадеялась, что ее не выдал алчный блеск глаз. Ей необходимо заполучить шкатулку! Пока та в чужих руках, Лиса никогда не сможет чувствовать себя в безопасности.
— Что именно? — Не понял Вону, а затем проследил за ее взглядом и нехотя признался: — Ваш отец отдал ее мне.
— Кажется, я повторяюсь, но не могу не спросить… «зачем»?
Вону вздохнул, словно речь шла о чем-то неприятном.
— Он рассчитывает, что я смогу убедить вас открыть ее.
Лиса хмыкнула. Что и следовало доказать: такую опасную игрушку нельзя доверять кому попало. И уж точно не стоит оставлять ее старому параноику на троне.
Она скрестила руки на груди, чуть склонила голову набок и, стремясь проверить внезапную догадку, поинтересовалась:
— Это ведь отец надоумил вас вызволить меня из лап некроманта?
Вону смешался. На его благородном лице проступил румянец, сделавший принца сразу на несколько лет моложе.
— Эм… Я бы не стал высказываться так категорично, но…
— Но? — Она вцепилась в это слово, как бультерьер в штанину нелюбимого гостя.
Вону сдался.
— Я выскочил за дверь во время нашего разговора по зеркалу. Я намеревался прискакать к замку некроманта, даже если пришлось бы загнать пару лошадей до смерти.
Звезда позади нее недовольно заржала.
— Он не тебя имеет в виду, милая, — на автомате откликнулась Лиса. — А неких других… гипотетических лошадей.
Звезда мотнула головой. Уздечка царапнула плечо, но Лиса не обратила на это внимания. Все ее мысли были сосредоточены на шкатулке.
— В общем, уже оседлав коня, я подумал, что несколько… — Вону замялся, подыскивая верное слово, — … поторопился с выводами. Я уже хотел вернуться, чтобы написать вам письмо.
— Понимаю, — закивала Лиса. — Выяснять отношения по переписке всегда безопаснее, чем при личной встрече.
— Значит, вы бы не расстроились?
— Ну что вы! Я бы обрадовалась. Но вы отвлеклись от рассказа. — Лиса решила его подбодрить. — У вас очень интересно выходит.
— Да, конечно, простите, — покаялся Вону и вдруг не к месту смущенно добавил: — Я всегда хотел стать писателем или, на крайний случай, поэтом.
Лиса вскинула брови. В ее жизни определенно становится слишком много писателей. Еще чуть-чуть, и она начнет отстреливать их на подлете.
А то один из них ей жизнь уже подпортил.
Текст, висевший за плечом Вону, обиженно растаял.
— Меня остановил ваш отец. Он нагнал меня в конюшне и убедил встретиться с вами лично. Он был уверен, что вы действуете по принуждению.
Лиса сощурилась. Сдается ей, Хосок мало волновала мотивация Лалисы. Все его красивые слова — лишь обертка, призванная замаскировать страстное желание заполучить свое — открыть шкатулку. Вряд ли, конечно, старый лис ожидал, что Вону так откровенно, как на духу, все ей выложит. Видимо, рассчитывал, что принц чуть менее наивен и чуть более дипломатичен.
Все-таки интересно, как этот образец добродетели и высоких идеалов будет править Ристонией?
«Лалиса всегда восхищалась чистотой помыслов Вону и его открытым сердцем», — тут же гневно напомнил ей текст.
— Я прям благоговею перед ними, — отмахнулась Лиса.
— Перед кем? — уточнил Вону.
Она мысленно зареклась разговаривать с текстом и попыталась выкрутиться:
—  Перед вами! Вы так благородны! — Текст за плечом Вону оживился и принялся подрагивать от возбуждения. — Проделали такой длинный путь, чтобы лично вернуть мне шкатулку.
Вону, до этого кивавший в такт каждому ее слову, неожиданно дернулся и посмотрел на нее с недоумением:
— Что? Нет, вы меня неверно поняли. — Он вновь протянул к ней руку. Его расплющенная ладонь на стенке купола вызвала прочную ассоциацию с похожей сценой из «Титаника». — Лалиса, пойдемте со мной! Я сниму с вас злые чары, которые навел на вас некромант. Ваш разум прояснится.
— Мой разум чист, как стеклышко, — заверила Лиса, прикидывая, как заполучить шкатулку. Очевидно, что за купол выходить нельзя — обратно можно не вернуться. — Нет на мне ни злых чар, ни любовного зелья.
— А вот и есть!
— А вот и нет!
— Говорю же, есть!
Лиса первой поняла, что разговор скатился к детской перепалке, и торопливо сменила тему.
— А если я докажу вам, что вышла замуж добровольно, — вкрадчиво проговорила она как волк из сказки, подбираясь ближе к Уильяму. — Вы отдадите мне шкатулку?
— Отдать вам шкатулку? — с сомнением переспросил тот и, протянув руку за спину, достал малахитовую вещицу. — В обмен на поцелуй истинной любви?
У Лисы дернулся глаз. Господи, да что там за поцелуй такой, о котором ей принц уже все уши прожужжал? В ее памяти всплыли только неясные кадры из диснеевского мультфильма про Белоснежку. Нет, если ее тоже положат в гроб, она не станет лежать в нем молча!
«Поцелуй истинной любви мог снять любовные чары, — торопливо забегал текст напротив Лисы, словно спеша ее просветить. — Но в их с Вону случае он был бессилен: Лалиса приняла решение выйти замуж за некроманта и пожертвовать своим личным счастьем в угоду высшего блага без какого-либо магического вмешательства. Ей было больно думать о том, что ее поцелуй и то, что последует за ним, разобьет Вону сердце. Но она снова руководствовалась не своими интересами, а благом тех, кто был ей дорог».
«Аминь!» — мысленно закончила Лиса.
— Лалиса, — позвал Вону, и она, моргнув, переключила внимание на него. — Вы выйдете за купол или позволите мне войти?
— А я могу позволить вам войти? — вырвалось у нее. — Разве мне это по силам?
— Конечно. — Вону удивился ее неосведомленности. — Вы — жена некроманта перед Богами и людьми. Теперь купол подчиняется и вам, пусть лишь частично. Вы можете дать мне разрешение войти.
Лиса сощурилась. Определенно, логика Вону ей была недоступна: то есть он все-таки понимал, что она — чужая жена по всем законам и правилам, но все равно гнул свое и пытался ее отбить? Если это не детское желание заполучить чужую игрушку, то она — собака Баскервилей!
— Что же помешает вам подхватить меня на руки и ускакать в закат? — деловито уточнила она.
— Купол, который не выпустит меня без вашего приказа, — напомнил Вону и, подумав, добавил: — И мое честное слово.
Лиса с трудом удержалась, чтобы не фыркнуть. Во второе условие она особо не верила, но вот первое придавало всей этой афере иллюзию безопасности.
— Ладно, — решила она. — Я разрешаю вам пересечь границу владений моего мужа и войти под купол.
К ее удивлению, этого оказалось достаточно. Не потребовалось ни пассов руками, ни крови, ни заклинаний. Купол пошел рябью, словно заволновавшаяся вода в реке, и Вону шагнул к ней. Купол схлопнулся за его спиной с противным склизким звуком.
«Сердце Лалисы задрожало, в глазах появились слезы, когда рука любимого сжала ее ладонь».
Лиса скептично посмотрела на свою ладонь, которую обхватили пальцы Вону. Прикосновения Юны, когда та помогала ей одеться, и то вызывали у нее больше чувств.
— Лалиса, я так скучал по вас, — с жаром выдохнул он и одарил ее целомудренным поцелуем в губы.
Ничего: ни молний, ни фейерверка перед глазами. Разве что нос зачесался, и ей пришлось сдержаться, чтобы не испортить столь трогательный момент. Лиса тактично подождала пару секунд, а затем отошла от принца. Тот, вытянув губы трубочкой, так и застыл на месте. Вероятно, пытался справиться с разочарованием.
— Шкатулка, — кашлянув, напомнила Лиса. — Вы обещали.
Вону полез в наплечный мешок. С его лица не сходило растерянное выражение:
— Ничего, совсем ничего… — пробормотал он. — Так странно…
Лиса выхватила у него шкатулку и, вздохнув с облегчением, позволила себе проявить любопытство:
— О чем вы?
— Я столько лет мечтал о нашем с вами поцелуе, — проговорил Вону, смотря в сторону. — Но ничего не почувствовал. Даже с Айрин было иначе.
Лисе стало по-настоящему интересно.
— А как было с Айрин?
Спрашивать о том, что именно было, она не стала. Все-таки кое-какие понятия о тактичности у нее были.
«Предательство родной сестры обожгло хуже пламени и заставило беззвучно взвыть от боли».
Лиса показала язык тексту. К счастью, Вону, погруженный в себя, ничего не заметил.
— У меня такое ощущение, будто жизнь перевернулась.
Лиса взглянула на поникшего Вону и, не зная, чем тут можно помочь, ободряюще похлопала его плечу.
— Ничего-ничего, — посочувствовала она и припомнила присказку, которую всегда говорила бабушка. — Все проходит, и это пройдет.
— Вы думаете? — Вону вскинул на нее несчастный взгляд.
Ну чисто потерянный щенок.
— Непременно, — с наигранным оптимизмом пообещала Лиса. — Что ж, мне пора. Выход вы найдете сами. Доброго пути, и все такое!
Она махнула рукой, в которой была зажата шкатулка, и подошла к Звезде, намереваясь вскарабкаться на ту с большого поваленного дерева на краю поля. Звук дребезжащего стекла заставил ее обернуться.
— Что такое?
Вону осторожно потрогал шишку на своем лбу и смущенно признался:
— Кажется, защитное заклинание вашего некроманта не пускает меня обратно.
Лиса нахмурилась.
— Простите, наверное, это моя вина. — Кашлянув, она торжественно произнесла: — Я разрешаю вам вернуться домой.
Вону снова попробовал просочиться сквозь купол, но дело закончилось лишь новой шишкой, красноречиво расцветающей на его благородном лбу.
— Что за черт?! — удивилась Лиса.
— Кажется, земли вашего мужа нельзя покинуть без его разрешения, — почесав затылок, предположил Вону.
Она мысленно выругалась: нецензурно и со вкусом. Только этого, конечно, и не хватало!
— Что ж, тогда идемте.
— Куда?
— К моему мужу. За индульгенцией и пропуском, без которых вы застрянете здесь надолго.
Вону жалобно вздохнул, поколебался, но, видимо, перспектива остаться жить в полях его не прельщала, поэтому он неохотно кивнул.