Мой муж-злодей

Глава 11

Чонгук впервые за много лет обратился к Богам. Правда, его мольба больше походила на отчаянную попытку поторговаться при подписании невыгодного договора. Чонгук поклялся стать лучше, гораздо лучше, если Лалиса придет в себя. Он даже начнет соблюдать пост! И выпустит граховых крыс из клеток. Лишь бы принцесса ожила.
Вероятно, кто-то из пантеона Богов как раз проходил мимо, потому к бледному, будто восковому лицу Лалиса стали возвращаться краски. Ее ноздри затрепетали, а губы приоткрылись, чтобы выдохнуть:
— Боже мой! Перестаньте меня трясти.
Чонгук мгновенно отпустил плечи Лалисы и осторожно уложил ее на собственную постель. От его внимания не укрылось, что она обратилась к одному богу. Видимо, к покровителю целителей.
— Лалиса, как вы себя чувствуете?
Забавно, кажется, они поменялись ролями. Теперь принцесса лежит в постели и выглядит так, будто вот-вот отправится за грань. А он, живой и здоровый, интересуется ее состоянием.
Чонгук поморщился. Не этого он добивался.
Его рука невольно коснулась места недавнего ранения. Ничего, абсолютно ничего — ни боли, ни отметин. Лалиса постаралась так, будто лечила близкого человека: не думала об отдаче и шла до конца.
— Отвратительно, — пробормотала она, и Чонгук, вздрогнув, вновь перевел взгляд на нее. — Такое чувство, будто меня бульдозер переехал. Садюга… Лучше бы уж насмерть задавил, честное слово.
Незнакомое слово — бульдозер — царапнуло слух, но сейчас явно было не лучшее время для расспросов. К тому же, после такого мощного столкновения с темными эманациями ее разум мог на короткое время помутиться. Хорошо, если на короткое…
Он дернул за шнурок с пушистой кисточкой на конце. Где-то на кухне должен был раздаться звон колокольчика.
— Лалиса, зачем вы это сделали? — тихо спросил Чонгук.
Та застонала, потерла виски и с трудом сфокусировала на нем взгляд.
— А нужно было оставить вас умирать?
— Я бы не умер.
— Ну, знаете ли, гарантий не было. Выглядели вы так, будто собирались в последний путь.
После короткого стука в дверь в спальню заглянула горничная.
— Травяную обезболивающую настойку, — не оборачиваясь, бросил Чонгук. — И вызовите лекаря.
— Но милорд он только ушел…
— Пусть вернется. Пообещайте любые деньги.
Испуганно хлопнула дверь. Кажется, его тон заставил горничную поторопиться.
Он заметил, что Лалису затрясло от холода (частая реакция целителей на взаимодействие с магией некромантов), и осторожно накрыл ее тяжелым пуховым одеялом, лежащим на краю постели. Затем поднялся на ноги и лично подбросил дров в камин, чтобы в комнате стало теплее. Как только огонь затрещал громче, РеймЧонгукнд вернулся к Лалисе и некоторое время смотрел в сторону, пытаясь взять эмоции под контроль и упорядочить мысли.
— Что? — спросила Лалиса. — Вы молчите слишком многозначительно.
Он вскинул на нее глаза и ощутил болезненный укол стыда: Лалиса выглядела очень больной, что не мешало ей посматривать на него так, будто вовсе не он был виноват в случившемся.
Чонгук хотел поблагодарить ее, но слова буквально застряли у него в горле. То, что он испытывал, невозможно было описать вербально: страх, ужас, восхищение и надежда образовали такой бешеный коктейль чувств, что от него в буквальном смысле туманило голову. Одновременно с этим его осенила практичная и горькая догадка, объясняющая внезапную помощь Лалисы.
— Говорят, что вы очень добры, — негромко заметил он. — Я понимаю, что вы исцелили бы любого, не только меня, но попрошу вас больше этого не делать.
Лалиса смешно наморщила нос, будто осмысливая услышанное.
— Что именно? — уточнила она. — Не лечить вас?
— Не жалеть меня.
Лалиса удивленно моргнула. На ее лице проступило озадаченное выражение. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но в эту минуту в комнату вошла горничная. В ее руках покачивался тяжелый поднос, который она пристроила на прикроватную тумбочку. Получив сухой кивок, девушка с сочувствием покосилась на Лалису и ретировалась.
Чонгук усмехнулся, представив, что слуги о нем подумают. Только монстр мог заставить мага-целителя вылечить некроманта.
А он уже думал, что его репутацию ничто не может испортить. Ошибался, однако!
— Выпейте это. — Он взял с подноса отвратительно пахнущую чашку с зеленой жижей. — Вам станет легче.
— А выглядит как яд, — пробормотала Лалиса и попыталась взять у него чашку.
Ее пальцы тряслись, и она никак не могла ухватиться за тонкую ручку.
— Я помогу, — мягко, мягче, чем хотел, проговорил он.
Лалиса скептически приподняла бровь, но с облегчением откинулась на подушки.
Он осторожно поднес к ее губам чашку. Поить принцессу, словно ребенка, было странно и очень… правильно. Ощущение, что он все делает верно — накрывшее его впервые за долгие годы — прокралось под кожу и вызвало внутреннюю дрожь. Впрочем, едва ли заметную для кого-нибудь.
— Спасибо, — поблагодарила Лалиса после того, как чашка опустела. — Из вас вышла бы отличная сиделка.
Он усмехнулся. Физическая слабость не смогла сломить дух принцессы. Чонгук бы не удивился, начни она капризничать, обвинять его или даже проклинать. Но Лалиса вела себя так, словно его чудесное излечение вовсе ничего ей не стоило.
— Обращайтесь, — вдруг откликнулся он. — Всегда к вашим услугам.
 Ее губы дрогнули в улыбке, а тонкая ладонь одобрительно сжала его руку чуть выше локтя. Он задержал взгляд на ее пальцах, обжигающих даже через ткань рубашки. Это простое прикосновение сказало ему больше слов. И самое главное, оно продемонстрировало отношение принцессы к нему — абсолютно искреннее, теплое и открытое. Как к другу.
Он сглотнул и поднял глаза. Настойка, как всегда, подействовала моментально: Лалиса крепко спала.
Чонгук еще некоторое посидел рядом, прислушиваясь к ее ровному дыханию, затем нежно убрал прядь светлых волос со лба и, погладив тыльную сторону ее ладони большим пальцем, осторожно покинул спальню.
Его ждал неприятный и, видимо, долгий разговор с Его Величеством Хосоком.
* * *
Изображение Аспера, верховного мага короля, появилось в зеркале почти мгновенно. Будь рядом с Чонгуктщеславным, ему бы это польстило, а так лишь позабавило. Помнится, раньше ему приходилось ждать ответа по часу, не меньше.
— Лорд Чон, Его Величество как раз хотел вас видеть.
Чонгук чуть склонил голову. Его голос звучал ровно.
— Я рад, что предугадал желание Его Величества.
Аспер смерил его кислым взглядом, безмолвно рассказывающим все то, о чем верховный маг не мог поведать словами. Пара минут промедления, и перед Чонгуком возникло лицо Хосока , шагнувшего из дымки портала.
— Значит, вы объявились сами, — сдержанно проговорил он.
После «тыканья» в прошлой беседе обращение на «вы» уже можно было считать успехом.
— Ваше Величество, я хотел поговорить с вами о ночном нападении близ реки Лауры.
Хосок , не дослушав, махнул рукой, и Аспер понятливо вышел за дверь.
— Что за игру вы затеяли, лорд Чон? — бросил Хосок в лоб, как только единственный свидетель их разговора ретировался. — Мне доложили о том, что вы оккупировали деревню на самой границе.
— Оккупировал — не совсем верное слово, — заметил Чонгук. — Я бы употребил иное.
— Вы можете выбрать любой из синонимов к слову «захватил».
— Как насчет «защитил»?
Они с Хосоком мрачно уставились друг на друга. Видимо, тревога и отсутствие полноценного сна сказались на Хосоке, потому что сейчас он выглядел даже старше своего возраста: морщины проступили на его лбу и щеках отчетливее, чем прежде. Под светлыми, будто выцветшими от времени глазами залегли глубокие тени.
— Знаете, как выглядят ваши действия со стороны, лорд Чон?
Чонгук догадывался, но предпочел промолчать.
— На мои земли нападает враг, — спокойно продолжил Хосок . — Вы каким-то образом узнаете об этом и предотвращаете его налет. И делаете это, не известив меня.
— Что бы вы ответили на мое письмо? — бесстрастно поинтересовался Чонгук. — Если бы я обрисовал вам ситуацию, вы бы выделили мне воинов?
Одного взгляда Хосока хватило, чтобы понять ответ. Конечно же, нет. Доверить некроманту королевский отряд? Такое и в прежние времена не случалось, а уж при наличии внешней угрозы и говорить не о чем. Некромантам не доверяют, так уж повелось.
— Как вы узнали о планирующейся атаке? — после паузы спросил Хосок.
Чонгук ждал этого вопроса. Внутренне собравшись, как перед прыжком, он максимально равнодушно обронил:
— Время и место мне подсказала ваша дочь.
Хосок раздраженно поморщился.
— Лалиса никогда не обладала даром предвидения. Да и целительской силы в ней, откровенно говоря, немного. Зато она ценна другим… Тем, что родилась первенцем королевского дома, верно?
Чонгуку удалось удержать на лице маску невозмутимости. Сейчас каждое сказанное им слово может сыграть против него.
— Не понимаю, о чем вы, Ваше Величество.
Хосок как-то совершенно по-звериному осклабился, чем стал похож на льва, с которым его вечно сравнивали, и, придвинувшись ближе к зеркалу, вкрадчиво продолжил:
— Ваша семья, лорд Чон, всегда была довольно амбициозна. Разве не желание прыгнуть выше головы унесло жизнь вашего отца? — Чонгук заледенел. Стоя прямо, как оловянный солдатик, он не тратил время и силы на оправдание. Вместо этого впитывал слова короля, чтобы затем тщательно проанализировать их и отделить зерна от плевел. — А вы очень напоминаете мне отца… Как думаете, ему бы понравилась идея привести свой род к власти?
— Если желаете, я могу поднять его и задать ему этот вопрос, — с холодной вежливостью, за которой так удобно скрывать иронию, проговорил Чонгук.
Впрочем, Хосок снова слышал только себя. Его глаза лихорадочно заблестели, будто он погрузился в некую страшную фантазию, приводящую его и в откровенный ужас, и яростный гнев.
— Женщины не наследуют престол, но в смутные времена чего только не происходит… Достаточно упомянуть королеву Марту, правящую после Бесконечной пятидесятилетней войны. Ее пример вошел в историю, он запомнился многим. Так ведь, лорд Чон?
— Не уверен, что вам нужен мой ответ.
Он был прав. Хосок не заметил его ремарки.
— В этом случае свадьба с Лалисой могла подтолкнуть ваш обоз в нужном направлении.
— У меня есть карета, Ваше Величество. И портал.
— Обоз, карета… — Хосок вышел из себя. Он еще не кричал, но был близок к этому. — Все это шелуха! Мы оба с вами прекрасно понимаем, что именно вы делаете: создаете себе образ героя, чтобы впоследствии воспользоваться этим!
Все-таки Хосок сорвался. Капелька слюны из его рта приземлилась прямо на зеркало и белой дорожкой сползла по его глади.
— И то, что вы не желаете поделиться источником информации, лишь подтверждает мои догадки, — уже спокойнее закончил Хосое. — Вы расчетливо и холодно, как лиса к курятнику, подбираетесь к своей цели — престолу, о котором при другом раскладе не могли и мечтать.
Чонгук невольно отметил, что лиса, ведомая голодом, вряд ли равнодушно взирает на курятник, но тактичность не позволила поправить короля. Не в этот раз.
— Я присягал вам на верность, Ваше Величество, — напомнил он.
Хосок горько усмехнулся.
— Удивительно, что вы не запамятовали об этом, лорд Чон. — Он откинулся на спинку кресла и сжал подлокотники, на мгновение становясь похожим на свое чеканное изображение на монетах. — Вы можете считать себя умнее меня, но не забывайтесь. Если вы не хотите получить обвинение в предательстве, не советую вам высовываться из своего замка.
— Ваше Величество, я…
— Поберегите мою дочь. Не впутывайте ее в свои дела. Как только бедняжка очнется от того дурмана, которым вы ее опоили, ей будет очень нелегко… Надеюсь, она не наложит на себя руки.
Зеркало мигнуло и погасло. Чонгук чисто механическим движением накрыл его отрезом ткани и задумчиво подошел к окну. Солнце стояло в зените. Яркие лучи плясали в густой кроне дуба, тень которого дарила кабинету блаженную прохладу даже в знойные дни
Наблюдая за работой садовника, стригущего ветки кустарника, Чонгук методично размышлял о двух вещах одновременно: о подозрениях короля и о его дочери.
И если с первым все было понятно, то второе вызывало ряд вопросов. Если Хосок не солгал (а такую возможность Чонгук допускал) и Лалиса никогда не владела даром предвидения… Кого же в этом случае он, Чонгук, назвал своей женой?