Мой муж-злодей

ЭПИЛОГ

— Это невозможно, — с легким раздражением повторила Лиса, сидя за столом в кабинете Чонгука. Впрочем, слуги уже давно стали считать кабинет исключительно ее территорией, а не мужа. — Я могу подготовить две партии, но не три.
Лицо Айрин в зеркале напротив нахмурилось.
— Но нам нужно три, — настойчиво повторила она. — Завтра вечером прибудет посол из Каронии вместе со свитой. Мы обязаны удивить его. Подарок в виде ручных зеркал, о которых все говорят, станет прекрасным способом продемонстрировать наш потенциал.
— Ты не понимаешь, — Лиса страдальчески вздохнула. — Создать дюжину зеркал — не проблема. А вот сшить к ним индивидуальные чехольчики всего за один день — нереально!
— Но ведь в чехольчиках весь смысл. Ты же и сама это знаешь.
Лиса знала. Ее изобретение (ручные зеркала, которые стали носить с собой на манер телефона) обрели невероятную популярность во многом благодаря бархатным мешочкам с оригинальной вышивкой. Каждому клиенту Лиса разрабатывала личный рисунок, используемый позже на манер логотипа. Признаком хорошего тона, а заодно и символом благосостояния, стало наличие у собеседника такого артефакта. Его удобство оценили не сразу, зато дизайн «чехольчика» мгновенно пришелся по вкусу придворным дамам. Именно они и ввели моду на столь экстравагантный аксессуар, которая теперь распространялась по всей Ристонии, как пожар.
Уже мало кто помнил, что формулу, позволяющую использовать зеркала без дополнительной подпитки в виде магического контура на стене, придумал лорд Чон Чонгук . Все лавры достались Лисе. Именно она смогла красиво упаковать это изобретение, продвинуть его в массы и… монетизировать свой труд.
— Ладно, — мрачно буркнула Лиса. — К завтрашнему вечеру будут тебе чехольчики. Но ты моя должница!
На губах Айрин заиграла тонкая улыбка.
— Конечно. Ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. К слову, что насчет совместного ужина в эти выходные?
Раз в месяц они старались устраивать семейные вечера. Лисе казалось, что таким незамысловатым образом Айрин пытается вытащить ее из той депрессии, в которую, по мнению окружающих, она должна была впасть после потери лекарского дара.
Лиса не знала, лишилась ли она магии из-за того, что, помогая Чонгуку выжить, исчерпала свой потенциал, или дело было в чем-то еще… Например, в том, что магия принадлежала душе Лалисы, и теперь, когда мир книги стал реальным, Лиса утратили привилегию пользоваться чужим даром. Как бы там ни было, но по магическим способностям она не тосковала.
Наоборот, в глазах общества это дало ей карт-бланш на выбор любого хобби, чем она и воспользовалась. Лиса с головой погрузилась в разработку дизайна — в то, что она умела и любила делать.
— Я только «за». Мне нужно уточнить планы Чонгука. После выступления на ассамблее некромантов с амулетом против темных эманаций у него прибавилось работы.
Айрин заверила, что все понимает и будет ждать ответа. Попрощавшись, Лиса отключила зеркало и потянулась к чернильнице. Ей предстояло хоть примерно набросать варианты для рисунков… Королевские гости должны остаться довольны.
Она, прищурившись, посмотрела на чистый лист бумаги, обдумывая, чем можно завоевать расположения посла. Что если изобразить солнце — символ Каронии?
Как назло, все мысли съезжали к ночной беседе с Лалисой. Принцесса потихоньку обживалась в новом для нее мире и даже успела завести друзей. Лиса знала об этом, потому что периодически встречалась с ней во снах — таких ярких, что их иногда было сложно отличить от реальности.
Лалиса часто рассказывала о ее родителях, поэтому Лиса не чувствовала себя оторванной от дома. Да, она не могла увидеть родных лично, но знала, что у них все хорошо.
— Милорд, леди Лалиса работает!
До Лисы донесся голос Юны, в котором при желании можно было отчетливо разобрать осуждение. С тех пор как Чонгук стал носить в вороте рубашки медальон от темных эманаций, слуги перестали шарахаться от него, как от чумного. Теперь они проявляли к нему вполне человеческие чувства. Среди них были и те, которые не вызывали восторга — например, тщательно замаскированное неодобрение.
— Ты занята? — Чонгук прикрыл дверь (в проеме мелькнуло лицо горничной) и широкими шагами пересек кабинет. — Я соскучился…
Губы мужа нашли ее собственные и на пару минут заставили забыть о просьбе Айрин. Лиса, вспомнив о делах, с сожалением отстранилась.
— Ты уже освободился?
— И да, и нет. Мне еще предстоит закончить подробный разбор формулы в рукописи Иона II и продемонстрировать ее видоизмененный вариант в амулете от темных эманаций, но я решил сделать небольшой перерыв.
— Ради меня? — Лиса кокетливо стрельнула глазами.
Чонгук прищурился.
— Ради поэмы Вону, которую он мне прислал. Кстати, кто сообщил ему координаты моей шкатулки для писем?
Лиса изобразила недоумение и зарылась в бумаги.
— Понятие не имею! Точно не я.
— Правда? Где же… Ах да, вот! «Пишу вам, дорогой лорд Чон, в надежде, что вам придется по вкусу моя новая работа, которую я подготовил в подарок Айрин. К сожалению, Лалиса была занята и не смогла ответить мне что-то внятное, зато она посоветовала обраться к вам. Вы, мой верный друг…». Дальше продолжать?
Лиса поняла: пора делать ноги. Муж простит ей все, кроме одного — попытки перевести на него стрелки в диалоге с Вону.
— А что это там? — резко спросила она и ткнула пальцем за спину Чонгука.
Тот, обернувшись, посмотрел в окно. Лиса вскочила и попыталась ретироваться в коридор.
Дохлый номер. Ее муж обладал быстрой реакцией. Он поймал ее за руку, притянул к себе и прошептал в ухо, куснув за мочку:
— Попалась! Сдается мне, пришло время расплаты…
В противовес его грозному тону поцелуи, которыми он прошелся по ее шее, были нежными и чувственными.
Лиса хрипло охнула и, сдерживая смех, потянулась к пуговицам его рубашки.
— Ну что сказать? Виновна.
Юна, заслышав тихие стоны из-за двери кабинета, застыла и задумчиво посмотрела на поднос с чаем, который несла леди Лалисе. В этот раз Юна, наученная горьким опытом, даже не стала стучаться и, развернувшись, молча потащила поднос на кухню. В конце концов, сейчас ее хозяйке точно не до чая. Да и вопрос с десертом, кажется, уже решен.