Случай | Case

40 глава

— Розэ, малышка, ты слышишь меня?
Я еле заметно кивнула, но глаза не открыла. Энху аккуратно коснулся моей руки.
— Посмотри на меня, — попросил он шепотом.
Я покачала головой, стараясь не морщиться от того, что она до сих пор гудела.
— Почему ты плачешь? — спросил парень, ласково вытирая влагу с моих щёк.
— Мне страшно, — призналась я едва слышно.
— Всё ведь хорошо, врачи сказали, что всё будет в порядке с вами обоими.
Я понимала это головой. Опасность была, но она миновала. Моё состояние стабильное, плод развивается хорошо. Это было в моей голове.
Но в груди жило совсем другое. Я никогда прежде не боялась потерять что-то настолько сильно. Этот страх не давал мне покоя, он заставлял моё сердце биться с бешеной скоростью, а живот сжиматься от страха.
Энху взял меня за руку и положил её на мой живот, чего я сама сделать не могла опять же из-за этого дурацкого страха. Я боялась, что моего малыша на самом деле во мне нет, что случилось что-то страшное, а врачи просто не сказали мне правду, чтобы я не волновалась. Как будто можно было просто взять и не волноваться.
— Розэ, почувствуй, что всё в порядке, — попросил Энху, удерживая мою руку на животе, — ты чувствуешь, как он шевелиться? Он здоровый и с ним всё будет хорошо.
Я слегка погладила живот и почувствовала, как он зашевелился.
Или не совсем он.
— Это девочка, — призналась я, слегка улыбаясь.
Не нужно было и ждать пять дней до планового УЗИ, чтобы узнать, что внутри меня девочка. Можно было найти плюсы в любой ситуации, и это, пожалуй, был единственный положительный момент во всем, что случилось.
— Правда? — прошептал Энху с улыбкой в голосе. — Я был уверен, что мальчик.
Послышался какой-то странный звук вроде удара, и я резко открыла глаза от испуга. Примерно несколько секунд я не могла понять, что случилось, а потом я перевела взгляд с Энху на стоящего позади него парня.
Моё сердце сжалось от его взгляда.
— Розэ, послушай, — пробормотал Энху, — это вышло случайно. Чонгук просто волновался за тебя.
Я перевела взгляд обратно на него и резко скинула его руку со своего живота.
Предатель.
Лучше бы он и сам не приходил, но не приводил сюда Чонгука.
— Прости, — виновато прошептал Энху, увидев что-то в моём взгляде.
— Выйди и дай нам поговорить, — попросил, или лучше сказать — приказал, Чонгук своему бывшему другу.
Я не повернулась к нему, потому что боялась по настоящему посмотреть на него, вместо этого я в упор смотрела на Энху. А тот глядел на меня с сомнением, будто не знал, стоит ли слушаться Чонгука.
— Не заставляй меня выставлять тебя от сюда силой, — пригрозил Чонгук, отрываясь от стены и подходя ближе к кровати, на которой я лежала.
Энху перевёл жестокий взгляд на друга.
— Если ты меня ударишь, то мы оба выйдем от сюда, — предупредил он, но всё равно поднялся.
Энху склонился надо мной и поцеловал меня в щёку.
— Я сказал, что это мой ребёнок, — прошептал он еле слышно мне на ухо.
Я слегка кивнула и улыбнулась, погладив его по щеке.
Играть, так играть. Мой ребёнок был от Энху. Я сама принадлежала Энху. Всё, что я чувствовала, было для него.
Энху ласково улыбнулся, выпрямился и вышел из палаты, бросив напоследок на Чонгука устрашающий взгляд.
— Может попросить маму перевести тебя в отдельную палату? — спросил Чонгук, медленно подходя ко мне.
Вряд ли ему на самом деле было не всё равно. Но если он хотел говорить именно об этом, то я не была против.
Я покачала головой.
— Мне и здесь хорошо, — сказала я и почти не солгала, потому что находилась здесь ещё не достаточно долго, а всё свободное время была занята переживаниями, а не раздумьями о том, что в этой палате не удобно.
К тому же эта палата и так была практически отдельной, поскольку её занимала я одна. Здесь было ещё три свободные кровати, и сдавалось мне, они заполнятся довольно быстро.
— И если бы и было не удобно, Энху бы просто заплатил за отдельную палату, — бросила я, сама не понимая для чего.
Чонгук усмехнулся и покачал головой.
— Значит так всё теперь будет? — спросил он. — Ты ставишь акценты на том, какой он замечательный, в сотый раз говоришь, что моя помощь тебе не нужна, потому что я не он, а дерьмо?
Я нахмурилась и покачала головой.
— Я не делала этого, — возразила я.
— О нет, Розэ, — возмутился Чонгук, — ты делаешь как раз это. Чей ребёнок? — спросил он, переводя взгляд на мой округлившийся живот.
В этом взгляде я не могла прочитать ничего, да и не особо пыталась. Мне не хотелось в сотый раз услышать от другого человека, что я приняла глупое решение.
Я положила обе руки себе на живот, как будто пытаешь защитить и её и себя от боли, но выходило как-то не очень удачно.
— Энху, — солгала я, глядя прямо в лицо настоящему отцу своего ребёнка. — Она моя и Энху.
— Ты врёшь, — убеждённо прошептал Чонгук.
Моё сердце сжалось.
— Да, тебе же виднее, — возмутилась я. — Но я говорю правду.
— Хорошо, если это так, то тебе не составит трудности сказать мне, на какой неделе ты находишься, а то горе папаша даже не уверен насчёт месяца, — пробормотал Чонгук, в его голосе отчётливо слышалась ненависть, и я не могла понять кому она была предназначена.
Я знала, что это была не правда. Энху прекрасно знал, на какой я нахожусь, не говоря уже о месяце.
— Восемнадцатая, — ответила я.
— Правда? — усмехнулся Чонгук.
Я уверенно кивнула.
Он разочарованно покачал головой. Но его разочарование было вызвано не тем, что я думала. Он не разочаровался, что это был не его ребёнок, он был разочарован, что я снова солгала.
— А я ходил к медсестре и спрашивал об этом у неё, — пробормотал Чонгук. — И она почему-то уверена, что ты сама ей говорила, что у тебя двадцатая неделя. А если у тебя двадцатая, то ты не можешь быть уверенной, чей это ребёнок, потому что он может быть и моим.
Я молча смотрела на Чонгука и не знала, что ответить. Подтвердить или опровергнуть. Говорить, что у меня другой срок было уже бессмысленно.
Я глубоко вздохнула.
— Что ты хочешь от меня?
Чонгук проигнорировал мой ответ.
— Можно мне? — спросил он вместо этого, кивнув на живот, который поднимался в такт моему дыханию.
Я нахмурилась, но кивнула, не способная отказать, хотя надо было. Я знала, какую сильную боль могут принести эти пустые милые моменты в будущем.
Чонгук аккуратно подошёл ко мне и присел на край кровати. Он неуверенно положил руку мне на живот поверх больничной пижамы, в которую меня облачили.
Я подняла глаза в потолок, чтобы не разреветься от эмоций, что нахлынули на меня.
— Я ничего не чувствую, — прошептал Чонгук, слегка поглаживая мой живот.
Малышка действительно будто успокоилась и замерла, когда почувствовала его прикосновение.
— Я тоже, — солгала я, а потом села на кровати, надеясь, что Чонгук поймёт, что это знак перестать ко мне прикасаться, но он не убрал руку, продолжал ласкать мой животик.
Просто убери его руку. Просто попроси его не прикасаться к тебе. Ну давай.
Я глубоко вздохнула и упёрлась руками в кровать, вцепившись в одеяло, лежащее подо мной.
— Чонгук, — прошептала я, глядя на парня. — Тебе ведь всё это не нужно. И правда тебе не нужна. Это ребёнок Энху. Прими это как факт и уходи от сюда.
— Ты хочешь сказать, что это ребёнок Энху, даже если это не так? — спросил Чонгук, переводя взгляд с моего живота на моё лицо, но руку он так и не убрал.
— Я уверена, что он его, — солгала я, — но даже если это не так, то это ничего не меняет.
Взгляд Чонгука сделался мрачным.
— Ты думаешь он любит тебя?
Я покачала головой.
— Я знаю, что не любит. И я не люблю его. Но я люблю нашего ребёнка, а Энху помогает мне, он заботиться о нас, ездит со мной в больницу, вытаскивает по вечерам из дома, когда единственное, что я хочу — это лежать на кровати и плакать.
Чонгук печально покачал головой.
— Знаешь почему помогал тебе он, а не я?
— Потому что тебе это не нужно, — уверенно ответила я.
Чонгук невесело усмехнулся.
— Нет, — возразил он, — потому что я не знал правды. Потому что ни ты, ни Энху, ни кто-либо ещё не сказал мне, что ты беременна. Даже если ты беременна не от меня, ты должна была мне сказать. Мы с тобой друзья.
— Мы с тобой были друзьями, — возразила я. — До того, как ты переспал с другой девушкой, а я с твоим другом.
— Я не спал с ней, — отчаянно возмутился Чонгук, — не в тот раз.
— Не надо, — попросила я, потому что ещё одну волну лжи я бы просто не выдержала.
— Нет, послушай меня, — попросил Чонгук, сжимая мою руку. — Я действительно позвал её в тот вечер, я действительно хотел уменьшить свою боль с её помощью. Я напился, и да, мы даже поцеловались, но я сразу понял, что дальше это не пойдёт, потому что легче не становилось. Было лишь больнее. Когда я думал, что в тот момент ты в нашей квартире лежишь лишь на половине кровати, как делала всегда, потому что ждала, что я приду, я мог бы обнимать тебя в этот момент, а вместо этого сидел в баре с девушкой, которая мне даже не нравилась, я отравлял свою и твою жизнь.
Я глубоко вздохнула и скинула со своего живота его руку, надеясь, что от этого будет не так больно.
Что я сделала? Что я сделала своими руками?
— У нас с ней ничего не было, — продолжил Чонгук, — я просто вызвал ей такси и отправил домой. Она угрожала, что расскажет тебе обо всём, что случилось, но я забил на это, потому что думал, что рассказывать не о чём. Я должен был рассказать тебе об этом тем утром, или хотя бы в тот день, когда она рассказала тебе всё, но я подумал, что тебе просто надо дать время, ты побесишься, потом мы снова сядем рядом и поговорим об этом. Я не думал, что всё произойдёт так.
Я закрыла глаза и глубоко вздохнула, потому что надеялась почувствовать облегчение. Но оно не пришло. Правда Чонгука по сути ничего не меняла. Потому что да, он может и не предавал меня, но я сделала это.
— Зачем ты мне это рассказываешь сейчас? — спросила я. — Мы с тобой даже не встречались, Чонгук. Мы просто спали друг с другой. Ничего уже не будет, как прежде. Я не могу позволить этому продолжаться, когда у меня есть ребёнок.
Чонгук вздохнул.
— Ты открывала мой подарок? — спросил он.
Я покачала головой. Прошло пять месяцев с того дня, когда я его получила, но я просто была не в состоянии открыть ту коробочку.
Чонгук закрыл глаза и с отчаянием застонал
— Если бы ты это сделала, то поняла, что я с тобой не просто спал. Я любил тебя, да чёрт, я люблю тебя и сейчас, — прошептал он, глядя мне в глаза. — И вот тот вопрос. Ты любишь меня? Не как друга или парня, с которым ты просто спишь, а как человека, которому ты можешь доверять, с которым ты хочешь построить будущее. Того единственного, рядом с которым ты видишь своё будущее.
По моим щекам снова потекли слёзы, которые я с таким трудом остановилась пару часов назад, я переместилась на край больничной кровати, мечтая быть подальше от Чонгука. Я притянула к себе колени, но большой живот мешал их обнять.
— Не делай этого со мной, — попросила я, — не обещай того, чего не будет, и не давай надежду. Это больно Чонгук, моя душа болит от этого.
— Я не шучу, Розанна, — уверенно сказал Чонгук, аккуратно протянув мне руку, позволяя взять её, но не делая ещё один шаг, — и не пытаюсь тобой играть. Я люблю тебя. Хотя думал, что неспособен любить вообще кого-то. Я люблю тебя, хотя не любить было бы намного проще. Я ничего не могу поделать с собой. Ты нужна мне.
Я закрыла глаза, чувствуя, как по щекам струятся слёзы.
— Даже если я люблю тебя, это ничего не меняет. Я беременна.
Я пыталась отговорить его.
Не нужно любить меня, просто отпусти. Я не хорошая, я не достойна твоей любви. Я изменила тебе и ношу не твоего ребёнка. Пойми меня и просто уйди.
Но он не уходил.
— Розанна, — ласково произнёс Чонгук, прикасаясь к моей щеке. — Я не идеален и не могу требовать этого от тебя. Ты переспала с другим парнем, потому что думала, что я изменил тебе. Мне было больно и тебе тоже, но это пройдёт. Внутри тебя ребёнок, и он твой. И он будет моим, даже если это не так. Она будет моей дочкой, даже если в ней нет ни капли от меня. Я обещаю любить её, как родную, она будет для меня родной.
Я повернула голову, чтобы его рука упала вниз. Я даже не могла смотреть на него после всего, что сделала. Я аккуратно спустила голые ноги на холодный кафель, надеясь, что это взбодрит меня, но не вышло. Я неуверенно поднялась на ноги, держась рукой за кровать, чтобы не упасть.
Позади меня Чонгук поднялся, чтобы помочь мне, но я резко отшатнулась от него.
— Не трогай меня, пожалуйста, — попросила я, аккуратно отходя от него.
— Тебе плохо? — спросил Чонгук, со страхом глядя на меня. — Позвать врача?
Я покачала головой, доходя до подоконника и хватаясь за него руками. На улице было темно, я даже не знала сколько сейчас времени, но судя по всему, было раннее утро, поскольку солнце только начинало подниматься из-за горизонта. Жаль, что внутри меня ничего не могло разогнать тьму.
— Чонгук, — прошептала я, надеясь, что он не услышит меня, но мне нужно было это просто сказать. — Я не спала с Энху. Ни в ту ночь, когда мы поссорились, ни позже. Это не его ребёнок. Он твой.
Раз. Два. Три. Вдох. Выдох. Я сжала руками подоконник, а Энху молчал.
— Ты лгала мне? — спросил он слегка хриплым голосом, в котором не слышалось и капли той радости, на которую я рассчитывала.
— Если ты мне не веришь, мы можем сделать экспертизу, — прошептала я, уверенная, что проблема именно в этом, — Я уверена, что он твой.
— Зачем ты врала мне?
Я почувствовала, как слёзы с удвоенной силой начали течь по моим щекам, но я их не остановила.
— Я просто хотела, чтобы эти отношения прекратились.
— Ты могла просто сказать, что не хочешь меня, — возмутился Энху, — я не идиот и не стал бы тебя ни к чему принуждать. Я бы принял это.
Я развернулась к нему лицом, опираясь спиной в подоконник.
— Проблема была как раз в том, что я тебя хотела, — призналась я, — не так, как ты меня… по крайней мере я была уверена, что ты хочешь меня по другому. Меня больше не устраивал просто секс, и я решила, что без него будет не так больно. И без тебя рядом будет не так больно, как тогда, когда ты рядом, но не любишь меня.
Чонгук устало потёр переносицу.
— Почему ты просто не сказала мне, что всё изменилось?
— По той же причине, что это не сделал ты. Я боялась, что станет хуже.
— То есть ты хочешь сказать, что когда ты сказала мне, что переспала с моим другом, то сделала лучше? — возмутился Чонгук.
— Я не говорила этого, — возмутилась я.
— Да, ты не говорила, ты просто позволила мне думать о самом худшем. Ты позволила мне верить в то, что девушка, которую я любил, изменила мне с моим другом.
— Чонгук, я не… — прошептала я.
— Что ты не? — возмутился Чонгук. — Не подумала о моих чувствах? Или может ты не хотела, чтобы я думал о тебе хорошо? Так вот, Розэ, это не сработало. Я думал, что ты поступила паршиво, когда переспала с моим другом. Сейчас я уверен в этом. Но ни тогда, ни сейчас я не мог искоренить в себе чувство, что ты прекрасная. Я всегда думал, что ты такая, а я просто недостоин тебя.
— Я не идеальная, — возразила я.
— А я и не говорил, что ты идеальная. Прекрасная и идеальная это не одно и то же, это практически антонимы. Я уверен, что идеальное не может быть прекрасным. А в тебе, чёрт возьми, очень много недостатков, которые делают тебя собой, делают идеальной.
Моё сердце сжалось от теплоты этих слов. Никогда я не могла себе представить, что Чонгук может любить меня так же, как я его, а не глупой дружеской любовью, которая больше напоминает привязанность. Да что уж там, я никогда не могла помыслить, что сама буду любить другого человека, потому что любви не существует.
Или она всё-таки есть?…
— Почему ты делаешь комплименты мне таким тоном, будто в чём-то обвиняешь? — прошептала я.
Чонгук рассмеялся, откидывая тёмные кудрявые волосы, к которым я так любила прикасаться, со лба. От этого родного тёплого звука мои губы расплылись с едва ощутимой улыбке, и я, сама того не осознавая, шагнула в его сторону.
Чонгук выставил руку перед собой и покачал головой.
— Не подходи ко мне, — попросил он.
— Почему? — спросила я, не останавливаясь и медленно становясь всё ближе к нему.
— Потому что мне нужно время, — сказал Чонгук, сделав шаг назад, — Твоя ложь далеко не единственное, с чем мне придётся справиться.
Улыбка слетела с моего лица, когда я поняла, что измена была не единственной вещью, о которой я лгала. Хотя вряд ли утаивание информации можно считать ложью.
По крайней мере мне хотелось в это верить.
Чонгук поцеловал меня в лоб. В этом движении было столько нежности, но он всё равно ушёл. Но перед тем, как закрылась дверь, он сказал:
— Скоро вернусь.
Скоро? Скоро это сколько? Пять минут? Час? День или месяц?
Скоро. Скоро. Скоро.
Я сидела на кровати, качая ногами в воздухе и повторяла про себя словно мантру слова о том, что он придёт. И я чувствовала странно сильное беспокойство, будто это было не только моё чувство, но и чувство нашей дочки в моём животе.
Я могла чувствовать то, что чувствовала она?
Скоро, скоро, скоро.
— Розэ, ты вообще меня слушаешь? — возмутилась Лиса.
Я повернула к ней голову и кивнула.
— Конечно, — солгала я.
Она рассказывала о какой-то ситуации в кафе. По крайней мере минут тридцать назад она говорила нечто такое. Могу отдать ей должное, она всеми силами пытался рассмешить меня, хотя и выходило это не очень хорошо. Я просто была не способна смеяться над шутками, когда моя жизнь выглядела, как одна сплошная шутка.
Но Лисе даже не пришлось прикладывать усилия, чтобы распознать мою ложь. Она вздохнула.
— Что он сказал? — спросила она.
— Кто?
— Ты знаешь, о ком я.
Я вздохнула, развернулась и снова легла на кровать.
— Ему нужно время, — ответила я.
— Тогда поспи, — предложила Лиса, — во сне время идёт быстрее.
— Я не маленький ребёнок, чтобы верить в это, — пробормотала я, но всё-таки положила голову на подушку.
— Да, — согласилась подруга, поднимаясь, чтобы укрыть меня одеялом, — но внутри тебя маленький и ему нужен сон.
Я уснула практически сразу и уже не слышала, как Лиса закончила свой рассказ, а тем более покинула мою палату. Проснулась я уже от того, что кто-то касался моего живота.
— Привет, — послышался голос Чонгука, я не открыла глаза, чтобы не выдать себя, — ты меня слышишь? — спросил он, слегка погладив мой живот.
Я на сто процентов была уверена, что это сон. Что-то настолько хорошее могло мне лишь сниться.
Но я отчётливо почувствовала, как в моём животе в ладонь Чонгука прилетела маленькая ножка. Чонгук рассмеялся, он не мог этого не чувствовать.
— Да, ты меня точно слышишь, — прошептал он с улыбкой в голосе. — Ты всегда так пинаешься? Тебе там, наверное, хорошо? Тепло, темно и спать не мешают. Ты маме тоже старайся не мешать, ей надо отдыхать.
— Я не устала, — возразила я, открывая глаза.
Чонгук слегка улыбнулся, ласково погладив меня по щеке свободной рукой.
— Ещё успеешь устать, — ответил он. — До скольки дети не спят нормально? Лет до шести?
Я рассмеялась и пожала плечами.
— Не знаю, — призналась я.
На самом деле я многого ещё не знала, и даже те книги по беременности и материнству, которые я сейчас читала чаще, чем ела, не могли мне дать ответы на все вопросы. Но и то, что я узнала из них, скорее всего будет проблематично применить на практике по крайней мере в самом начале. Возможно Чонгук действительно был прав, и мне стоило отсыпаться сейчас на несколько лет вперёд.
— Скоро узнаешь, — успокоил меня Чонгук, ласково улыбаясь. — Ты будешь хорошей мамой, Розэ.
— А ты? — спросила я с надеждой.
— Что я?
— Ты будешь хорошим отцом? — уточнила я.
Чонгук перевёл взгляд на мой живот, в котором девочка так усердно пыталась привлечь к себе внимание, колотя меня по рёбрам. У Чонгука был такой ласковый взгляд, будто он мог по настоящему увидеть и представить её.
— Я сделаю всё, чтобы быть хорошим отцом, — уверенно прошептал он, а потом улыбнулся. — Это ведь наша дочка. Разве может быть по другому?
Наша? Дочка? Наша дочка.
— Ты серьёзно? — с опаской спросила я.
Чонгук слегка рассмеялся и уверенно кивнул.
— Конечно.
Она была нашей, мы её создали. И несмотря на то, что раньше мы её не хотели, сейчас мы её хотели больше всего на свете. Возможно я была слишком наивна для своих двадцати лет, но я постараюсь сделать так, чтобы наша малышка жила в любви, заботе, счастье и понимании. Я постараюсь вырастить её счастливой, а остальное приложится.