Дело осьминога

Глава десятая - Счастливый март.

   Сатоши с крахом окончил школу Даичи. Плохая успеваемость, отношения с учителями и ровесниками не очень. После этого Схикуретто переехал в город Фукуока, чтобы отучиться на факультете искусства в университете Кюсю. Если выбирать в каком учебном заведении молодому человеку всё давалось легче, то он однозначно назвал бы университет. Здесь учителя уважали и однокурсники не били.
   Некоторое время назад этот же университет закончил Нанкиёку-но Хоши на факультете естественных наук до того, как отправиться поваром в армию. Но сводный младший брат пошёл по его стопам не поэтому. Сатоши требовалось насладиться временем без родителей и недоброжелателя из Саппоро. Стремление преобразоваться, встать на ноги, поменять окружение и жить по новому, окрылённо.
   Он рисовал, развивался параллельно в дизайне то лично, то на дополнительных курсах. По сравнению с тем же Нанкиёку, Сатоши друзей не завёл, в отношения не вступил. Именно поэтому глядя на счастливчиков со второй половинкой, он завидовал и ненавидел тех, кто везучее него в плане любви. А у него такого не происходило никогда. Да что уж там, Схикуретто ни разу не обнимался с противоположным полом. Внутри жёг огонёк гнева, ярости, кипела сумасшедшая буря. С момента смерти Сирай Раю, зло внутри макиавеллиста накапливалось, но не проявляло себя в остальное время учёбы. Будто выжидая необходимого случая начать охоту.
   Студенту двадцать три года. В последний день в университете, по традициям данного заведения, лучшие ученики проезжали вокруг здания на лошадях, а просто везунчики следовали за ними пешком. Сатоши набрал балл чуть выше среднего, поэтому заслужил право оседлать красивого жеребца андравидской породы. Чёрный окрас с красивой белой мордой. В одной руке выпускник держал скромный букет роз, в другой демонстрировал документ отличия.
   Сразу после торжественной церемонии ему вручили повестку, впечатлившая сильнее диплома. Молодой человек перечитывал её раз за разом, хотя являлось ожидаемым исполнить долг после университета, если после школы не успел. Не сказать, что Сатоши сильно желал служить, но раз не оставалось выбора, он готов смириться. Оставалось надеяться, что Синдром Зловещего Присмотра смягчит решение комиссии. Посмотрев на университет Кюсю в последний раз, студент ушёл.
   В тот день совсем не хотелось портить настроение, ведь учёбе полностью конец, а неподалёку ждала лучшая и единственная подруга по имени Реинбо Сачи. К ней выпускник и направлялся, потому что он жил в общежитии, а девушка обещала помочь с поиском нормальной квартиры. Она жила дальше университета, но Сатоши решил пройтись пешком, дабы проветриться.
   Школьная национальная форма: чёрные брюки и китель с большими пуговицами, хорошо подходила внешности студента, хотя ему самому не нравилось как она на нём смотрелась. За последние пару лет он изменился, став симпатичнее. Если в тринадцать лет Схикуретто смахивал на двадцать пять, то сейчас его вид вполне оправдывал возраст. Его болезнь дополняла необычность образу. Сизые глаза и рубцы под веками — нестандартное явление для азиата.
   С руками в карманах призывник приметил по пути ювелирный магазин и решил заглянуть. Внутри чисто и тихо, лишь классическая музыка приглушённо дополняла пустозвучие. Интерьер выстроен в классическом стиле. Перед длинным аквариумом столбик, на нём кольцо, отличающееся от других выставок в помещении. Если аксессуары из золота или платины имели драгоценный камень, это полностью высечено из нефрита. В форме скорпиона, что хвостом должен обхватывать палец носителя.
   — Добро пожаловать, могу помочь? — спросила консультант — женщина не меньше сорока лет.
   — Да, я хочу сделать самому себе подарок в честь окончания учёбы. Понравилось это кольцо, но не вижу цену.
   — Извините, это декоративный вариант как олицетворение магазина. Он не продаётся.
   — А на складе есть?
   — Нет, это единственный экземпляр.
   — Я хочу заказать копию. Готов ждать сколько угодно.
   — Но...
   — У вас же профессиональные ювелиры? Пусть они смастерят новое, другое кольцо.
   — Вы же осознаёте, что оно из нефрита? Стоимость обойдётся не дёшево.
   — Деньги не проблема, я сын Марука Схикуретто. Мы можем подписать договор прямо сейчас?
   Прошло несколько минут и Сатоши заполнил нужные бумаги. Он назвал номер карты отца. Конечно же Марук не давал права на пользование своими сбережениями. «Так тебе и надо, ублюдок» — думал макиавеллист, обнуляя родительские счета в знак мести.
   — Я заказал доставку, в этом случае курьер должен позвонить на номер, который сейчас запишу. — молодой человек взял ручку и стикер.
   Сизоглазый подходил к нужному подъезду и тараторил по звонку.
   — Да, Ии, я обокрал банковскую карту папаши и не чувствую вину. Скажи ему, что взломали хакеры, не знаю. Придумай что нибудь, ты же с ним живёшь. В общем меня призвали в армию. Понятия не имею, что со мной будет, но ты не особо волнуйся. Единственная просьба — те самые деньги я потратил на предзаказ кольца, которое привезут тебе. Так что жди звонка в любой момент, отдашь драгоценность после службы. И да, спасибо большое за всё. Знай это, пока не поздно.
   Сатоши сбросил трубку, и слово Ханаби не дав сказать. Дворецкий единственный, кому парень доверял.
Кто же эта Реинбо Сачи? Схикуретто познакомился с ней на первом курсе университета. Поначалу их общение долго длилось в дружеской манере. Реинбо проявила себя как комфортная, приятная, уютная девушка. Ей можно верить, с ней можно пошутить и она понимала. Продолжительный период Сатоши не торопился с чувствами, ведь из-за предыдущего опыта в неудачном общении с противоположным полом, он не знал как и кому можно доверять. Поэтому разговаривая со своей единственной подругой, больноглазый изучал её поведение, отношении к нему, чтобы знать стоит ли заводить что-то ответственное. К концу учёбы одиночка влюбился, поняв что она относилась так к нему вполне серьёзно и осознанно.
   Выпускник постучал в дверь Реинбо. Долго не открывали. Парень стоял на протяжении нескольких минут, отчаянно стуча и уже собирался уходить в военкомат, как вдруг дверь отворили, оставив небольшой зазор чтобы осмотреться. Схикуретто увидел в коридоре Сачи с мокрыми волосами и припухшими губами.
   — О, приветик! — макиавеллист собрался войти. — Занята что-ли?
   — Стой... Тебе лучше уйти. — девушка с каре не распахивала дверь шире. — У меня гости.
   — Но ты же обещала... Позволь войти, мы не станем им мешать.
   — Нет, Сатоши-кун. — Сачи оттолкнула друга. — Давай в другой раз.
   Лицо молодого человека резко изменилось, как и настроение.
   — У тебя ведь нет гостей, в квартире тишина.
   — Слушай, да, я тебе солгала. В моей квартире никого нет. Я солгала, чтобы ты ушёл, потому что надоел. Очень навязчивый, наивный, легкомысленный, ведёшь себя как ребёнок. Умничаешь и душнишь, постоянно несёшь бред. Богатый. А я не хочу этого, сечёшь? Не собираюсь общаться с тобой, потому что нуждаюсь в обычном, простом парне, ничем не примечательным и так далее. Я ненавижу тебя. Твой характер. С тобой никто не захочет быть, все возненавидят.
   Дверь распахнул высокий парень за спиной Реинбо. Его волосы покрашены в рыжий цвет.
   — Какие-то проблемы, любимая? — спросил он, жуя жвачку. — Зачем он к тебе пришёл?
   — «Любимая»? Ты кто вообще?
   — Я её парень, мы в отношениях два года.
   Внутри призывника пробудились ненависть, гнев, ярость, желание всех уничтожить, сделать плохо, заставить страдать, кричать и реветь. Почему Сачи ничего не сказала насчёт сие индивида? В голове вспыхнула идея, словно огонёк маленькой спички разогрел внутри неизвестно гениальное.
   — Шлюха... — выдавил Схикуретто, сдерживая плач.
   — Чё сказал? — рыжий соскочил на лестничную площадку. — Пойдём поговорим.
   Высокий парень взял выпускника за воротник кителя и с лёгкостью потащил за собой. Неизвестный выкинул Сатоши на улицу и встал в боевую стойку.
   — Погоди, давай обсудим! — испуганно протянул ладони сизоглазый.
   — Обсудим то, как я буду тебя бить?
   — Как тебя зовут?
   — Ашкубо Барохито, и чё?
   — Ты неправильно понял ситуацию, Ашкубо. Меня зовут Сатоши Схикуретто, я учился с твоей девушкой в университете. Слышал про парня по имени Тито Дечина? Недавно он покончил с собой, сбросившись с крыши. А всё началось с взаимной симпатии с Реинбо. Она сама его поддерживала, помогала. Я слышал её признание в любви к нему и это происходило год назад. В итоге она отказала, из-за чего парнишка убил себя. Я, как единственный человек, с которым Тито общался, пришёл разобраться и вдруг увидел тебя.
   Рыжий парень успокоился и перешёл в нейтральную позу. Сейчас он намерен выслушать незваного гостя нормально, заинтересовавшись новой информацией о своей второй половинке.
   — Оказывается она мутит со всеми парнями, не только с тобой. Многие студенты университета Кюсю, в том числе и я, видели как Реинбо целовалась с тремя мужиками в машине. Не один из них не являлся тобой, Ашкубо. И это не шутки.
   Барохито присел на корточки, взявшись за волосы. Он сердито хрипел, веки дрожали. У Сатоши получилось его разозлить и почему-то незнакомец действительно поверил в лживую историю. Макиавеллист медленно пошёл к рыжему.
   — Ашкубо... Главное не падай духом, Ашкубо. Ты не виноват, все спешат с выводами. Только прошу, поговори с Реинбо спокойно, ладно? Нужна моя помощь?
   Выпускник протянул высокому Барохито руку, но тот её убрал лёгким ударом. Шмыгая носом он поднялся.
   — Извини. Спасибо большое за информацию. Можешь идти, дальше наше дело.
   Агрессивной походкой молодой незнакомец скрылся в подъезде, а Сатоши в безысходности осталось опустошённо и бессмысленно, без всякой мотивации жить дальше, идти в военкомат. Это он и делал. Шагая по узким, тесным улицам, призывник пришёл в сознание. Злость развеялась и совесть замучила стыдливая вина. Схикуретто мчался быстрым шагом и плакал.
   Опустился туман. В глазах мутная бель и тишина. Ни птиц, ни голосов, ни ветра, ни машин. Разве что стук сердца раздавался громким басом, пульсируя и сжимая кругозор в такт движениям, одинокое дыхание звучало в глубине фона. Никаких запахов кроме собственного тела. Никаких чувств кроме шагов по земле. Сатоши топал в непонятность, мысленно полагая, что инстинкты вели тело в военкомат. В душе пустота — ни злости к родителям, ни потребности вспомнить кто такая Реинбо Сачи, не хотелось есть и спать. Он просто шёл. Долго. Прямо. Одинаково в неповторимую глушь пустоты. Но эти долгие часы сопровождались чужим присутствием.