Дело осьминога

Глава двадцать третья - Масштабный план.

   Я дошёл до дома. Купив две бутылки кофейного ликёра, одну уже опустошил, не слабо напившись. На улице поднялся громкий и сильный ветер, хаотично управляя занавесками и тюлью, хлопающий старыми окнами. По телевизору на YouTube жуткие видеоролики, но из-за плохой погоды связь обрывалась и серый экран иногда шипел. Внутри меня кипела, бурлила ярость, обида, грусть.
   — Я добрый, вежливый, культурный. Но это не значит, что можно мной пользоваться и издеваться. Я не объект для насмешек, а личность, нельзя так.
   Достав листы а4, я рисовал на них обидчиков. На одном изобразил Ори Фази, на втором Канаси Егао, на третьем, в процессе работы, иллюстрировал индейцев.
   — Я не дам себя в обиду никому. Каждый, кто ненавидит меня, будет проклят.
   Адреналин ярости заполнил кровью глаза, от чего всё вокруг казалось красным. В ушах тревожный шум, но я не понимал терзание. Взял акварель и перечеркнул крестиком всех на своих рисунках красной краской.
   — Я поставлю точку в жизни каждого, кто пойдёт против меня. 
   Стукнул кисточкой на лист по середине, ляпнув большую кляксу, откуда капли брызнули на соседние бумаги. Рухнул на стул и разорвал рубашку, оголяя грудь. Взял вторую бутылку кофейного ликёра и жадно глотнул большое количество. Алкоголь помог развеять красный свет по всюду, но совсем пьяный я отрубился, упав со стула и уснув на полу.
   Когда проснулся ветер затих, не беспокоя мебель и окна, а телевизор работал без помех, показывая видео с более милой тематикой. Время на телефоне четыре часа и тридцать три минуты, с момента как я вырубился прошло шесть часов. Режим сна сбит, но ничего, всё равно выходные, так что есть время стабилизировать. Позвонил Дзинраку Сакаю и спустя несколько длительных гудков он поднял с пятого раза, напряжённо сказав «Алло».
   — На месте Емиру Изумаиру. — сказал я тихим, хриплым голосом, так же лежа на полу. — Помнишь меня?
   — Чё надо?
   — У вас небольшие неприятности, дело не по телефону.
   — Встречаемся в круглосуточном кафе Уфуфу в пять утра.
   На улице немного моросил дождик, у входа стая бездомных собак. Сатоши увидел знакомое лицо и присел на свободное кресло.
   — Опоздал на двадцать минут. — сказал Сакай.
   — Предложите чай? — спросил Схикуретто.
   — Нет. — коротко и сухо обрезал Дзинраку. — Знакомься, это Луна, Тсу~иба и Гин. Луна подрабатывал таксистом, некоторые наши парни случайно попросили увезти их от погони и с тех пор он водитель в банде Ясукуни. Тсу~иба был агентом императора, но нынче грабит кассы в магазинах. Гин занимался подпольными боями, ныне профессиональный киллер. А это, друзья, Емиру Изумаиру, он предоставляет информацию о мелких группировках на нашей территории, отслеживает полицейских и так далее.
   — С чего это вдруг? — спросил Луна.
   — Он спалил как я продаю зазу, теперь он нам разведку, а мы ему услуги безопасности. — отмахнулся Сакай.
   — Охрану нашёл, синеглазый? — нервно наклонился Тсу~иба. — Ты кто вообще?
   — Недавно служил на флоте, а сейчас… — начал Сатоши.
   — Каких подводных тварей ты боялся? — прервал Гин.
   — До сих пор пугают осьминоги, акулы и… — Схикуретто говорил честно.
   — Если хочешь с нами работать, должен получить прозвище. — опять перебил Гин. — Будешь Осьминогом.
   — Чё хотел? — поторопил Дзинраку.
   — У торгового центра Хани промышляет группа иностранцев. Они грабят людей и магазины, могут избить ради этих целей. Ходят с рогатками, коктейлями Молотова и молотками.
   — Сколько их?
   — Я видел одиннадцать. Они ошиваются у Хани в любое время, часто там выпивают.
   — Ладно, их многовато. — задумался Сакай. — Разберёмся быстро, будто ничего не стряслось. Дело пяти минут. Пошли, ребята, проведём с гостями поучительную беседу о том, как нельзя себя вести в другой стране.
   — А я? — спросил Сатоши.
   — А ты свою работу уже сделал.
   Четверо вышли по одному. Когда внутри остался только Гин, выходящий последним в очереди, Схикуретто его догнал и положил руку на плечо.
   — Стой, Гин, нужно поговорить.
   — Чего тебе, Осьминог? Если это что-то важное, давай лучше выйдем поболтать на улицу.
   Двое закрыли за собой дверь и остановились на пороге. Гин взял из кафе колбасу в рыбном соусе и достав несколько обрезков из бумажной обёртки, дал собакам, а Сатоши отошёл подальше, боясь их.
   — Ты же киллер. Можешь выполнить для меня анонимную услугу?
   — Расскажи о цели. — одну руку якудзе спрятал в карман, второй закурил Peace.
   — Ори Фази, работница Yunikōn дзайбацу, тридцать два года, секретарша.
   — Кто она тебе?
   — Давняя знакомая, недоброжелательница.
   — Опиши.
   — Рыжие волосы, маленький пирсинг на носу, родинка между глаз, на ладони родимое пятно.
   — За сто тысяч пятьсот иен сделаю по красоте. — затянулся бандит.
   — Договорились.
   — Жди, Осьминог. Сначала разберусь с твоими иностранцами. Молви адрес.
   Схикуретто самодовольно ухмыльнулся, чувствуя свою безнаказанность и гениальность.
   Несколько дней спустя, 20:34
   Сатоши читал книгу после работы, на фоне работал телевизор. Молодой человек увлёкся написанным. Он читал, потому что это интересно — во первых, и не хотел допускать потерю зрения из-за осложнений синдрома — во вторых.
   «Вчера — третьего февраля, вечером нашли тела одиннадцати туристов из США. — говорил ведущий новостей. — Их обнаружили в заброшенном буддийском храме в лесу несколько детей, играющих в прятки.»
   Сатоши отложил книгу и сделал громче, заинтересовавшись.
   «…Я не знаю, мои дети прибежали домой испуганные и в слезах. Верещали, что в храме неподвижные монстры. — журналисты допросили мать трёх из тех детей по имени Ая Нана Ми. — О Господи, этот лес населяют призраки.»
   — Пх, суеверные. — приподнял брови Сатоши. Он понимал, в чём дело.
   «Полиция установила дату смерти: тридцатого января. — продолжил ведущий. — Все одиннадцать погибших от восемнадцати до двадцати лет выходцы коренного населения США из племени кроу. Нихон уже посетили пострадавшие семьи, тела будут захоронены здесь. К следующим новостям.»
   Схикуретто опустил голову и задумался. Чувствовал ли он вину? Нет, он избавился от обидчиков, которые угрожали его жизни. Да и за что себя винить, когда убил не он, а якудза?
   Раздался телефонный звонок, отвлёкший молодого человека от мыслей и он дрогнул, резко подняв трубку.
   — На месте! — вставил макиавеллист.
   — Здравствуй, Сатоши, это Мао Дзё Пинь. Дело в том, что секретарша Ори Фази… она не приходила несколько дней, потому что повесилась. Тело нашёл её родственник. Приходи завтра на похороны, будь добр.
   — Какая новость, господи… — с трудом сглотнул Схикуретто. — Боже, да, я буду, обязательно.
   — До свидания, Сатоши. Всё будет хорошо.
   Сбросил трубку. Молодой человек погрузился в мысли. В якудза работают оперативно. Ещё один обидчик заслуженно, по мнению японца, покинул мир. И здесь он не считал себя виноватым, потому что убивал не он.
   Опять раздался неожиданный звонок, но Сатоши не испугался, медленно приняв.
   — На месте…
   — Чё не поднимаешь?
   — С работы звонили.
   — Ладно, это я, Гин. Работа сделана. С тебя бабулецки. Давай, на связи.
   Некоторое время назад
   Гин освоился на бульваре, по которому Ори Фази возвращалась домой. Якудзе переоделся в работника кофейни и разложил стол с стаканчиками. Нервно двигая синюю кепку, поджидал цель. Секретарша Yunikōn вышла из продуктового магазина и поспешила к автомобилю, а Гин подсыпал отравляющие вещества в стаканчик.
   — Выберете свой любимый кофе, проверьте какой больше по душе! Самый распространённый выбор достанется бесплатно случайному прохожему! — импровизировал он со всеми окружающими, а потом обратился конкретно к Ори Фази, якобы случайно попавшей ему на глаза: — Уважаемая, пройдите социальный опрос и выберете любимый кофе! Это не отнимет у вас много времени и ни одной копейки.
   — Рекламируете кофе? — заинтересовалась секретарша.
   — Да, я из кофейни Unicórnio Pégaso. Дела идут туго, дошли до такой рекламы. Попробуете, а? Вот с молоком и шоколадом, этот персиковый, тут клементиновый и последний из мускатного ореха.
   Женщина продегустировала каждый и тот, что отравлен. Гин радовался сумасшедшей улыбкой, ведь задуманное провернулось с лёгкостью.
   — Мускатный слишком противный на вкус, странно.
   — Так и должно быть. — прошипел сзади якудзе.
   — Самый вкусный — персиковый, да. — взялась за виски она. — Всё, до свидания, спасибо большое.
   Мужчина провёл её взглядом до машины, признавая себя шикарным убийцей.
   — Выберете свой любимый кофе, проверьте, какой больше по душе! — продолжил Гин, чтобы не вызывать подозрения. — Самый распространённый выбор достанется бесплатно случайному прохожему!
   Через несколько часов якудзе медленно потянул за ручку двери и она не заперта, так что вошёл без проблем. Осмотрелся, прислушался — в квартире тишина.
   — О, Ори Фази, ты уже откинулась? Приступим.