Сойка, улетай!

Глава двенадцатая

Это был Сочельник.

Мужчины, с которыми Сойка поехал из города, хотели скорее добраться до своих родных — ну или, по крайней мере, не встретить праздник в дороге. У них был форд модель-Т с дурно стеклённой кабиной, где едва помещалось четверо рослых мужчин. Сойка прижался плечом к двери, из неё постоянно дуло, и даже несмотря на свою тёплую дублёнку, по уму скроенную мехом внутрь, он озяб. За больше чем восемь часов пути по заметённым дорогам от Миссисипи до старых земель омаха он много чего передумал и извёл себя разными мыслями, одна хуже другой, но поторопиться не мог. Они и так выходили трижды, если машина увязала в снегу или двигатель глох. Приходилось молча терпеть и свои тревоги, и приподнятое настроение попутчиков, что было даже хуже: от злости, что они смеются и улыбаются, Сойка впервые в жизни хотел начистить им физиономии. Хотя они и не были повинны в его бедах, а даже помогали добраться до фермы и ради этого сделали крюк, к концу пути, когда ранние сумерки опустились на затянутые белым поля, Сойка их ненавидел, потому что они были счастливы, а он — нет.

Такого малодушия он от себя не ожидал, но не мог совладать с собой.

Они высадили его в трёх милях от фермы, сообщив, что им надо поторопиться, чтобы развезти остальных. Это Сойка воспринял нормально. Он, конечно, надеялся, что эти ребята довезут его до дома и подождут там минут пять или десять, когда он обернётся с Дакотой, но уже по тому, как ехали, понял, что этого не произойдёт; все трое очень устали в дороге, с индейцами не дружили, а их терпели, и на Сойку обращали внимания меньше, чем на половички у себя под ногами. Но он и в этом их не винил. Довезли — и вонге-удоуже хорошо, на том спасибо (омаха) .

Он спрыгнул с подножки в снег и не рассчитал, что он такой глубокий: провалившись в него на нечищенной дороге по лодыжки, Сойка выругался — онкажи!только не это! (омаха) В ботинки его мигом набился снег.

— Ну что, вождь, — посмеиваясь, спросил усач за рулём, — доберёшься сам, куда надо? Или с нами доедешь до города?

— Тут всего пять миль, — прибавил тот, что сидел рядом, кутаясь в пальто. — Дальше вся дорога будет такой. А назавтра тебя кто-нибудь подхватит с утра до ферм.

Сойка покачал головой, закинул на плечо мешок и побрёл по дороге. Круглые фары форда бросали столбы жёлтого света на снег и дорогу, и на одинокую фигуру человека, поднявшего воротник и надвинувшего шляпу низко на лоб. Под ней Сойка надел на голову платок, концы которого теперь трепал поднявшийся ветер. Он согнул спину, подчиняясь злой метели и не противоборствуя ей, а будто поддаваясь её порывам, и очень скоро исчез там, за границей жёлтого света, погрузившись в ранние зимние сумерки.