Сойка, улетай!

Глава семнадцатая

Наутро Френк МакДонаф обнаружил себя в кресле в гостиной в таком состоянии, что проще было его, по собственному мнению, пристрелить.

В руках он сжимал кухонный нож для резки мяса. В воздухе кисло пахло мочой. От него пахло, от Френка. Он беспокойно ворочал глазными яблоками за плотно сомкнутыми веками, а потом резко вздрогнул — и окончательно проснулся.

Первое, что бросилось ему в глаза — метель в окне напротив. Всё в комнате было неподвижным, и только она бесновалась там, за стёклами. Она не прекратилась, напротив даже, словно усилилась.

Второе, что он отметил — стук кастрюль и какая-то возня на кухне. Френк сглотнул, дёрнув кадыком. Крепко сжал рукой подлокотник старого кресла, которому не мешало бы перетянуть обивку. И совершенно растерялся, когда с кухни выглянула прехорошенькая белокурая голова Дейзи — его Дейзи.

— Доброе утро, папа.

Френк вытаращился на неё, как на картину со Вторым Пришествием Христа, как если бы та сама собой проявилась на куске омлета. Дейзи, пускай исхудавшая, но по-здоровому весёлая и даже румяная, порхала от плиты к столу. Волосы она убрала красивой вышитой лентой наверх, в высокий пучок, обнажив длинную шею. Одетая в тёплое шерстяное платье, в шерстяных же чулках и домашних туфлях, подпоясанная передником, она была чудо как хороша, но Френк остолбенел и вмёрз, как в сугроб, в своё кресло, притихнув и сжав плечи.

Дейзи была здесь, и она встала с кровати, словно не была вот только что страшно больна.

И говорила с ним так, будто не ненавидела его.

Френка пробрало дрожью. Он сам не знал пока что, почему, но что-то такое смутно вспоминал с прошлой ночи, отчего по телу бежал холодок, а волосы на руках и загривке вставали дыбом, как после удара молнии. Дейзи, тем временем, ходила туда-сюда, неторопливо, но легко — своей обычной, соблазнительно виляющей походкой. Френк смотрел на неё и не понимал. Вроде бы такая же, как всегда до болезни, только словно бы стала ещё краше. Ещё привлекательнее. А отчего — Френк не знал.

Он смущённо кашлянул, поняв, что сидит в гостиной в обмоченных кальсонах, и подумал, что ему не мешало бы подмыться и переодеться. Но голова болела так сильно, его по ней будто били молотом, и сил встать совсем не было. Вдруг из кухни вышла Дейзи — вся сияющая, как новенький доллар, со спокойной полуулыбкой на губах. Но глаза... Френк не мог сказать бы так сразу, что изменилось в её взгляде.