Капе́ль

Глава 69

Утро началось весьма рано. Азуан проснулся от уже привычного ему шороха часам к четырём: телохранитель вернулся. Открывать глаза ещё вовсе не хотелось, но и уснуть уже не получалось. Уставшее тело будто прилипло к кровати и не хотело слушаться. По звуку Азуан определил, что Са направился к своему привычному месту у окна, но в его шагах что-то было не так. Будто ступал он не так легко, как он обычно беззвучно парил по комнате, а шел, будто опираясь на одну ногу.

Ещё не в силах открыть глаза, Азуан сел на кровати и зевнул, преодолевая сон. Телохранитель тут же поднялся со своего места. Но  молодой врач лениво поплёлся к аптечке у входа. Дойдя туда, он оставался и с усилием разлепил глаза, потерев их руками. Бинт, обезболивающее, йод, игла, нити...- взял всё в руки и, немного поразмыслив, направился к удивлённому Са.

- Что с ногой?

- Упал...

- Мг, покажи. - Азуан сел на пол рядом с Са и тот, как и подобает, также опустился рядом с господином. - Ну давай, я же спать ещё хочу.

- Вам не стоит так беспокоиться из-за каждой царапины, - Са тепло улыбнулся, но на господина это не подействовало.

- Давай-давай, не тяни. А то ещё подцепишь чего, ампутировать придётся. И на кой сдался мне такой телохранитель?

Поняв, что пытаться спорить бесполезно, Са всё-таки сдался. Осторожно сняв с ноги испачканную в крови повязку, на которую сонный Азуан только сейчас обратил внимание, раб сел и вытянул ногу. Молодой врач осмотрел порез и принялся обрабатывать рану. К его сожалению, шить всё-таки приходилось.

- Нужно зашить. Сейчас вколю обезболивающее, чтобы было легче.

- Не надо, господин, - по лицу Са крупными каплями стекал пот, но он держался так же спокойно, как и обычно. - Шейте так, прошу вас.

- Раб может просить в таком случае? - Азуан, давно догадавшись в чём проблема, лишь ехидно усмехнулся.

- Нет.

- А уходить ночью без разрешения?

Раб опустил глаза, но ничего не ответил. Ответ был очевиден.

Не хотелось ни о чём думать, как будто бы ночные прогулки не мешали Азуану, но в такие моменты поступки раба были совершенно не понятны. Он был готов умереть за господина, но при этом не рассказывать ему где был ночью.