Капе́ль

Глава 66

Когда руки устали, а вернее больная рука онемела от боли, молодой господин отступил. Перед ним встал единственный вопрос: что сейчас делать с Са? С одной стороны он верный слуга, раб, с другой стороны есть множество причин сомневаться в этом утверждении.

Не зная, как поступить, Азуан начал расхаживать по комнате. Он приблизился к окну, рассмотрел тёмную раму с едва заметной резьбой. Издалека этих узоров не было видно, они не были очень объёмными. Только тонкие линии, из которых вырисовывались цветы, листва и гладкие изгибы. После этого молодой господин подошёл к столу, на котором лежала большая книга с знакомой тканевой обложкой. Вышивка в виде луны и солнца гармонично смотрелась на нежном бежевом фоне. Азуан протянул руку к книге и, передумав брать её, провёл кончиками пальцев по узорам. Кожа хорошо ощутила неровность вышивки, после чего он обернулся и присел на край стола.

Са по-прежнему сидел на стуле, всё так же держа голову набок, будто допрашивающий ещё стоит перед ним. Глаза его были закрыты, а шелкавая рубашка, которую Азуан дал из своего гардероба, небрежно обвисала, потому что заметно была велика ему в плечах. Она не была застёгнута до конца, поэтому слегка оголяла ключицы, обнажая край ненавистного неровного шрама. Этот шрам невозможно было не заметить. Когда-то Саккодо, если верить обрывкам информации, которые удалось собрать, своими руками оставил эти шрамы один поверх другого. Многие хозяева не занимались подобными вещами и даже не наказывали рабов лично. Для этого обычно нанимался человек, смотрящий за рабами и выполняющий подобного рода поручения. Азуану же даже не было смысла нанимать такого человека, рабов и слуг у него практически не было. А вот Саккодо просто находил удовольствие в том, чтобы заниматься подобным самостоятельно. Жестокость этого человека пугала и одновременно удивляла.

- Са, я пока оставлю это как есть, - Азуан внимательно всматривался, разглядывая край грубого шрама. - Но учти, если ты будешь мне нужен в тот момент, когда ты надумаешь уйти, я вспомню о том, что ты раб без права на свободу действий.

Не увидев реакции на свои слова, Азуан гневно сжал кулаки и направился к выходу из команды. На коридоре было темно, лишь тусклый свет со стороны лестницы помогал ориентироваться. Азуан пошел туда. От темноты на сердце было немного тревожно, хотя раньше она никогда не пугала. На первом этаже действительно было ещё светло, а дверь на кухню была распахнута. Дворецкий занимался там своими делами, возможно, уборкой или заготовками на завтрак. Не желая привлекать к себе внимание, юноша тихо ступал по ступенькам и вслушивался в диалог, глухо доносящийся с кухни.