Сгущенка༻꧂

133

Описание: балконная сцена

***
Наталья:
Влажный предрассветный воздух висел над опустевшим баром, густой и неподвижный. Четверг, их коронный день - с вибрирующими битами молодых диджеев и официантами в длинных, до самого пола, платьях горничных , черный бархат, кружевные воротнички, накрахмаленные фартуки - отгремел. На головах у Хенджина и Джисона красовались черные бархатные кошачьи ушки, слегка помятые усталостью. Запах табака, дорогого парфюма и приторной сладости коктейлей медленно уступал место прохладной свежести.

На узком балконе царила почти звенящая тишина, нарушаемая лишь далеким гулом спящего города. Они присели на корточки у перил, подобрав тяжелые, темные юбки своих платьев. Бархат и плотный шелк морщинились вокруг них, образуя глубокие складки, но все равно касались холодного бетона пола. Кончики сигарет в их руках светились в полумраке, как трепещущие светлячки, окутывая лица призрачным оранжевым светом.

Резкий скрип двери нарушил тишину. На пороге, залитый желтым светом изнутри, стоял Феликс. Блондинистый диджей, весь еще во власти адреналина и, судя по виду, недавнего душа. Его светлые волосы были мокрыми и растрепанными, темные прядки прилипли ко лбу и заостренным скулам. Капли воды стекали по шее, исчезая под расстегнутой джинсовой жилеткой, влажную от воды, грудь. Веснушки на его лице казались ярче, темными точками на фоне бледной кожи в тусклом свете. Он тяжело дышал, его тонкая, почти прозрачная от влаги жилетка прилипла к телу, откровенно очерчивая каждый рельеф кубиков пресса и темные ореолы сосков. Джинсы низко сидели на узких бедрах, подчеркивая линию таза.

- Хей, Феликс.
Голос Хенджина прозвучал чуть хрипловато от сигарет и усталости. Он резко щелкнул окурок через перила, и черное бархатное платье заструилось вниз, когда он поднялся во весь рост. Тяжелая ткань выровнялась, но когда он сделал шаг вперед, подол с мягким шорохом волочился по бетону, на мгновение обнажив остроносый лакированный каблук и полоску черного чулка выше него.
Джисон, все еще сидя на корточках, поднял взгляд снизу вверх. Его темные глаза медленно, словно ощупывая, скользнули по мокрой, блестящей груди Феликса, по жилетке, которая держалась лишь на последней пуговице у пояса, по влажной, плотно обтягивающей плоский живот и четкий рельеф мышц.