Сгущенка༻꧂

Шаг 65

Герой 👆

*

***

Я не знал, что это - глупость, сумасшествие, моя неоправданная любовь к мелодрамам или что-то ещё, о чём я не имел никакого представления. Но я совершенно нелепо влюбился, даже не видя лица.

Просто запечатлёл её на фото, а потом смотрел на него снова и снова. И снова и снова. По несколько раз на дню, наслаждаясь странной романтикой и той самой эстетикой, которую прежде видел лишь на фотографиях других.

Я не был ослеплен красотой или наповал сражён харизмой, потому что совсем не знал эту девушку. Но почему-то всё равно был влюблен: в езду на велосипеде под дождём, в полосатые шорты и мокрые пряди волос на плечах. Я вправду звал себя глупцом, вновь и вновь рассматривая красивое фото, но остановиться уже будто бы не мог.

Так для меня прошла очередная осень.

Дома нас всегда было пятеро: я и четыре стены. Одиночество не съедало, просто совсем немного грызло, цеплялось за подкорку мозга и иногда заставляло думать о том, что было бы неплохо бросить курить. Только в том случае исчез бы смысл выходить на улицу, закрывать за собой балконную дверь и локтями опираться о мокрые от очередного снега поручни.

Дышать сизым дымом, сознательно портя себе здоровье, не было смыслом жизни, но являло собой слишком тяжёлую привычку, отказаться от которой казалось чем-то почти невозможным. С другой стороны, я даже и не пробовал, заранее назвав себя пожизненным лузером.

Наверное, потому что так всегда было проще.

Также просто, как и не привязываться к людям, чтобы не разочаровываться потом, не злиться в желании не отпускать их от себя и не сбивать костяшки в кровь, осознавая невозможность вернуть ушедших. Я не думал, что предают все. Но остерегался той боли, которую могли бы принести другие люди, предпочтя оставаться чуть поодаль, выступая в роли наблюдателя, а не непосредственного участника.

На лицах окружающих не было написано «вероятный предатель», чтобы можно было отличить и избавить самого себя от проблем, так что я попросту держался особняком ото всех и каждого, но натягивал на лицо псевдодружелюбную улыбку, едва ситуация того требовала.

Так для меня проходили всё новые и новые зимы.

До тех пор, пока с приходом весны, новых дождей и невыносимо громкого щебетания птиц за окном, в жизнь едва не влетела она. На велосипеде, в узких джинсах, с запоминающимся голосом и суетливыми причитаниями.

- Ой, простите! Простите-простите! Ох, извините! Мне так жа... Да что же такое?! Простите!

Велосипед отказывался стоять на подножке, снова и снова пытался упасть, ударить меня прямо по голове, и без того сбив с ног, а я просто пытался рассмотреть лицо спрыгнувшей с него девушки. Только яркое солнце мешало, слепило, не давало ничего увидеть, и глаза слезились.

- Вы в порядке? Целы? Может, в больницу?

- Нет-нет, меня почти не задело.

- Я оплачу вашу страховку, как виновник!

Она была громкой, маленькой и шебутной просто до ужаса. Крутилась волчком, едва не бегала вокруг и могла бы раздражать создаваемым шумом, но вместо этого заставляла смотреть, по-настоящему любоваться и улыбаться себе под нос, словно какой-то идиот.

- Лучше угостите обедом, - предложил я, особо ни на что не надеясь, но девушка вздрогнула, захлопала ресницами, а потом улыбнулась на выдохе, - в качестве компенсации.

- Хорошо, - согласилась она и коротко поджала губы. - Меня Т/и зовут. А вас?

Я не знал, была ли она той самой девушкой на велосипеде, что промокла в ранний осенний дождь, но никак не мог отвести взгляд из-за смешинок в её глазах и крохотных ямочек на щеках. Сердце в груди стучало в особенном мелодрамном ритме, а я осознавал, что слишком часто пересматривал в последнее время «Неспящие в Сиэттле».

- Рад знакомству, - ответил я и поймал вновь чуть покачнувшийся велосипед. - Очень.

Так началась моя весна.

И моя история - тоже.