- И как вам удается справиться с этим? - спросила доктор Кинзлер Синтию. - С тем, что, судя по всему, нашли ваших мать и брата?
- Я не уверена, - призналась Синтия. - Но облегчения не почувствовала.
- Конечно, я понимаю, так получилось.
- И отца там не оказалось. Эта Уидмор, детектив, думает, что, возможно, он их и убил.
- Если догадка подтвердится, как вы к этому отнесетесь?
Синтия закусила губу и посмотрела на жалюзи, словно обладала инфракрасным зрением и могла сквозь них видеть шоссе. Это было наше очередное посещение, и я уговорил Синтию не отменять визита, хотя она и собиралась это сделать. Но теперь, когда доктор задавала такие каверзные вопросы, которые скорее бередили рану, чем помогали залечить ее, я пожалел, что не послушал жену.
- Я уже начинаю смиряться с мыслью, что мой отец был не тем человеком, за которого я его принимала, - сказала Синтия. - Тот факт, что его нет ни в каких официальных документах, отсутствует номер социального страхования и записи о водительских правах, невозможно объяснить. - Она помолчала. - Но сама мысль, что он мог убить их, мою маму и Тодда, - в это нельзя поверить.
- Вы полагаете, он сам оставил шляпу? - спросила доктор Кинзлер.
- Может быть.
- Зачем вашему отцу проникать в ваш дом, оставлять такой след за собой, писать письмо на вашей собственной машинке и рисовать карту, которая привела вас к остальным?
- Возможно, он... хочет с этим покончить?
Доктор Кинзлер пожала плечами.
- Я спрашиваю о вашем мнении.
«Стандартный прием психотерапевта», - подумал я.
- Я не знаю, - ответила Синтия. - Если бы я считала, что он это сделал, тогда записки и все остальное могли быть его попыткой признаться, покаяться. Ведь человек, оставивший письмо, каким-то образом вовлечен в их смерть. Иначе откуда он мог знать все эти подробности.
- Верно, - согласилась доктор Кинзлер.
- И детектив Уидмор, хотя и говорит, что это мой отец убил их много лет назад, на самом деле уверена, будто эту записку написала я.
- Возможно, - задумалась доктор Кинзлер, - она полагает, что вы с отцом сделали это вместе. Ведь его тело не найдено. А вас не было в той машине с матерью и братом.
Синтия помедлила, потом кивнула.
- Много лет назад полиция подозревала меня. В смысле, когда они ничего не нашли, то стали хвататься за соломинку, понимаете? Наверное, полагали, что я все это проделала вместе с Винсом. Из-за ссоры, которую в тот вечер устроила.
- Вы же говорили, что почти ничего не помните о том вечере, - заметила доктор. - Как вы считаете, не блокировали ли вы чего-нибудь в своей памяти? Иногда я направляю людей к надежному специалисту, который занимается терапией под гипнозом.
- Ничего я не блокировала. Просто не сознавала. Пришла домой пьяной. Я была глупым подростком. Сразу отключилась. Проснулась утром. - Она подняла руки, снова уронила их на колени. - Я не смогла бы совершить преступление, даже если бы хотела. Я была в отключке. - Она вздохнула. - Вы мне верите?
- Разумеется, - сказала доктор Кинзлер и мягко попросила: - Расскажите мне побольше о ваших отношениях с отцом.
- По-моему, нормальные. То есть мы иногда ругались, но в целом ладили. Я думаю... - Она помолчала. - Я думаю, что он меня любил. Очень сильно любил.
- Больше, чем других членов семьи?
- Что вы имеете в виду?
- Ну, если он вдруг собрался убить вашу мать и брата, почему не убил и вас тоже?
- Не знаю. И, как уже говорила, не верю, что он мог это сделать. Я... я не могу толком объяснить, но мой отец никогда бы ничего подобного не совершил. Он не мог убить мою мать. И ни за что бы не убил своего сына, моего брата. И знаете, не только потому, что он их любил. Он был слабым.
Это привлекло мое внимание.
- Он был очень милый человек, но... нелегко говорить такое про отца - не имел задатков для такого поступка.
- Не понимаю, куда все это может нас завести, - вмешался я.
- Мы знаем, что вашу жену глубоко волнуют вопросы, связанные с находкой, - терпеливо объяснила мне психиатр. - Я стараюсь помочь ей справиться.
- Что если они меня арестуют? - спросила Синтия.
- Пардон? - не поняла доктор Кинзлер.
- Что? - изумился я.
- Что если детектив Уидмор меня арестует? - повторила она. - Решит, будто я имею ко всему этому отношение? Подумает, что я - единственная - могла знать, что скрывается в карьере? Если она меня арестует, как я объясню это Грейс? Кто будет присматривать за ней, если меня заберут? Ей нужна мать.
- Ласточка... - начал я.
- Если она меня арестует, то больше не будет пытаться узнать правду, - перебила Синтия.
- Это исключено, - заявил я. - Чтобы арестовать тебя, она должна думать, что ты имеешь отношение и ко всему остальному: смерти Тесс, даже убийству Эбаньола. Поскольку все эти события каким-то образом связаны. Они - часть одной и той же загадки. Мы только не знаем, как именно они связаны.
- Может, Винс знает, - задумчиво произнесла Синтия. - Интересно, никто с ним в последнее время не разговаривал?
- Эбаньол собирался найти его, - напомнил я. - Разве он не говорил в последний раз, когда мы его видели, что надо пристальней приглядеться к его прошлому?
Доктор Кинзлер пыталась вернуть нас к заданной теме:
- Думаю, вам не стоит ждать две недели до следующего визита. - При этом она смотрела на Синтию, не на меня.
- Конечно, - безразлично кивнула моя жена. - Конечно. - Извинилась и вышла из офиса в поисках туалета.
Я обратился к доктору Кинзлер:
- К вам пару раз приходила ее тетя, Тесс Берман.
Она подняла брови.
- Да.
- Что она вам сказала?
- В обычных обстоятельствах я бы не стала обсуждать другого клиента, но в случае с Тесс Берман и обсуждать нечего. Она была у меня пару раз, но так и не открылась. Мне показалось, она с презрением отнеслась к моей работе.
Как же я любил Тесс.
