Особо звонить было некому.
Патриция Бидж, мать Синтии, являлась единственной сестрой Тесс. Разумеется, их родители давно умерли. Тесс хотя и была короткое время замужем, детьми не обзавелась, а разыскивать ее бывшего мужа не имело смысла. Он наверняка бы на похороны не приехал, да и Тесс не захотела бы, чтобы этот сукин сын стоял у ее гроба.
Тесс не сохранила дружеских отношений с работниками департамента транспорта, где работала перед уходом на пенсию. По ее собственным словам, особых друзей у нее там не было. Им не слишком нравились ее либеральные настроения. Она являлась членом клуба игроков в бридж, но Синтия понятия не имела, кто еще там состоял, так что звонить было некому.
Так вышло, что созывать народ на похороны нам не пришлось. История о смерти Тесс попала в газеты.
Печатались интервью с ее соседями, причем никто из них, кстати, не заметил ничего необычного в часы, предшествовавшие убийству.
- Всех это ужасно поразило, - сказал один перед камерой.
- Таких вещей у нас в округе не случалось, - заметил второй.
- Теперь мы будем тщательнее закрывать двери и окна на ночь, - произнес кто-то еще.
Возможно, если бы Тесс зарезал бывший муж или брошенный любовник, соседи вели бы себя свободнее. Но полиция призналась, что понятия не имеет, кто это сделал, и не представляет себе мотива. И у нее нет подозреваемых.
Не обнаружено признаков взлома. Никаких следов борьбы; только кухонный стол слегка сдвинут в сторону и один стул перевернут. Создавалось впечатление, что убийца Тесс действовал быстро. Тесс сопротивлялась одно мгновение, достаточное, чтобы сдвинуть стол и опрокинуть стул. Но тут нож вошел в тело, и она умерла.
Полиция сообщила, что тело пролежало на полу около суток.
Я вспомнил, чем мы занимались все то время, пока Тесс лежала мертвой в луже собственной крови. Мы готовились ко сну, спали, просыпались, чистили зубы, слушали утренние новости по радио, шли на работу, обедали - прожили целый день своей жизни, который у Тесс уже отняли.
Думать об этом было невыносимо.
Когда я заставил себя переключиться, мозг занялся не менее тревожными темами. Кто мог это сделать? Зачем? Стала ли Тесс жертвой случайного нападения или ее смерть имеет какое-то отношение к Синтии и угрозе в письме, написанном много лет назад?
Куда пропал Дентон Эбаньол? Пришпилила ли Тесс его визитку на доску, как мне сказала, или нет? Или, решив, что ни с какой информацией звонить ему не придется, сняла визитку и выбросила в мусор?
На следующее утро я нашел карточку, которую детектив оставил нам, и позвонил ему на мобильный.
Провайдер немедленно прервал звонок, предложил оставить послание и сообщил, что телефон отключен.
Я попробовал позвонить домой. Ответил женский голос.
- Нельзя ли позвать мистера Эбаньола, пожалуйста?
- Кто говорит?
- Это миссис Эбаньол?
- Назовитесь, пожалуйста.
- Это Терри Арчер.
- Мистер Арчер! - встревоженно воскликнула она. - Я только что собиралась вам позвонить!
- Миссис Эбаньол, мне в самом деле необходимо поговорить с вашим мужем. Возможно, полиция уже вам звонила. Я назвал им имя вашего мужа вчера вечером и...
- Он вам звонил?
- Простите?
- Дентон вам звонил? Вы не знаете, где он?
- Нет, не знаю.
- Это совсем на него не похоже. Иногда ему приходилось работать ночами, вести наблюдение, но он всегда меня предупреждал.
Меня охватило дурное предчувствие.
- Он вчера заезжал к нам. Во второй половине дня. Сообщал нам последние новости.
- Я знаю, - сказала она. - Я звонила ему сразу же после того, как он уехал от вас. Он сообщил, что ему позвонили и оставили послание. Обещал перезвонить.
Я вспомнил, как зазвонил телефон детектива, когда он сидел в нашей гостиной, и решил, что звонит его жена, чтобы рассказать о готовящемся ужине, как он взглянул на дисплей, удивился и перевел звонок в режим голосовой связи.
- Они перезвонили?
- Не знаю. Больше я с ним не разговаривала.
- А полиция к вам обращалась?
- Да. У меня едва сердечный приступ не случился, когда они пришли сегодня утром. Но их интересовала женщина, которую убили в собственном доме около Дерби.
- Тетя моей жены, - пояснил я. - Мы поехали ее навестить и нашли убитой.
- Бог мой, - произнесла миссис Эбаньол. - Мне очень жаль.
Я должен был еще кое-что ей сказать, хотя в последнее время у меня появилась привычка скрывать информацию от людей из опасения их растревожить. Но похоже, такая метода себя не оправдывала. Поэтому я проговорил:
- Миссис Эбаньол, не хочу вас пугать и убежден, что у вашего мужа есть вполне оправданная причина не звонить, но, мне думается, вам все же стоит обратиться в полицию.
- Ох, - выдохнула она.
- Мне кажется, вам следует сказать им, что ваш муж пропал. Хотя и прошло еще совсем немного времени.
- Понятно, - ответила миссис Эбаньол. - Я обязательно позвоню.
- И можете связаться со мной, если что-то случится. Позвольте оставить вам номер моего домашнего телефона, если у вас его нет, а также номер мобильного.
Она не попросила минуту, чтобы найти ручку и листок бумаги. Я догадался, что, будучи женой детектива, миссис Эбаньол всегда держала их рядом с телефоном.
В кухню вошла Синтия. Она собиралась отправиться в похоронную контору. Тесс - да благословит ее Господь - все продумала заранее, чтобы максимально облегчить задачу для своих близких. В течение нескольких лет она периодически вносила небольшие суммы в счет оплаты будущих похорон. Свой прах она завещала развеять над Лонг-Айленд-саунд.
- Син, - позвал я.
Она не отозвалась. Не хотела со мной разговаривать. Не важно, считал я ее отношение рациональным или нет, но она полагала, что я виновен, по крайней мере частично, в смерти Тесс. Я и сам порой прикидывал, не пошли бы события другим путем, расскажи я Синтии все, что знал. Была бы Тесс дома, когда пришел убийца, если бы Синтии стало известно, каким образом тетя смогла дать ей образование? Или они обе находились бы совсем в другом месте, возможно, старались бы помочь Эбаньолу с расследованием?
Откуда мне знать? И с этим незнанием теперь предстояло жить.
Разумеется, мы оба не ходили на работу. Она отпросилась из магазина на неопределенное время, а я позвонил в школу, сказал, что меня несколько дней не будет и им лучше найти мне временную замену, подыскать учителя, у которого есть свободное время в расписании. Кто бы это ни оказался, я пожелаю ему удачи с моими бандитами.
- Я больше никогда не буду ничего от тебя утаивать, - произнес я. - Случилось еще кое-что, о чем тебе следует знать.
Синтия остановилась в дверях, но не повернулась ко мне.
- Я только что говорил с женой Дентона Эбаньола. Он пропал.
Она слегка склонилась набок, как будто из нее выпустили воздух, и умудрилась спросить:
- Что она говорит?
Я рассказал.
Она постояла еще некоторое время, придерживаясь за стену, чтобы не упасть, потом проговорила:
- Мне пора идти в похоронную контору, там нужно принять последние решения.
- Конечно, - согласился я. - Хочешь, я поеду с тобой?
- Нет, - отказалась она и ушла.
* * *
Некоторое время я не знал, чем себя занять, разве только переживать. Прибрался на кухне, сложил разбросанные по дому вещи, попытался, без всякого успеха, укрепить телескоп Грейс на треножнике.
Когда я снова спустился вниз, мои глаза задержались на двух коробках из-под обуви, которые Эбаньол вернул накануне. Они стояли на кофейном столике. Я взял их, отнес в кухню и, водрузив на стол, начал вынимать вещи одну за другой. Наверное, так же делал и Эбаньол.
Покидая дом подростком, Синтия попросту вытряхнула в эти коробки содержимое ящиков, включая прикроватные столики ее родителей. Как многие маленькие вместилища они превратились в склад для важных вещей и пустяков, ключей, которые, как вы точно знали, вам никогда не понадобятся, квитанций, купонов, газетных вырезок, пуговиц, старых ручек.
Клейтон Бидж явно не был сентиментальным человеком, но хранил такие странные вещи, как, газетные вырезки. Была там, к примеру, вырезка со снимком бейсбольной команды, членом которой являлся Тодд. Если бы вырезка имела отношение к рыбалке, было бы еще больше шансов, что Клейтон сохранит ее. Синтия мне рассказывала, что ее отец читал в спортивных новостях только про соревнования по рыбной ловле. А разделы, посвященные путешествиям, просматривал в поисках заброшенных озер, где водилось так много рыбы, что она практически запрыгивала в лодку.
В коробке я нашел штук шесть таких вырезок, которые Синтия наверняка вытащила из ящика его прикроватного столика до того, как он, прочая мебель, да и весь дом были проданы, и я задумался, когда же моя жена поймет, что хранить все это дольше просто не имеет смысла? Я развертывал каждую пожелтевшую вырезку, стараясь не порвать, и внимательно разглядывал.
Одна из них чем-то привлекла мое внимание.
Это была вырезка из газеты «Хартфорд курант». В статейке говорилось, как ловить рыбу на мушку. Тот, кто вырезал статью - скорее всего Клейтон, - сделал это аккуратно, ведя разрез между первой ее колонкой и последней, которая была выброшена. Статью напечатали над рекламными объявлениями и другими материалами, расположенными ступенькой в левом углу.
Вот почему мне показалось странным, что новостная заметка, не имевшая никакого отношения к рыбалке, находящаяся в левом нижнем углу от основной статьи, осталась не отрезанной.
Она была всего пару дюймов длиной.
У полиции нет никаких зацепок по поводу смерти Конни Гормли, 27 лет, чье тело было обнаружено в канаве у шоссе номер 7 в субботу утром. Полиция считает, что Конни Гормли, одинокая женщина, работавшая в кафетерии «Данкин донатс» в Торрингтоне, шла по шоссе недалеко от Корнуолльского моста, где и была сбита поздно ночью в пятницу машиной, ехавшей в южном направлении. Полиция полагает, что тело Конни перенесли в канаву, после того как она была сбита.
Была выдвинута теория, что водитель машины, сбившей женщину, перетащил ее тело в канаву, чтобы его не сразу заметили.
«Почему, - задумался я, - все вокруг статьи аккуратно отрезано, кроме этой заметки?» Наверху газетной полосы стояла дата: 15 октября, 1982.
Я все еще размышлял, когда услышал стук в дверь и отложил вырезку.
Кейша Цейлон. Ясновидящая. Та самая женщина с подставившей нас телепередачи, которая потеряла способность ясно видеть, едва сообразив, что солидный гонорар ей не светит.
- Мистер Арчер? - Она по-прежнему была несоответствующе одета - деловой костюм, никаких косынок и колец в ушах.
Я устало кивнул.
- Я Кейша Цейлон. Мы встречались на телестудии.
- Я помню.
- Прежде всего я хочу извиниться за то, что там произошло. Они пообещали оплатить мои усилия, и это привело к спору, чего ни в коем случае не должно было случиться на глазах у вашей жены, у миссис Арчер.
Я промолчал.
- Так или иначе... - Она, по-видимому, старалась заполнить пустоты в разговоре и явно не рассчитывала, что говорить придется одной. - Видите ли, я действительно располагаю информацией, которой хотела бы поделиться с вами и вашей женой, поскольку надеюсь, что она поможет вам кое-что узнать о ее пропавшей семье.
Я продолжат молчать.
- Могу я войти? - спросила она.
Мне хотелось захлопнуть дверь у нее перед носом, но я вспомнил, что говорила Синтия перед тем, как мы отправились на телестудию, чтобы встретиться с этой женщиной в первый раз. «Я согласна казаться дурой, если есть хоть один шанс на миллион, что из этой встречи может получиться что-то полезное».
Разумеется, с Кейшей Цейлон было уже все ясно, но она рискнула предстать перед нами вторично, и это заставило меня сомневаться: не стоит ли ее выслушать?
Поэтому, немного поколебавшись, я открыл дверь шире и впустил ясновидящую. Провел в гостиную и усадил на диван, где не так давно сидел Эбаньол, а сам плюхнулся в кресло напротив и скрестил ноги.
- Я очень хорошо понимаю ваш скептицизм, - начала она. - Но вокруг нас постоянно действует множество мистических сил, и далеко не каждый может с ними совладать.
- Ага, - хмыкнул я.
- Когда у меня появляется информация, способная помочь человеку, переживающему трудные времена, я чувствую себя обязанной поделиться этими знаниями. Это естественный поступок, если тебя благословили таким даром.
- Разумеется.
- Финансовое вознаграждение - вопрос вторичный.
- Понимаю. - Хотя изначально у меня были почти добрые намерения, теперь я начинал думать, что сделал ошибку.
- Вы надо мной подсмеиваетесь, но я действительно умею видеть.
Разве она не должна была сказать «я вижу мертвых»? Разве не так говорят в подобных случаях?
- И, если хотите, я готова поделиться этими знаниями с вами и вашей женой. Но давайте договоримся о какой-то компенсации. Раз уж телевизионный канал отказался взять на себя такие обязательства.
- И о какой компенсации идет речь?
Брови Цейлон поползли вверх, как будто она не решила, сколько запрашивать, еще до того, как постучала в дверь.
- Вы застали меня врасплох, - призналась она. - Я подумываю примерно о тысяче долларов. Именно столько, по-видимому, мне собирался платить канал.
- Понятно, - сказал я. - Может быть, если для начала вы намекнете мне, какой информацией располагаете, я решу, стоит ли платить тысячу долларов, чтобы получить ее.
Цейлон кивнула:
- Вполне разумно. Подождите одну минуту. - Она откинулась на подушки, подняла голову и закрыла глаза. Тридцать секунд она не двигалась и не издавала ни звука. Казалось, что она впадает в транс, готовясь связаться с потусторонним миром. - Я вижу дом.
- Дом, - повторил я. Наконец-то мы сдвинулись с места.
- На улице, где играют дети, много деревьев. Я вижу старушку, идущую мимо дома, и старика. Вместе с ними идет мужчина, но не такой старый. Он может быть их сыном. Возможно, это Тодд... Я пытаюсь как следует разглядеть дом, сосредоточиться на нем...
- Этот дом, - наклонился я ближе. - Он бледно-желтого цвета?
Цейлон плотнее закрыла глаза.
- Да, верно.
- Бог мой, - прошептал я. - А ставни? Они зеленые? Темно-зеленые?
Она слегка наклонила голову набок, как бы проверяя.
- Да, зеленые.
- А под окнами ящики для цветов? - спросил я. - И там растут петуньи? Вы можете это проверить? Это очень важно.
Она медленно кивнула:
- Вы совершенно правы. Ящики под окнами засажены петуньей. Вы знаете этот дом?
- Нет, - пожал я плечами. - Я только что все придумал.
Цейлон гневно распахнула глаза.
- Ах ты, сукин сын, гребаный ублюдок.
- Думаю, мы закончили.
- Вы должны мне тысячу долларов.
Никогда нельзя наступать на одни и те же грабли.
- Я так не считаю.
- Вы заплатите мне тысячу долларов, потому что... - Она пыталась найти причину. - Я еще много знаю. О вашей дочери. Она в большой опасности.
- В большой опасности? - переспросил я.
- Верно. Она в машине. Высоко. Заплати мне, и я скажу больше, чтобы ты мог спасти ее.
Я услышал, как снаружи хлопнула дверца автомобиля.
- У меня собственное видение. Я вижу, как в любую секунду сюда может войти моя жена, - сказал я, касаясь пальцами висков.
Так оно и вышло. Синтия молча оглядела комнату.
- Привет, солнышко, - небрежно произнес я. - Ты помнишь Кейшу Цейлон, величайшую в мире ясновидящую? Она тут безуспешно пыталась продать придуманный ею вариант из прошлого, а теперь делает последнюю попытку выманить у нас тысячу баксов с помощью сочиненного видения, касающегося будущего Грейс. Старается играть на наших страхах, поскольку мы находимся в тяжелом положении. - Я взглянул на Кейшу. - Я правильно излагаю?
Кейша Цейлон промолчала.
У Синтии я спросил:
- Как там дела в похоронной конторе? - Взглянул на Кейшу: - Наша тетя только что умерла. Вы удачно выбрали время.
Все случилось мгновенно.
Синтия схватила ясновидящую за волосы, сдернула с дивана и поволокла к двери.
Лицо ее покраснело от гнева. Кейша была крупной женщиной, но Синтия тащила ее по полу с такой легкостью, будто та оказалась набита соломой. Она не обращала внимания на ее визги и поток ругательств.
Подтащив гостью к двери, Синтия открыла ее свободной рукой и выволокла авантюристку на верхнюю ступеньку. Но женщина не смогла встать на ноги и скатилась по лестнице головой вперед прямо на лужайку.
Прежде чем захлопнуть дверь, Синтия крикнула:
- Оставьте нас в покое, жадная, бессовестная сучка. - Глаза ее все еще метали молнии, когда она повернулась и посмотрела на меня, переводя дыхание.
У меня появилось впечатление, будто мне перекрыли доступ воздуха.
