Destruction (Larry Stylinson)

Глава 40

На улице очень холодно, я стою среди невыносимо огромной толпы молчащих людей, полностью одетых в черное. Подул ветер, из-за чего мне пришлось сильнее закутаться в свою не очень теплую куртку. Это действительно жуткое место, потому что у всех ужасно кислые мины, а некоторые даже плачут. Все кажется таким темным и холодным, что мне самому становится не по себе. Все лишком мрачное. Мои руки уже замерзли, и я спрятал их в небольшие карманы, чтобы не отморозить окончательно. Темные высохшие листья падают с полуголых деревьев, солнца на небе нет, только огромные черные тучи, закрывшие абсолютно все небо. Кажется, будет дождь.

Среди всех сидящих тут я заметил маму, тихо рыдающую, сидя на стуле. Она так же, как и все, одета во все черное, с косынкой на голове. Тушь с ее глаз потекла, думаю, давно, а вытирая слезы платком, она растирает ее еще больше. Ее руки дрожат. Когда она убирает их от лица и кладет на колено, начинает снова плакать и вновь вытирает слезы платком.

Но внезапно мое внимание привлекло что-то другое. Четверо взрослых мужчины несли гроб... Я на похоронах. Это случилось. Я не верю в Хэппи Энды, так что жизнь решила поиграть со мной в мою же игру. Кажется я был проклят с самого начала. Все, кто со мной как-то связан, всегда получают море боли из-за меня. Я даже знаю, кто в гробу, тут не слишком сложно догадаться.

Вот и настал момент, которого я так долго ждал. Этот день наступил. Это конец. Конец для меня, но разве я хотел его? Когда добиваешься чего-то, то, придя к цели, в итоге оно уже не выглядит таким желанным. Это я. В гробу был я. Стремно всю жизнь мечтать об этом, а потом резко передумать. Чем выше я забирался, тем ниже я падал. Я умер слишком молодым. Я думал, что знаю мир вполне нормально, что уже готов пойти умереть, но я нихрена еще не знаю.

Всю церемонию я просидел на последних рядах, смотря, как плачут все подряд, даже те, кого я не знаю. Судьба, как рак, всю мою жизнь пожирает людей, а потом в конце убивает окончательно.

Все было относительно хорошо, пока я не увидел его. Он стоял метров за двадцать от всего происходящего, опираясь спиной о дерево, смотря куда-то в пол. Когда я подошел к нему поближе, то увидел, что его глаза были пусты. На лице не было ни одной эмоции, словно из него выкачали все, что у него было. Его губы дрожали, словно он вот-вот заплачет, но по щеке не скатилось ни слезинки. Его глаза, они словно поблекли... Теперь в них не было того теплого зеленого цвета, к которому я привык. Он выглядел безжизненным. Впалые скулы, какими никогда не были, сам он исхудал до ужаса. И в этот момент вина, которую я чувствовал, могла наполнить целый океан, ведь это именно из-за меня он стал таким.