Чёрный, без сахара ...

Где она?

Колокольчик над дверьми дребезжал... раздражающе. Хотя, его сейчас бесило абсолютно все.

Тарас замер на входе, осматриваясь.

И его не волновало, что с волос капали капли на плечи и пол. Одежда уже и так промокла до последней нитки, так какая разница?

В Кофейне сидело много народа. Наверное, люди прятались от ливня, который бушевал на улице. Но Тарас искал только одного человека. Искал уже полтора часа, и нигде, нигде, черт возьми, не мог ее обнаружить.

Иисусе! У него внутри все сворачивалось при мысли о том, что с Надей могло что-то случиться. Пойти пешком домой в такую грозу...

Понимание того, что он ответственен за такое неразумном решении Нади только усугубляло чувство безграничной вины перед ней.

Матерь Божия! Сейчас Тарас проклинал себя за промедление! Ненавидел собственное эго, которое не давало раскрыть ему рот из страха, что Надя уйдет и он ее потеряет.

Разве сейчас Тарас не потерял ее?

Он отдал бы все в мире, чтобы ответ на этот вопрос оказался отрицательным, да только в ушах, все эти минуты звучал ее голос "это правда?".

Тарас никогда не слышал такого опустошения в тоне Нади. И презирал себя, за то, что она сейчас ощущала по его вине.

Он не знал, кто сказал ей и как. Не Наташа, в этом Тарас был уверен. Она бы никогда не оставила подругу в подобном состоянии, даже если бы хотела преподать Тарасу урок.

Влад, после двадцати минут времени, потерянного на его оскорбления, нравоучения и обвинения, сказал, что приходила жена Тараса, и после пьяного представления, которое та устроила, Надя ушла домой.

Тарас не представлял, каким образом Анька могла найти Надю. Просто не понимал.

Но если это она...

Раньше он сомневался в том, что может ударить женщину. Теперь же у него не имелось подобных сомнений.

Хотя, понимание того, что он лишь ищет на кого переложить собственную вину, не позволило развивать подобную идею даже в мыслях.

Анька была сволочью. Тут никто и не спорил.

Но именно он, Тарас допустил, чтобы эта шлюха причинила боль его Наде. Он не рассказал все ей первым. Не защитил от того, что причинило страдание женщине, которая слишком много значила для его сердца.