Поцелуй во времени

Глава 36. Талия

Она меня поймала! Ледяные пальцы Мальволии сжимали мое запястье.

- Далеко собралась, принцесса? - спросила ведьма.

- Домой, в замок. Спасибо тебе, что вернула меня в родные места.

- Не торопись.

Мальволия развернула меня и толкнула обратно в комнату.

- Какое диковинное одеяние - Ее черные глаза скользнули по моей рубашке и штанам. - Негоже являться в замок вот в этом. Принцесса не должна забывать о своем достоинстве.

- Ты собралась меня мучить? Приковать цепью к стене?

Спросив об этом, я поняла свою оплошность. Ведь я подсказала Мальволии то, до чего она, быть может, и не додумалась бы.

- Нет, принцесса. За что тебя мучить? Ты не сделала мне ничего дурного.

- Тогда почему ты не отпустишь меня домой?

Ведьма покачала головой:

- Я хочу отомстить твоему отцу. А ты - лишь пешка в моей игре.

Меня учили играть в шахматы, и я знала, сколь незавидна судьба пешки на клетчатой доске. Пешки гибли первыми, тогда как короли и королевы продолжали битву.

- Так ты собралась меня... убить? Но зачем тебе это? Отец меня обожает. За мое возвращение он даст тебе все, что ты пожелаешь.

Мальволия уставилась в пространство, словно думала, что бы потребовать у моего отца.

- Я желаю видеть твоего отца несчастным и сокрушенным. Пусть испытает то, на что он когда-то обрек меня.

Она подвела меня к столу. Там лежали куски зеленой материи, оттенок которой точно соответствовал цвету моих глаз. Я поняла: все это - части платья. В стороне я увидела мотки зеленых ниток и зеленые пуговицы.

- Мы сошьем тебе дивное платье, принцесса. Ты же мечтала о платье под цвет своих глаз? Только его будут шить не какие-то нанятые твоим отцом портные, а ты сама. А затем я отправлю это платье королю. Оно будет замечательно сидеть на твоем мертвом теле.

- На моем... мертвом теле?

- Месть, принцесса, - занятие не из приятных.

Выходит, она намеревалась не просто меня убить, а предварительно заставить сшить собственный саван. Я заглянула в черные глаза старухи и увидела там то, чего не видела раньше: ненависть. Ненависть, от которой родители так старательно меня оберегали.