Сойка-пересмешница - Пит Мелларк.

3. Агитролики.

Безжизненное тело Лавинии покоится на стуле. Разъярённый Антоний с размаху бьёт её по ногам, отчего стул опрокидывается. От падения слышится глухой стук черепа о плитку. Остекленевший взгляд девушки упирается в белоснежный потолок. Дарий всхлипывает, стараясь делать это как можно тише, но ничего не выходит. Я перевожу на него взгляд и вижу, с каким трудом мужчина сглатывает слюну и едва сдерживает слёзы.

      Антоний не унимается. Спустив собаку на Маркуса, он склоняется над Лавинией и буквально срывает провод с её спины. Затем поворачивается к Дарию:

      — Иди-ка сюда, — рычит он.

      — Нет! — опять кричу я. — Прекратите! Не трогайте его.

      Впившись в меня взглядом, Антоний хватает Дария за руку, толкает его к стулу и, повернувшись ко мне, заносит кулак. Я инстинктивно вжимаюсь в спинку кровати, но Антоний дёргает меня за плечо и бьёт между лопаток. Вскрикиваю от боли. Страшно представить, какой же силой нужно обладать, чтобы так бить. Каждый удар причиняет неимоверную боль ещё и потому, что на моём теле и так живого места не осталось.

      — Больше повторять не буду, Пит. Если не хочешь, чтобы умер и этот — дай мне делать свою работу и не перебивай, — грозит Антоний, понизив голос. — Так как ни один из вас: ни ты, ни твоя драгоценная подружка Джоанна, — не хочет выдавать тайны, давай спросим рыжего. Может быть, он знает о предателях. Люди поговаривают, что в последнее время предательство всё глубже пускает свои корни, — гогочет Антоний, потом кивает Руфусу. Тот выходит за дверь и спустя несколько секунд возвращается с большой коробкой в руках.

      — Давай сюда, — говорит Антоний.

      Руфус ставит перед ним коробку. Тот открывает её и начинает что-то искать, выбрасывая оттуда разнообразные инструменты. Различного вида ножи и другие предметы, которым я затрудняюсь дать название, разлетаются по полу. Нетрудно догадаться, для чего все они предназначены.

      Антоний вынимает какое-то блестящее приспособление, похожее на кусачки. В люминесцентном свете ламп оно выглядит более устрашающе.

      — Всё будет хорошо, — успокаивает Антоний.

      Нет, всё закончится плохо. Дарий расстанется с жизнью так же, как и Лавиния. Только в этот раз Маркус будет не единственным человеком, ответственным за его смерть. Будет Антоний, который уж точно не ошибётся.