Сойка-пересмешница - Пит Мелларк.

6. Бессилие.

Локоть врезается мне в лицо, и я падаю на холодный пол. Меня удерживают, не дают прикончить переродка. Она падает; рядом опускается мужчина, в котором я нахожу смутно знакомые черты. Он берёт её на руки. Я пытаюсь встать и добраться до врага, но меня вновь останавливают ударом кулака. Я интуитивно сворачиваюсь в клубок, как я делал всякий раз, когда Антоний избивал меня, и стараюсь укрыться от боли. Но удара не следует. Шаги то удаляются, то приближаются. Люди что-то кричат друг другу. Дверь захлопывается — чьи-то руки поднимают меня с пола и укладывают в кровать.

      — Переродок, — из моего горла вырывается глухое шипение, глаза крепко сомкнуты. — Она уже мертва? Она должна умереть.

      — Спокойно, Пит, — говорит женщина. Я заставляю себя посмотреть на неё и встречаюсь с взглядом её голубых глаз. Женщина привязывает меня к кровати. — Прости, но это ради твоего же блага, — произносит она извиняющимся тоном. — В конце концов, ты можешь навредить себе или кому-нибудь ещё. — Она вводит мне под кожу иглу, потом прикрепляет трубку, по которой тут же бежит какая-то жидкость.

      — Она — не кто-нибудь, — в сердцах выпаливаю я. — Как вы не понимаете? Она оружие Сноу. Прошу, поверьте мне, она должна умереть, иначе нам всем конец!

      Женщина изумлённо смотрит на меня своими голубыми глазами.

      — Почему ты так говоришь?

      — Потому что это правда! — кричу я, чувствуя, как кровь вскипает в жилах. Пытаюсь сесть, но ремни не пускают. Мне становится трудно обуздать свою ярость, свой страх, поэтому я ещё энергичней мечусь на кровати в попытках вырваться из оков. Вот и думай: лучше ли стало теперь, когда меня забрали из той белой комнаты страха. Эти люди относятся ко мне практически так же, как в Капитолии. Ни единому моему слову не верят. И я точно знаю, что ни секунды никому нельзя доверять.

      Женщина кладёт одну руку мне на плечо, другой медленно опускает обратно на подушку.

      — Успокойся, Пит, — повторяет она, убирая волосы, налипшие мне на лоб. Этот жест отчего-то кажется мне таким знакомым и обнадёживающим.

      — Где я? Кто вы такие? — спрашиваю я, немного придя в себя.

      — Меня зовут доктор Грут. Маржа Грут. Ты находишься в госпитале.