Тэсс из рода д'Эвуар: Vol.1

XXVI

Лондон, 2006 год.

-Нам нужно спешить, милая,-приговаривала Элеонора, быстро ступая вперёд по холодной улице.

-Но я устала,-измученно протянул ребёнок, еле волоча за собой ноги.

-Потерпи, ещё совсем чуть-чуть.

Элеонора крепче сжала свободную от куклы ручку дочери и, поправив горло дорогого бежевого пальто, ускорила шаг. Тэсс не знала, куда её ведёт мать, и даже не успела спросить, когда ранним утром Элеонора приказала гувернанткам собрать её как можно быстрее. Затем они спешно запрыгнули в машину, и сейчас, когда та остановилась на старой пустынной улице, почти бегом направлялись к каменной церквушке.

-Веди себя тихо,-почти одними губами произнесла Элеонора, предостерегающе поглядев на запыхавшуюся дочь, и распахнула перед ней дверь.

Всё ещё сонная, Тэсс медленно оглядела помещение и тихо ахнула. Ей доводилось бывать с родителями на воскресных мессах, но те были ничем не примечательные часовни, которые не шли ни в какое сравнение с настоящим храмом, в котором она сейчас находилась. Но впечатлили Тэсс далеко не размеры этого места, а старинные филигранные витражи на высоких средневековых окнах, величавые каменные надгробия так полюбившихся ей доблестных рыцарей и приятно ласкающий обоняние запах ладана, пропитавший стены этого места.

-Тэсса,-Элеонора нежно положила руку на её плечо, оторвав внимание дочери от завораживающих витражных рисунков,-Побудь здесь, а я пока поговорю с отцом Феликсом.

Тэсс покладисто кивнула и крепче прижала к себе новую игрушку—Молли—изысканную фарфоровую куклу, которую Элеонора заказала в Париже, специально на её первый день рождение в Лондоне. Конечно, Тэсс нравился этот подарок, но холодные карие и в обоих смыслах стеклянные глаза крошки Молли иногда наводили на неё ужас.

—...Разумеется, пастор,-донёсся до неё мягкий и дрожащий то ли от страха, то ли от нервов голос матери. Элеонора стояла у исповедальни рядом с высоким мужчиной в преклонном возрасте, облаченным в тёмную рясу и с пониманием и неким снисхождением взирающим на чем-то очень взволнованную женщину.

Но Тэсс быстро потеряла интерес к их разговору и подошла к одному из надгробий, тут же почувствовав от многовекового камня слабый холодок. «Уильям Маршалл 1-й, Граф Пембрук, 1219»—гласила надпись на могиле бравого рыцаря. Теперь он покоился в старинной церкви, а величие его было навеки запечатлено на побитом временем камне, из которого было соткано его боевое одеяние и удивительно умиротворённое лицо. Тэсс с присущей детям мечтательностью осознала, что перед ней—настоящий рыцарь, о каких читал отец. Рыцарь, спасавший принцесс, борющийся с недругами королевства, сражающийся за справедливость и слабых. Глаза её заблестели от восторга, и Тэсс уже во всех красках представляла сэра Уильяма Пембрукского, скачущего на гордом белом английском коне под знаменем своего правителя через растоптанное боевое поле. В руках его сияет меч, не уступающий силой и грацией самому Экскалибуру, в глазах—столько же храбрости, сколь у Ричарда Львиное сердце.