В поисках бесконечности| In search of infinity #Wattys2017

Глава 13

Глава 13
«Прощание»

За два дня мы добрались до Дейтона.

Всю дорогу меня мучил жар и головная боль, вперемешку с сильным насморком и ужасной болью в горле. Сэм, несмотря на мои выходки и неприятные высказывания в его адрес, интересовался моим самочувствием, давал воды, покупал в придорожной аптеке нужные лекарства, собирал снег и клал  мне на мою горячую голову. Его поступки любовными было сложно назвать, скорее, это было чисто человеческое небезразличие по отношению ко мне. Но в те моменты мне было не до размышлений, поэтому я просто принимала его заботу, как должное, и благодарила его, невзирая ни на какие обиды.

Вид за окном почти никогда не менялся, по крайней мере, я видела лишь изредка сменяющиеся тучи и облака, бесконечные замороженные поля, старые полуразрушенные мотели, закусочные и уйму машин на протяженной трассе. Все не так, как в популярных фильмах для подростков. Все иначе.

Абсолютно все.

Изредка мы останавливались для естественных нужд и перекуса. Не поверите, но гамбургеры в придорожных закусочных бывают очень даже вкусными, а кофе – божественным напитком. Сама бы никогда не поверила в эту чушь, пока не испытала на себе.

Лоурен на протяжении всего пути рассказывал обо всем на свете, напевал любимые песни в такт радио и расспрашивал подробности о наших приключениях у Сэма. В свою очередь, Уэллс, когда он думал, что я спала, говорил о том, какой я прекрасный человек и насколько я не похожа своим характером на предыдущих девушек. Тогда Хоткинс задавал ему встречный вопрос, почему он, в таком случае, бросает меня на неизвестный срок? Но ответ меня поразил больше, чем все произошедшее в эти два безумных дня.
«Я не хочу ей навредить, Лоу, понимаешь? Я не хочу загрязнять ее кристальную чистоту сердца своими гребанными поступками. Не хочу, чтобы мир ей казался таким идиотским и алчным, а люди в нем бездушными чертями. Потому что я сам один из них, понимаешь, Лоурен? Для этого Ангела с большой буквы не место в таком аду, в котором проживаю я. Мой мир сплошь и рядом пропитан пафосом, бесчестием и ложью. Я не хочу, чтобы Хейзел Эллен Глори стала моим подобием».
Помню, что в тот момент, когда услышала эти слова, я со всей силы подкусила губу так, что у меня тонкой струйкой потекла кровь, чтобы не заплакать. Я не была готова его простить, потому что, так или иначе, он, втеревшись мне в доверие, резко и нежданно намеревался покинуть меня. Но я не могла обижаться на него, ведь мало кто может признавать свою неправоту, да еще так искренне. Уэллс был невероятным человеком: ради него стоило жить, и ради него стоило умереть.
О его словах я задумывалась чуть ли не каждую секунду, то обвиняя его, то оправдывая. Две мои подсознательные личности безжалостно боролись между собой, пытаясь вывести окончательный вердикт. Но, как всегда, к решению я так и не пришла и осталась со своими мыслями в голове.

Язык не поворачивался назвать его по имени вслух, а руки не давали ударить его по лицу.

Вы просто не можете себе представить, как трудно бороться с собой, когда твой яростный противник – это ты сам.

О планах на будущее я даже не стала гадать. Я лишь только молилась на то, чтобы прошлое осталось неизменным. Потому что это так больно, когда ты строишь планы, грезишь о лучшей жизни и буквально заглядываешь вперед, все вдруг становится гораздо хуже, даже так, что тебе в сущих кошмарах не снилось... И тебе остается лишь вознести свои усталые и заплаканные от слез глаза к небу и орать во все горло: «Пожалуйста, не надо больнее!», а потом стучать кулаками по земле, злиться на все, злиться на весь мир, потому что твой крик никто кроме тебя не услышит. Если вчера я говорила о том, что планирую перейти в колледж Сэма, устроиться на подработку и поставить в этом обществе себя гораздо выше, то сейчас я просто мечтала о том, чтобы вернуться домой целой и невредимой.

Так или иначе, я все же оказалась в Дейтоне.

Тихий голос разбудил меня, сказав: «Хейз, мы дома...».  Этот голос я не могла спутать ни с чьим. Он принадлежал самому заядлому, но самому искреннему сердцееду, имя которого было Сэмюэл Джеймс Уэллс, и с которым мы должны были распрощаться навсегда через такой малый промежуток времени.

Я открыла больные опухшие глаза и в ту же секунду прислонилась к окну автомобиля, чтобы убедиться, что мы действительно прибыли домой. Усталая улыбка промелькнула на не менее усталом лице, и я сделала облегченный выдох.  Ничто не изменилось, и это меня безмерно порадовало. Прошлое осталось на месте.

-Хейзел, называй адрес. Где твой дом? – поинтересовался Лоурен.
-Двадцать шестое авеню, там кирпичный дом, его ты сразу заметишь – еле слышно ответила я.
Сэм нервно отстукивал ритм пальцами об бардачок машины. Было ясно, что он думал о расставании не меньше меня.

Оставались считанные секунды до прощания с Сэмом Уэллсом, но я старалась как можно дольше не думать об этом. Моя обида должна была пересилить мои грустные помыслы.

Повиднелась родная школа из окна, местная мэрия, парк с неугомонными детьми и несмолкающими старушками, скейт-парк, баскетбольная площадка, гипермаркет. И, наконец, мой дом.

Послышался громкий скрип тормозов, звук открывающейся двери автомобиля, тихие шаги по мокрому снегу, и глубокий тяжелый вздох.

Сэм открыл передо мной дверь заднего салона.

-Вот ты и дома, Хейзел... Никогда не мог подумать, что ты живешь здесь... Так недалеко от меня... - смущенно проговорил он.
-Жизнь преподносит нам небывалые сюрпризы, Уэллс – скрипучим голосом пробормотала я.
-Уэллс... - Сэм усмехнулся – Пожалуй, больше никто не произнесет мою фамилию так, как незабываемо произносишь ты.
-Будет замечательно, если это окажется правдой – улыбнулась я.
-Кстати, чуть не забыл. Вот твои документы, я их еще позавчера вынул из твоего рюкзака на всякий случай – он судорожно полез в карман куртки и вынул оттуда мой паспорт.
Господи, как я могла забыть?
-Боже, Сэм, спасибо! – неожиданно для себя я кинулась ему в объятия. Я вообще не смышляла, что делаю. Я не смышляла, о чем говорю. Ведь говорила и думала не я, а моя чистая и добрая душа, как говорил Уэллс.
Сэм обнял меня в ответ и крепко зажал, не отпуская. Да я, впрочем, не особо вырывалась.

Таким образом я давала понять себе, что это конец.
Точка.
Невозврат.
Я давала понять, что это наше последнее объятие, и такого, как оно, больше никогда не будет в моей жизни.
Мне следовало его запомнить до самый мельчайших деталей. До самых маленьких складок на его лице, до последнего пигмента в его глазах-океанах. Запомнить его тембр, скорость и тональность голоса, потому что такого я больше нигде и никогда не услышу. Мне следовало дать себя поцеловать на прощание, как символ того, что никогда его не забуду. Мне следовало, нет, я должна была это сделать, чтобы не повторить прежние ошибки, как с отцом. Но, впрочем, как всегда, мудрость ко мне приходит лишь со временем.


-Хейзел, а можно я... - начал Сэм.
-Нет, Уэллс. Прости, но нет – отрезала я.
-Хорошо, я понял. Ну что же... В таком случае, прощай?
-Прощай, Сэм. Прощай мой Сэм Уэллс – со слезами на глазах произнесла я – Не забывай меня, слышишь? Не забывай меня никогда... Пожалуйста...
-И ты тоже... Ну, не забывай... Я люблю тебя. Прощай...

С этими словами он сел обратно в машину и стал ждать, когда я войду в дом.

Я босиком шла по протоптанной мокрой дорожке, крепко сжимая себя в руках, громко и нестерпимо плача. Обернуться и посмотреть на Сэма было выше моих сил, поэтому я прямиком шла к входу в дом. Воздух был тяжелым, легкие едва успевали дышать, а сердце биться. Погода была под стан моему настроению: серые тучи обволокли Дейтон, просыпая на него тонны снега.
Порог дома был расчищен, а значит, дом не пустовал
Я робко нажала на кнопку звонка, и услышала громкие шаги по скрипящим половицам.
«Надо бы сменить ламинат»
Дверь открыл незнакомый мне парень и вежливо поздоровался.
Сэм, увидев, что я вошла в дом, уехал с моей двадцать шестой авеню, оставив после себя воспоминания.

Как будто бы его и не было.