Джоанн Харрис - Персики для месье Кюре

Глава вторая

Четверг, 26 августа

После беспокойной ночи, проведенной в каком-то полусне, я отправилась проверять, не вернулся ли Рейно. Оказалось, что я не одинока. Возле его дома я обнаружила Каро Клермон со свитой; Жолин и Бенедикта как раз проверяли заднюю дверь жилища. Вскоре стало ясно, что Каро воспринимает исчезновение кюре как нечто в высшей степени подозрительное, а может, и зловещее.
— Я полагаю, отцу Анри следовало бы немедленно проверить счета нашего прихода за последние несколько месяцев, — вещала она, когда я подошла. — Как бы то ни было, а дыма без огня не бывает! Особенно если учесть все последние события…
Каро метнула в мою сторону неодобрительный взгляд. Видимо, мое присутствие она также сочла событием необычным. Ее голубые глаза — они настолько бледного цвета, что кажутся припудренными, — медленно осматривали меня с головы до ног, точно посыпая толченым мелом.
— Разумеется, если Рейно неким образом замешан в истории с той девицей…
— С какой девицей? — спросила я.
Каро слегка усмехнулась — весьма натянуто, надо сказать — и небрежно бросила:
— Одной из тех, что живут в Маро. Луи Ашрон на прошлой неделе около полуночи видел у моста какую-то девушку. Судя по всему, maghrebine.
Я пожала плечами.
— Ну и что?
— Ну и то! Кто она? Луи говорит, что на ней был никаб.
— Половина тамошних женщин носят никаб, — заметил Шарль Леви, наблюдавший за этой сценой из-за ограды своего сада.
— И вы полагаете, что половина тамошних женщин назначают полночные свидания месье кюре? — Голос Каро был сочен и сладок, как baba au rhum.[Ромовая баба (фр.)]
— Может, и назначают. — Это уже вступила Бенедикта. — Я слышала, что Жозефина Мюска, например, в последнее время ужасно с ним подружилась.
Каро и Жолин одновременно глянули на меня, и Каро сказала:
— Ну, Жозефине это не впервой!
— Что вы хотите этим сказать? — вежливо осведомилась я.
Она одарила меня очередной своей сиропной улыбкой.
— Она же ваша подруга, вот у нее и спросите. А что касается Рейно, то его поведение в последнее время было… мягко говоря, неправильным. Я уверена, с ним что-то происходит. Я уже позвонила отцу Анри. Он выяснит, что в данном случае нужно делать.
Я оставила их дожидаться отца Анри и двинулась к площади Сен-Жером. Если кто и знает, куда мог исчезнуть Рейно, то это, скорее всего, Жозефина. Однако ядовитые намеки Каро все же довольно сильно меня задели.
Ну, Жозефине это не впервой.
Разумеется, Каро никогда не любила Жозефину. А незамужняя мать-одиночка в Ланскне всегда являлась предметом сплетен и пересудов. И я не должна была бы — ведь теперь-то я достаточно хорошо знаю Каро! — позволять подобным инсинуациям действовать мне на нервы. И все-таки… что, если Каро знает, кто отец Пилу?
В кафе я не обнаружила ни души. Даже в баре было пусто. Я окликнула Жозефину, но ответа не последовало. И Мари-Анж, наверное, была выходная. Неожиданно я, точно ребенок, обрадовалась, что никого не застала: значит, мне вовсе не обязательно с ней встречаться! И вдруг заметила некое странное движение за занавесом из стеклянных бусин, который отделял бар от жилых помещений, находившихся в задней части дома.
— Жозефина! — снова окликнула я ее.
— А кто ее спрашивает? — услышала я мужской голос.
— Это Вианн. Вианн Роше.
На мгновение воцарилась полная тишина. Затем занавес раздвинулся, и оттуда на инвалидном кресле выехал седовласый мужчина. Сперва я его не узнала, потому что первым делом в глаза мне бросились инвалидное кресло и две беспомощных ноги, аккуратно прикрытые клетчатым пледом. Но затем разглядела знакомые темные глаза, улыбку и довольно красивое, хотя и жестокое лицо, а также мускулистые руки, торчавшие из-под засученных рукавов джинсовой рубахи.
— Ну, привет, вездесущая сука!
Это был Поль-Мари Мюска.