Особенная Скотт Вестерфельд

30. ДЭВИД

— Что ты здесь делаешь? — спросила Тэлли.

— Жду тебя. Я знал, что снова вернешься через это место... через Руины.

Тэлли влетела внутрь, преодолевая расстояние за несколько секунд. Дэвид сидел в углу комнаты, на куске пола, который до сих пор не обвалился. Его спальник едва помещался на этой части. Его спецкостюм был цвета тени, в самонагревалке была готова еда. Тэлли в нос ударил отвратительный запах СпагБола.

Она покачала головой.

— Но как ты сделал это?

Дэвид держал странное устройство в одной руке и антенну в другой.

— После того как мы вылечили Фаусто, он помог нам сделать это. С помощью этого устройства мы обнаруживали ваши наушники, и иногда могли подслушать разговор.

Тэлли опустилась на корточки. Впервые с тех пор, как она вылетела из Диего, у нее закружилась голова.

— Я не спрашивала, как ты обнаружил меня. Я спрашивала, как ты так быстро добрался до этого места?

— А, это было легко. Как только Шэй узнала, что ты улетела без нее, она поняла, что Диего нуждается в ней больше, чем в тебе. Но во мне они не нуждаются, поэтому я сел на вертолет, который был на полпути к этому городу.

Тэлли вздохнула, закрывая глаза.

«Особенная голова» — вот как Шэй называла ее. Похоже, она удлинила себе путь. И это было драматично: не смотря на то, что она Особенная, некоторые ее решения, заставляют подумать, что она глупый уродец.

И все же Тэлли почувствовала облегчение, узнав, что ее опасения на счет беглецов не оправдались. Диего пока еще не оставил их.

— Зачем ты здесь? — спросила она.

Дэвид посмотрел на нее нерешительным взглядом.

— Я здесь, чтобы помочь тебе, Тэлли.

— Послушай, Дэвид, то, что мы воюем на одной стороне, вовсе не означает, что я хочу видеть тебя в своей компании. Разве ты не должен вернуться в Диего? Там, знаешь ли, идет война.

Он пожал плечами.

— Я не люблю города. И я ничего не знаю о войне.

— Я тоже о ней ничего не знаю, но я делаю то, что могу, — Тэлли нажала кнопку вызова скайборда, — Если Чрезвычайное Обстоятельство поймает меня с дымником, то точно не поверит, что я говорю правду.