Легенда о своре: Тень в Ночи

20 глава

Солнце слабо просвечивало сквозь далёкие снеговые тучи. Подтаявший в больших количествах снег начал превращаться в вязкую грязь. Воины чавкали по всему лагерю, но даже это не могло испортить им хорошее настроение, от наступления юных листьев.

Вышедший из своей пещеры Корнехвост широко зевнул, раскрыв клыкастую пасть и высунув язык, потянулся так сильно, что казалось он вот-вот порвётся. Идущая у кучи с дичью Малиновка, отряхнула усеянную грязью шерсть, одарив Полынь грязными каплями. Отвернув голову от кучи дичи, Корнехвост приметил мирно евших Пылегона и Пышнохвостку, её ярко-фиолетовые глаза блестели, как вереск после дождя. Заглянув на долю секунды в проход лагеря, заметил отряд Яростнолапа «у его патруля хороший улов» - подумал Корнехвост. Ещё не много понаблюдав за лагерем на рассвете, он заметил, что не хватает ещё двух рыжих пятнышек и тут же рассмеявшись зажмурил глаза, они опять-таки ускользнули никем не замеченными.

***
Пение птиц оживило давно уснувший лес, снег таял медленно, но солнце хорошо пригрело и голодная дичь быстро выскочила из своих уютных нор. Медленно бредя по лесу Медолапа и Храмолап шли по слякоти то и делая, что брызгая друг в друга подтаявшим снегом. Подойдя к луже подтаявшего снега перемешанного с землёй Храмолап прыгнул в и разбрызгал всю грязь на шерсть Медолапы, и быстро побежал прочь увидев в её глазах гнев, а вовсе не веселье.
- Я вырву тебе лапы и окуну мордой в грязь, - разочарованно лаяла ему в след Медолапа, пытаясь схватить его за пушистый хвост.
- Я думал тебе будет весело, - запыхавшись кричал он, огибая стволы высоких и непоколебимых деревьев.
Добежав до кустарников Храмолап залез в один из них и стал ждать подругу. Подойдя к зарослям кустов жимолости Медолапа остановилась и пошла медленно, чательно принюхиваясь «где же ты, не мог ты далеко убежать» - думала Медолапа, ловя его запах. Когда она отошла дальше от укрытия Храмолапа, он выскочил и весело тявкая, кинулся ей на спину. Ожидая, что-то подобное воительница перекувырнулась и пнув его в живот, отбила нападение, но вскоре поняла, что совершила ошибку. Вскочив на лапы Храмолап напустив обиды и злости побежал на подругу, но Медолапа ясно видела, что он не злится наоборот ему весело. Встав в боевую стойку, она готова была ринутся в бой. Как вдруг услышала чужие голоса, хоть они и шептали, Медолапа была пугающе близко и смогла расслышать голоса и судя по всему их было не менее пяти. Схватив друга за загривок Медолапа кинулась с ним в кусты, стараясь не замечать боли, которую причиняли ей ветки. Засев в кустах они ждали чужаков и готовы были принять бой хоть и понимали, что могут не выйти из него живыми. Однако долг воина не щадя жизни защищать свору и свою территорию. Голоса стали намного тише, в некоторых слышались хрипы в других рокот, как от чудовищ двулапых. Шаги стали быстро приближаться и остановились в опасной близости от воинов. Внезапно что-то тяжёлое упала ей на спину и Медолапа взвыла от резкой боли в спине, но не успев опомниться мгновенно потеряла сознание от сильного удара по голове. Храмолап гневно зарычал и вцепившись в глотку напавшего на него прокусил сонную артерию, усыпив врага на вечно, он кинулся к подруге. В шаге от подруги, его кто-то прижал к земле и ударил по голове, последнее, что смог сделать Храмолап, это положить свою лапу на лапку Медолапы, из глаз хлынули прозрачные слёзы. Воин провалился в темноту, земля из под лап испарилась и он полетел вниз оставив возлюбленную одну с врагами.

***
По лагерю прокатились вздохи ужаса, отовсюду летели угрожающие вопросы и в воздухе повисло напряжение. Из пещеры предводителя выбежали Корнехвост и Шишколап, из палатки целителя поспешно шёл Бесхвост, всё время роняя хрупкие травы. Вереща от ужаса, Пышнохвостка подбежала к Медолапе и нежно уложила её на расчищенный сосворовцами клочок земли, Синица сделал тоже самое с Храмолапом, уронив слезу, он упал возле брата и взвыл на весь лес. Птицы уже не пели, они тоже оплакивали несчастных собак. Кедровка и Мягколапка отодвинули от пары Пышнохвостку и Синицу.
- Они даже сейчас вместе, - ахнула Полынь и тут же пристыжено отвела глаза, она первая назвала их мёртвыми, пока Малиновка помогала Бесхвосту спасти последнею частичку их жизни, что тихо вытекала из их чудовищно израненных тел.
«Кто мог такое сделать с двумя отлично натренированными войнами?» - парил в воздухе немой вопрос.