Перстень и Диадема

Глава 11

                                    ✩✩✩
Высокий черноволосый мужчина стоял у камина, глядя на огонь. Отблески языков пламени причудливо смешивались с искрами в его глазах, раскаляя их сталь. Злость и желание. Эти два чувства снедали Калдеона весь день, начиная с самого ухода из библиотеки. Точнее, тогда была лишь злость, но чуть поутихнув, она всё больше уступала место желанию обладать. Ею. Прекрасной, умной, гордой, недоступной императрицей. Сделать её своей. Алмас. О да, ей очень подходит это имя. Калдеон в который раз за этот день тряхнул головой в попытке отогнать наваждение. Тонкие руки, обвивающие его шею, стройный стан, губы нежные, мягкие, сладкие. Одно воспоминание о них пьянило мужчину, проходясь по телу волной горячей сладкой дрожи. Невыносимо. Настолько невыносимо, что Калдеон нанял тех, чьи ласки должны помочь хоть чуть-чуть успокоить разгорячённую плоть, забыться. И забыть о последних словах Алмас там, в библиотеке. О ней и Гиласе. Едва Калдеон представлял, как этот певун касается её, гладит, целует, владеет, как волна злости накрывала с головой. Могучие мышцы напряглись, руки сжались в кулаки. Ну почему Алмас повела себя так? Ведь он чувствовал, что ей тоже нравится. О женщины! Однако воспоминания о событиях, произошедших около десяти лет назад, до сих пор не покидали мужчину. Калдеон Жестокий. Ха! А кто сделал из застенчивого юноши властного тирана? Кто его создал? Алмас. И теперь она расплачивается за свои поступки. Мужчина тяжело вздохнул всё ещё не отрывая глаз от камина. Огонь в камине, свет луны, льющийся из окна, да ещё пара десятков свечей разгоняли мрак в средних размеров комнате, большая часть роскошного убранства которой терялось во мраке. Неверный свет пламени выхватывал из темноты лишь огромную, устланную меховыми одеялами кровать с балдахином, стоящую у стены, большое кресло с высокой спинкой, обитое красым шёлком, стоящее в нескольких шагах от камина и небольшой столик рядом с креслом, на котором стояли бутыль красного вина и серебряный кубок. В другом, погружённом во мрак, конце комнаты угадывались смутные очертания ширмы, из-за которой лилась нежная мелодия. Но Калдеон её не слышал. Его мысли были очень далеко.

Вдруг дверь без стука отворилась и в комнату бесшумно вошли четыре девушки. Длинные волосы водопадом стекали на плечи и спины, стройные, изящно сложенные тела облачены в узорчатые лифы и шаровары шафранового, сиреневого, лилового и вишнёвого цветов. Томно улыбаясь, девушки подошли к мужчине, и их руки заскользили по стальным мышцам могучего тела, расстёгивая и снимая белоснежную рубашку. Калдеон стоял молча, неподвижно, лишь чуть прикрыв глаза. На лице не отражалось ничего. Наконец, одна из девушек взяла его за руку и потянула к креслу, в то время как другая уже наполняла кубок бордовой жидкостью. Сев и взяв кубок, мужчина сделал небольшой глоток, и стал смотреть, как четыре гибких тела начали извиваться в причудливом танце. Льющаяся из-за ширмы мелодия изменилась. Теперь она была томной и таинственной под стать танцу. Калдеон наблюдал за девушками и понимал всю тщетность этой затеи отвлечься от мыслей об Алмас. Какими бы соблазнительными ни были тела и движения, думать о ней мужчина не переставал ни на секунду.